Вы когда-нибудь были в театре? А в каком, или, может быть, в каких? Чувствовали, что каждый театр это свой отдельный, ни с чем несвязанный мир?Вы когда-нибудь были в театре? А в каком, или, может быть, в каких? Чувствовали, что каждый театр это свой отдельный, ни с чем несвязанный мир?
Так, например, Новая опера – небольшое и уютное место, расположенное в Москве в уютном саду «Эрмитаж». Прогуливаясь lentamente по саду, или выйдя на балкончик, на периллу которого тяжеловесно опускаются ветви дуба, так хочется мягко утонуть в кашемировом пледе и наслаждаться мягкостью вечера. Это один из немногих театров, который с некоторым спокойствием и умиротворением позволяет окунуться в вечерний сумрак без лишне напыщенности и суеты.
Совсем противоположен Большой театр. Кем бы ты ни был, богатым, бедным, образованным или не очень, работал в дирекции театра или простым учителем, – Большой все равно выше. Недосягаемо выше. Вся мирская суета его не интересует. Кто ты? Прима-балерина, положившая жизнь на алтарь этого театра? Обычный гость, решивший прикоснуться к неоправданной императорской роскоши? Неважно. Всей своей монументальностью он дает знать, что теперь, прожив более трех столетий, Москва – это он, это «Большой». Поэтому, как бы ты не пытался почувствовать в нем что-то родное, близкое, как бы не хотел, чтобы залы стали хоть на сотую часть «твоим», это невозможно. И всего-то по одной простой причине: «Большой» – это Московский Эрмитаж, которому, по сути, начихать на тебя. Если вы вдруг решите сделать милость и зайти туда, поверьте, ему все равно. Он знает, что его величие и роскошь недосягаемы более. Это искусство не для комфорта человека. (Вспомните хотя бы люстру, которая не позволяет части зрителей увидеть сцену…) Так «Большой» – это для кого?
Ели разговор зашел о Театральной площади д.1, то нельзя не упомянуть еще об одном театре. Здесь, как и в «Иронии судьбы» города разные – а адрес один.
Мариинский. Практически ровесник большого, разница буквально лет в 10. Но это скорее добрый дедушка, усаживающий на коленочки и рассказывающий занимательные истории из своей жизни. Что из этого правда, а что не очень? Что на самом деле там было? Какие страсти кипели? Никто не скажет. Стены отдают в теплой улыбке, может, иногда вспоминающих замечательные события прошлого. В нем нет чувства вычурной роскоши, он прост в своем несколько устаревшем и обветшалом виде. Но какая разница? Когда попадаешь туда, чувствуешь, что оказался именно в театре, который служит искусству. К этому дедушке так и хочется еще раз запрыгнуть на коленки: «А расскажи что-нибудь ещё?» И выйдет В. Гергиев… И театр с мягкой улыбкой начнет повесть о небывалой любви, дальних странах… И все равно мягко скроет что-то. Что-то личное, только этого театра.
Я рада, что здание Мариинки 1 именно такое. И я так же еще больше рада, что рядом Мариинка –2.
Ох… лучше не «гуглить» цену люстр Swarovski в фойе и оникса, из которого выполнены стены. Сколько критики и ругательств претерпело бедное, только родившееся дитя? Петербуржцы окрестили его «бетонной коробкой» и «убийцей набережной Крюкова канала». Даже директор Эрмитажа высказался: «Здание действительно многим не нравится. Оно, на мой взгляд, никакое». Здесь наше мнение разделятся. Почему к нему так плохо относятся? Не потому ли, что народ все еще любит идею храма? Идею «Большого»? Верит в идею храма музыки недосягаемого, нечеловеческого, неестественного в своей отрешенности от всего мирского? Да, по мне Мариинка –2 наиболее естественна в своей ужасно дорогой невычурности, лениарности. Она не кричит о своем величии, а лишь мягко предлагает удобные места, просторное фойе и мягкий свет оникса. Она – для зрителя. Для человека. Человека, который, стоя в фойе, даже не поймет, во сколько обошелся этот самый оникс. Не это ли синоним чистой человеческой простоты, которую всегда так тяжело достичь?
Театр – это ведь не здание, а состояние во время нахождения в нем.
Так я одна чувствую себя маленькой коричневенькой фекалией в «Большом»? Не думаю. Просто мало кто еще признается в этом, ведь всем хочется хоть немного побыть Прынцессой. Ну и ладно, что за люстрой ничего не видно, это же мелочь.
Так что же такое этот «Большой»?