Однажды в семилетнем возрасте я стала свидетелем работы липовых чекистов в Свердловске.
Ночной арест
Поздний вечер 5 сентября 1937 года. Мне почему—то не спится, капризничаю, не даю спать родителям. В конце концов они берут меня к себе. В своей кроватке тихо спит двухлетний братик Владик.
Раздается стук в дверь. И вот уже папа, Владимир Михаилович Тарик, сидит за письменным столом, положив голову на руки. Слышу:
— Выньте все из карманов.
Его уводят... В дверях папа остановился, повернулся к нам:
— Веруся! Не плачь. Я ни в чем не виноват. Я вернусь.
Мы с мамой бежим на балкон, видим, как папу ведут через дорогу на улицу Антона Валека. Мама-то знала, что его увели в сторону здания НКВД, до которого всего-то минут 15 ходьбы. Ну а дальше - сплошная беда.
Не надо «Артека»
Через десять дней после apeста папы мама родила третьего ребенка, назвали ее Галиной. В 1938 году мать арестовали и отправили в ссылку в Нижний Тагил. Родные забрали всех детей к себе.
В 1939 году Галя неожиданно умерла от коклюша. Мама, по сути, сбежала на похороны и осталась после них в Свердловске. Удивительно, но ей это сошло с рук. Правда, она еще два года находилась под гласным надзором (то есть мама не могла сменить место жительства, работать нa государственной службе, преподавать и так далее). И что совсем удивительно, 15 апреля 1941 года маме объявили, что дело ее мужа пересмотрено, с него сняты все обвинения.
К сожалению, сказали ей, гражданина Тарика уже нет в живых. Устраивайте свою жизнь.
Единственное, чем мы можем помочь, это оздоровить ваших детей. Дали на меня путевку в «Артек». Сначала на май, позже поменяли ее на август, мотивировав тем, что море теплей и фруктов больше. 22 июня началась война, конечно, стало не до «Артека»
Никаких репрессий
После войны я поступила в Свердловский медицинский институт. Перед окончанием его ( в 1954 году) на военной кафедре y меня потребовали автобиографию. Что писать об отце, я не знала. Но пропустить этот пункт нельзя.
Сделала запрос в НКВД. Ответ пришел быстро - в виде свидетельства о смерти. Тарик Владимир Михайлович родился в 1908 году. Причина смерти — паралич сердца. Дата смерти: 10 июня 1944 года. Место смерти прочерк. Я решила не указывать этих данных. Написала: «Арестован 5 сентября 1939 года. Дальнейшая его судьба неизвестна».
А в 1956 году маму полностью оправдали. Но, ради справедливости, хочу отметить, что и раньше никаких гонений на нее не было. В годы войны даже приняли в КПСС. Никак не отразился арест отца и на нас с братом. Я стала врачом, говорят, хорошим. А брат Владислав — не менее хорошим кинорежиссером-документалистом.
Интерес к прошлому
После хрущевской оттепели y общественности вдруг проявился интерес к личности отца. Было много статей в местных газетах, где высоко оценивался его врожденный дар молодежного руководителя. В 1974 году свет увидела книга «Взвейтесь кострами» - очерки об истории Свердловской пионерской организации. В Свердловске же был создан Музей комсомола. Один из стендов был посвящен отцу. Отмечалось, что именно благодаря его усилиям усадьба купцов Харитоновых была преобразована во Дворец пионеров. И ни разу нигде не упоминалось о печальной судьбе отца.
Шло время, сменилась власть, музей закрыли. А в 1980-е годы - новый взрыв интереса к прошлому, но уже с обличительным уклоном. Вспоминались и переоценивались давние события (например, поступок Павлика Морозова). Появилось много статей об отце с воспоминаниями его коллег и друзей.
Мама тоже часто давала интервью. Однажды ей пришло письмо от знакомой из города Энгельса Саратовской области. Она pacсказала, что наткнулась на воспоминания некоего инженера Афанасьева, выжившего после 17 лет тюрем и лагерей.
Оправданный посмертно
Тринадцатого января 1938 года мой отец был осужден и приговорен к расстрелу. Казнили его через несколько минут после приговора. А 20 октября 1956 года судебное дело было прекращено так как состава преступления отсутствовал. Вскоре отца реабилитировали и в партийном порядке, восстановили в рядах КПСС.
Вот что написали о нем в 1988 году в газете «Ha смену!»:
«Очень многое успел и как много мог сделать и не сделал Володя Тарик. Он хорошо рисовал, писал стихи, мечтал стать писателем. Ему не дали. Но свой подвиг он совершил. И надо помнить о нем. Потому что не было тысяч безымянно репрессированных. У каждого было свое лицо, душа, судьба».
B 1990-e годы партийные архивы были открыты, и я в течение нескольких часов изучала дело № 20738. Было страшно. Хотя бросалось в глаза, что над делом поработали, убрали «лишнее».
Последний подробный рассказ об отце я видела в двухтомнике «Каменск. 1917-1950-е годы. Книга памяти», изданном в 2006 году. Это результат 15-летней работы директора Каменск-Уральского музея Нины Григорьевны Шестерниной. Ею обработано более двух тысяч дел репрессированных. Кстати, Нина Григорьевна продала свою квартиру, когда не было денег на выпуск книги.
Подписывайтесь на наш канал и вы найдете много интересного!
Ставь лайк и статьи будут выходить чаще!