Все более заметное нарушение меры в прославлении победы 1945 года может вести лишь к отрицательным последствиям. В России эта проблема до сих пор осознана недостаточно широко, хотя говорили об этом не раз. Сначала в интеллектуальной среде. Теперь критику этих перехлестов (уже менее вежливую) можно встретить значительно чаще, в том числе, услышать из уст многих и многих родителей после «всероссийского урока» первого сентября. Однако то же самое отмечают зарубежные наблюдатели. Поскольку речь о войне с немцами, вот свежая немецкая ссылка.
Последнее особенно настораживает. Потому что извне, понимая, что память о той войне – слабое, больное место, будут на него давить. Для этого есть много разных способов. Например, провести марш ветеранов коллаборационистских формирований в какой-нибудь прибалтийской стране. Или в очередной раз ужаснуться коварству Молотова-Риббентропа. Эти эскапады вызовут возмущение отечественного руководства и обязательное вибрирование официальных пропагандистов. Что, собственно, инициаторам подобных акций и требуется.
Безудержная эксплуатация темы ВОВ может в лучшем случае быть одним из инструментов поддержания чувства общности населения бывшего СССР. И преимущественно его старших поколений, поскольку у младших сплошь и рядом есть более актуальный опыт вооруженных конфликтов. Неважно, что они малые, главное – они недавние, и проливалась в них кровь не 80 лет назад, а совсем недавно – собственная кровь, кровь ближайших родственников и друзей.
Население РФ в двадцать первом веке на девятом мая тоже не консолидируешь. Дальнейшее перекатывание одного и того же сюжета в общественном сознании (победобесие – термин неприятный, но меткий) неизбежно приведет к обратным результатам. Уже приводит. Пример – хотя бы вышеупомянутая реакция родителей, людей с самыми разными политическими убеждениями (а нередко и вообще аполитичных). Придется искать другие способы. Пока такие поиски почти не просматриваются. А очень бы хотелось что-то похожее заметить. Элементарное чувство самосохранения требует, чтобы предпринимались систематические интеллектуальные усилия в этом направлении.
Многие из поддерживающих раздутый дискурс вокруг ВОВ сегодня (слишком часто – из карьеристских соображений) бросят его с большей легкостью, чем комсомольские функционеры освободили себя от коммунистической риторики 30 лет назад. И вот тогда проблема объединяющего общество фактора встанет со всей остротой. А общество будет приучено к мысли о том, что память о ВОВ – единственное, что удерживает его вместе. Или, по меньшей мере, самая крепкая его опора. Именно эту мысль нам со всё возрастающим энтузиазмом вдалбливают. И день тот недалек. И не хочется думать, кто и чем кинется подломленную опору заменять. Чтобы такой вакуум не образовался, нужно как можно скорее рационализировать историческую политику.
Одно из решений на поверхности. У нас вообще-то 1000 лет истории. С большим количеством разнообразных успехов и свершений. С большим количеством войн, к сожалению. Но, к счастью, с немалым количеством войн успешных. И если уж некоторые имеют такую слабость к военной тематике, о них бы и говорить. Об изгнании Наполеона. Или русско-турецких войнах. Последние предлагают к тому же богатый материал для инструментализации в интересах текущей российской внешней политики на Ближнем Востоке и в Закавказье. Между прочим, проливали кровь в тех войнах наши прапрадеды, а не вымышленные герои книг. И то, что память об этом старательно вытравлялась большевиками, не избавляет нас от элементарного долга потомков эту историю знать и уважать. Деятельность таких организаций, как РИО и РВИО, по идее должна в этом помочь, но пока что и там главное место занимает повестка 41-45.
Обращение массового сознания ко всей полноте родной истории заметно повысит шансы на достойную жизнь для нас и наших детей. Если более категорично, без этого нам в будущем просто не выжить. Чтя память предков, живших, любивших и трудившихся в исторической России, проливавших кровь в её войнах, мы научимся по-настоящему, без наблюдаемой сегодня истерики уважать и память тех, кто освободил страну от нацистов. Не хватает «малого» – достаточного количества людей в управляющем слое, которые отождествляли бы себя с Россией, а не Союзом Соловецких Республик.