Часть 1. «И любовь бывает грустной»
Как-то вечером иду я домой и поднимаюсь по одному из глухих переулков села. И в этом пустынном переулке на одной из лавочек, возле ветхого дома я заметил старца. Он одиноко, упершись подбородком об кривой посох, задумчиво сидел и глядел куда-то в пространство… Поравнявшись с ним, я как принято в селах поздоровался с пожилым человеком, хотя и не был с ним знаком.
Дед тут же будто очнулся и, глядя в мою сторону, спросил: «Ты чей будешь?» Я приостановился и как-то попытался ему объяснить. Он почему-то очень обрадовался моему появлению и тут же предложил на «минутку» присесть рядом с ним на лавочку. Подозревая, что эта «минуточка» затянется на неопределенное время, я ему ответил что «спасибо» я постою…
Так, как я уважаю пожилых людей, то подчинился его настойчивой просьбе.
Выяснив, кто я такой, а может и не совсем, он вдруг спросил: «Что там делается «наверху?»» Я попытался в общих чертах рассказать ему то, что я сам знаю из средств массовой информации…
Не дослушав меня до конца, он, выпалил: «Да…! А вот в наши времена тоже был полный «бардак» и мы «крутились» кто, как умел, лишь бы выжить и уцелеть…»
В те сороковые годы, о которых мне рассказывал дед, он занимался «спекуляцией», как ныне это звучит - «бизнес»…
Дед, которого как выяснилось, звали «дед Пантелей» скупал один товар в наших местах, в основном сельхозпродукцию, возил в другие регионы и продавал там или обменивал на что-то, как ему тогда казалось, пользующееся спросом в наших краях. Так «челночным» способом дед Пантелей курсировал на своей телеге запряженной волами по всей Бессарабии и даже за ее пределами.
Много всяких курьезных и не очень историй произошло с ним пока он «промышлял» таким образом, чтобы как-то выжить в те лихие времена.
Хитро улыбаясь, он вспомнил, что как-то в очередной раз, следуя проложенным им «торговым» маршрутом, наткнулся на банду, которая в свою очередь «промышляла» грабежами на дорогах…
В те сороковые годы тоже были свои «рэкетиры» и разбойники.
Так вот, догнав еле катившуюся телегу деда Пантелея, разбойники верхом на лошадях, при полной экипировке боевым оружием, начиная от винтовок и «маузера», и кончая остро заточенными саблями, задали ему странный вопрос: «Эй! Ты любишь Сталина?» Причем, при этом даже не спросили у него, кто ты таков и куда путь держишь…
С перепугу «коммерсант» быстро выпалил: «Как родного отца его люблю…», и что бы было еще убедительнее, добавил: «с его портретом ложусь спать, а утром встаю…»
Не успел он закончить фразу, как тут же получил ногайкой по голове, от стоявшего рядом на коне разбойника, видимо старшего банды…
Пантелей это понял по тому, как он зло и резко приказал: Эй! «любитель вождя», слазь с телеги и быстро уноси ноги, пока я не передумал…» И он ткнул его в грудь ногайкой, а когда Пантелей спрыгнул с телеги и осторожно повернулся чтобы бежать обратной дорогой, то получил «вдогонку» по спине «горячий». От полученного, он летел вихрем не чувствуя под собой ухабистую дорогу…
Прошло время, раны на голове и спине почти зажили, и неугомонный Пантелей снарядил новую «торговую экспедицию». Он уговорил своего соседа и друга поехать с ним, обещав хороший «заработок» на двоих…
Помня о случившимся с ним инцидентом, Пантелей предусмотрительно решил изменить направление маршрута. Как говорится: « Подальше от всех бед…»
В этот раз он запряг телегу лошадьми и поэтому «компаньоны» ехали быстрей и как им, казалось веселей…
По дороге они говорили, шутили и балагурили так, подкрепляя свое хорошее настроение бессарабским душистым вином, которое сосед предусмотрительно прихватил с собой…
Немного «утомившись» от выпитого вина наши «герои» задремали, доверившись полностью извилистой дороге и своим лошадям…
Клубы пыли из под копыт и громкое улюлюканье, вмиг оборвали их приятный сон. Догоняя их, неслась группа вооруженных наездников. Подозревая неладное, Пантелей хотел свернуть с дороги, но уже было поздно так, как один из них отделившись от всей группы, уже мчался на «перерез»…
Тогда Пантелей обреченно остановил своих лошадей и грустно опустил голову в ожидании, что будет дальше. Его сосед, продолжал на тюках с товаром «сладко» спать…
Поравнявшись с их телегой один из наездников, так же как и в тот раз, не спрашивая у Пантелея, кто таков и куда путь держишь, задал уже знакомый ему вопрос: «Эй, ты любишь Сталина?»
Помня тот свой первый ответ и то, что последовало за ним, Пантелей быстро замотал головой и неуверенно ответил: «Нет, не люблю этого тирана…» Он хотел, что-то еще добавить для пущей убедительности, но тут же получил по голове ногайкой удар, от которого в глазах потемнело и брызнуло яркими «звездами»…
Покосившись на лежавшего в телеге соседа, «бандюган» со всего маху и ему отвесил пару «горячих»… Тот как ужаленный выпрыгнул из телеги, спросонья не поняв, кто и за что его так жестоко «огрел».
Не дожидаясь « команды» Пантелей последовал за соседом и с возгласом: «Рвём когти…», помчался в обратный путь. Криво усмехнувшись, лихой наездник передумал догонять перепуганных беглецов, за которыми уже далеко по дороге вздымались облака пыли…
Как известно раны заживают, а шрамы от них остаются на всю жизнь. В подтверждение этому дед Пантелей снял с головы кепку и наклонил голову ко мне. На ней и впрямь крест-накрест «красовались» два застарелых рубца, как «печать» от давних «торговых приключений»…
Я спохватился, что и так достаточно задержался и хотел, было попрощаться с дедом, поблагодарив его за курьезные истории. Но он почти умоляюще, схватил меня за руку и попросил послушать еще одну, ну всего еще одну историю из долгой и насыщенной жизни деда Пантелея…
Константин Русинов