Оформления у кассеты как такового не было. Лишь чья-то аккуратная рука вывела на картонке надпись – «Эдельвейсы Вермахта». И никакого списка песен. Обычная аудиокассета. Все такие слушали в 90-х. Например в плеере. Что бы экономить батарейки перематывали с помощью ручки. Артефакт ушедшей эпохи. Повертев кассету в руках и не выявив ничего интересного, я сунул её в деку. Подключил наушники и нажал на кнопку.
Всё что я слышал прежде, было совсем не похоже на запись с кассеты. Когда-то давно у меня был опыт общения с музыкантами. То есть чем отличался «дисторшин» от «фленджера» я мог определить на слух. Но запись с кассеты была совсем нереальной по звуку. Как такое можно родить в обычном частном доме, да еще и в 90-х для меня было загадкой. Фантазией музыканты были точно не обделены.
Первые звуки, которые я услышал, напоминали варган, хотя я очень быстро понял, что это на самом деле натянутый кусок резины. Далее послышались звуки капающей воды. Где-то на заднем плане медленно заработала бензопила, тут же к ней подключился отбойный молоток и затем на меня словно свалился жуткий грохот ударной установки и перегруженной гитары. Бас явно был пропущен через что-то мне незнакомое. Поверх всего этого был наложен шум то ли ветра, то ли шелест листьев. Ну и плавающий из одного динамика в другой вокал дополнял картину. Вокал к слову сопровождался каким-то мистическим эхом. Хотя и вокалом это было бы странно назвать. Скорее я слушал чьи-то истеричные и бесконечные вопли, изредка переходившие на рык животного. Ни одного слова я естественно не разобрал.
Вторая песня отличалась от первой по звуку и исполнению. После вала и грохота предыдущий композиции я даже испугался, услышав красивые переборы на акустической гитаре. Затем в дело вступила музыкальная шкатулка с каким-то заедающим эффектом. Медленно, но верно подключился бас и затем гитара звучащая, словно задом наперед. Ну а там и вокалист с ударной установкой подъехал. В этот раз можно было даже разобрать отдельные слова. Пел он точно не на русском языке, но что-то знакомое я улавливал. И тут меня словно осенило. Он пел на латыни. Впервые в жизни мне пригодились знания, казавшиеся в студенчестве бессмысленными.
Фраза «Abyssus abyssum invocate» шла вместо припева. Это устойчивое выражение я читал на первом курсе. Бездна взывает к бездне! И уж вокалист точно взывал к какой-то невыносимой бездне. Где-то на заднем фоне отчётливо плавали хлюпающие звуки. Тут голову мне ломать не пришлось. Услышав стоны и всхлипы, я вспомнил соответствующие фильмы. Опыт просмотра такого рода кинематографа имеется у любого молодого человека. Чего уж тут душой кривить. Мне стало интересно, это всё записывали сами или откуда-то копировали? Завершилась песня внезапным женским криком. Который повторил ревербератор. Почему-то вспоминая рассказы Мещерина, подумалось, что записывалось всё живьем.
Третью песню открыл звук удара молотка об рельс. В этот раз ребята решили использовать вместо ударной установки какие-то листы железа и деревянные ящики. Звучало странно, но ошеломительно интересно. Странные так называемые септаккорды были исполнены на акустической гитаре. Из одного уха в другое плавал плач ребёнка. То и дело всплывали звуки классической русской деревни. Звук трактора, мычание коровы, стрекотание кузнечиков. Над всем этим то и дело грозно довлел какой-то звук напоминающий мотор. И тут меня осенило. Это был самолет. Так называемый кукурузник. Изредка вокалист выкрикивал странную фразу: «Илмезь Лос». На фоне двух предыдущих песен эта композиция чем-то явно выделялась. Дослушав её, я так и не смог понять чем, но монотонные выкрики крепко засели в памяти.
«Чикатило-блюз» - бросил вокалист в микрофон и тут же на меня навалился ужасный грохот проезжающего товарного поезда. Тут же зарычало несколько гитар в унисон. Здесь было всё. И дисторшен, и фленджер, и какое-то дикое и нечеловеческое эхо. Мелодия, по сути, отсутствовала и в течение минуты на меня сыпалась какая-то жуткая какофония, от которой у неподготовленного слушателя могли бы заболеть уши. Я был подготовлен и нутром чуял, что всё это должно получить развитие. Я не ошибся. В итоге действительно начался жёсткий блюз. Вокалист упорно перечислял какие-то фамилии. Спустя минуту я понял, что он перечисляет русских маньяков. Какие-то мне были знакомы по выпускам передачи «Криминальная Россия», имена других я не слышал. Закончилась песня записью до боли знакомой музыки, но искаженной каким-то скрежетом. Этот ребус я разгадал быстро. Мелодия была из цикла передач «Криминальная Россия» за авторством Игоря Назарука, только проигрывалась она словно с пластинки. Ожидаемо в конце композиции иголка скаканула и звук стал подпрыгивать на одном месте пока постепенно не стих. Приём показался мне банальным для нестандартной группы.
Пятая композиция принесла мне звуки ветра, голос Сталина, сменяющийся Высоцким. Затем посыпались обрывки советских песен от разных ВИА. Вперемешку лились обрезки известных хитов вроде «Не расстанусь с комсомолом» и «Мой адрес не дом и не улица». Постепенно к ним стали добавляться куски каких-то малознакомых мне ВИА. В итоге я рассмеялся, услышав кусок из загадочного ансамбля «Луч». Или как его ещё называли ВИА «Пятеро парней».
Человек, делавший эту склейку, явно разбирался в советском культурном наследии. Как общепринятом, так и благополучно забытом. Одно время я увлекался прослушиванием подобной музыки, потому без труда сумел опознать и ВИА «Каскад» певших песню «Киплинга солдат». Опознал я и другой редкий ВИА «Весёлые голоса» с композицией «Никто не приглашает на танцы». Эту песню большинство слышало в исполнении Ирины Понаровской, но вариант от «Голосов» мне всегда нравился больше. Там песня звучала, словно какой-то гаражный рок. В общем, на протяжении минут 5 на меня лился коктейль из советской эстрады окончившийся ранним Макаревичем. И как коду я услышал голос Горбачева. Подложкой же к речи Михаил Сергеевича стал Вертинский. Перетёкший в Окуджаву и Визбора. Медленно удаляющееся «Солнышко лесное» навевала тревогу. Я чувствовал, что дальше должен быть какой-то взрыв. И он случился.
Шестая песня сразу же навалилась каким-то запредельно быстрым ритмом, извлекаемым, как мне показалось, из всего, что может быть на свалке металлолома. Где-то тоскливо гудел заводской гудок. Тут же сыпался шёпот с жутким эхом явно перевернутый задом-наперёд. Партия баса шла ровно и чётко. Я отчётливо слышал, как по струнам чиркали железным медиатором, а вот гитару словно пилили. Впрочем, судя по звукам её действительно пилили. Потому что постепенно звучание переросло в какой-то гул с наложенным поверх хрюканьем. Интересно, что и хрюканье в итоге сменилось каким-то визгом. И тут вдруг меня словно озарило. В записи действительно принимала участие живая свинья. К середине же песни она начала визжать. Понятия не имею что делали с ней, да и представлять, честно говоря, не хотелось.
Мне не было дурно, но странное чувство не оставляло. Дальше я услышал мяуканье кошки и тявканье собак, постепенно переходящие в скулеж. И все эти кошмарные звуки сопровождал монотонный бас с нереально быстрым ритмом. Ощущение жути добавляли звуки детских погремушек. Изначально я не понял, что это за звуки, но к концу песни вспомнил, что подобное слышал, когда играл со своим младшим братом. Пищащие резиновые игрушки, трескотня погремушек и под конец какие-то ужасные хлюпающие звуки. В итоге ритм постепенно смолк, гул гитары ушёл и остался лишь чёткий ритмический рисунок бас гитары. Под который что-то чавкало. Почему-то мне сразу представилось, как маринуют мясо.
Первая сторона кончилась. Я достал наушники из ушей и задумался. Точно ли я хочу слушать дальше? Мне вспомнились слова Антона Григорьевича об исчезнувшем цыганском ребёнке. Фантазия начала рисовать какие-то нечеловеческие картины. И при всём этом я не мог не отдать должное людям, создавшим звуковое полотно, лежащее передо мной. Ничего подобного мне прежде слышать не доводилось. Я прекрасно понимал, что в записи есть отсылки к десяткам известных групп и музыкантов. Не сомневаюсь, что опознал я даже не половину. Всё-таки современное искусство не мой конёк. Хотя в рок музыке я точно соображал больше своих коллег. Удивительным образом в прослушанных композициях сочетался какой-то ад из звуков и цитаты из советского прошлого. Честно говоря, подобное нагромождение из звуков создать просто. Но создать так, что б все 6 песен звучали не похоже друг на друга труд титанический. При этом уважения к создателям я не испытывал. От всего прослушанного осталось странное послевкусие. Словно попробовал что-то из выгребной ямы на вкус. Вернее даже не так. Словно взял красивый пирог, начал жевать и выявил, что внутри лежат какие-то черви и личинки. Сплёвываешь, а во рту всё ровно кто-то копошится. Так себе ощущения.
Впрочем, размышлять об ощущениях было некогда. Переборов брезгливость я перевернул кассету, взял наушники и нажал кнопку проигрывателя. Спустя несколько секунд на меня обрушилось тяжелое горловое пение. Словно я перенёсся в Тибет. Нечто подобное я как-то видел по телевизору. Бритые наголо монахи так молились своим богам. Вместо инструментов они к слову и использовали человеческие кости. Тут меня передёрнуло. Потому что кроме пения появилось какое-то перестукивание. Словно кто-то перебирал чётки у микрофона. Из чего сделаны чётки можно было догадаться. Постепенно к молитве добивался протяжный звук работающего станка. Словно кто-то что-то штамповал, затем послышался звук колоколов. И затем пошла наложенная сверху запись чтения молитвы православного батюшки. Странное и одновременно страшное сочетание нашей традиционной церковной службы и горлового пения из далёкого Тибета производило тягостное впечатление. Постепенно молитва начала стихать, и я услышал чей-то злой шёпот. В этот раз слова я смог разобрать отчётливо. «Небесное погребение». Именно эту фразу бормотал женский голос. Судя по всему, песня так и называлась.
Композиция постепенно стихла, и лишь шёпот неизвестной женщины продолжал монотонно бормотать о небесном погребении. В итоге смолка и дама. Спустя несколько секунд тишины послышались хлёсткие удары и всхлипы. Добавился звук колокольчиков. Затем вступил бас и ударные. Как ни странно, но звуки обрели рисунок похожий на запись дискотеки. Такой шум бывает, если выйти из сельского ДК и отойти метров на десять. Будет слышен ритм, но какие именно песни играют, будет неясно. Основной же акцент по-прежнему делался на стонах, звуках плети и колокольчиках. Запись же гитары звучала странно. И снова мне удалось разгадать ребус. Гитару, барабаны и бас явно записали специально на зажёванную плёнку. Затем включили и повторно записали где-то на улице через диктофон. Из-за этого звук был отвратительным. Но вкупе со всем остальным создавал странное ощущение. Задумка в очередной раз была удивительной и необычной.
Финальная же композиция растянулась минут на двадцать. Здесь было всё. И лязг пилы, и какие-то скрипы и человеческие вопли, и речитатив прокрученный задом-наперёд. Единственная фраза, которую я смог разобрать заставила меня насторожиться. Под конец сумасшедшей сюиты мужчина настойчиво бормотал «Сила есть право».
Запись кончилась, а я всё так же сидел на стуле и смотрел в пустоту. Эффект гипноза был налицо. Мой мозг, словно выпал из реальности на какое-то время. Из оцепенения меня вырвал телефонный звонок. Я увидел, как телефон вибрирует на столе.
- Да.
- На. Подъезжай в центра. Тут интересного типа взяли. Говорит, тебя знает. – Ну, знает, так знает. Мало ли кто меня знает? Тем более и ехать-то никуда не надо.
Я вышел из управы и пошёл по нашей замечательной улице. Позади моя контора, по левую руку СИЗО. Дальше по правую руку прокуратура. А еще где-то за спиной есть кожвендиспансер и кладбище. Уютный район. Из рубрики – хотели бы так жить?
Через 10 минут прогулки я сидел в нашей семёрке. Напротив, меня красовался Вися впереди устроились Ваня и Саня.
Висю взяли на точке, когда он пытался купить себе семечек. Сделку ему дали осуществить, но дальше потащили на освидетельствование. Там-то за меня он и вспомнил.
- Ну и чего делать-то будем? Отпустить его Славян по вашей старой дружбе? – я промолчал. Друзьями мы всё-таки не были. С другой стороны и толку от оформления не было никакого.
- Вися, ты знаешь группу Эдельвейсы Вермахта? – Наконец выдавил я из себя.
- Знаю. А вы-то, откуда про них в курсе?
- Да вот альбомом свежим разжился. Хорошую музыку ребята играют.
- Да не играют они уже давно.
- А ты, значит, знаешь, что там Чёрт играл? – Вися угрюмо опустил глаза на свои коленки. Словно там происходило что-то интересное. – Вижу, что знаешь. Мне чего не сказал?
- Да чего тут говорить? Ты ж и не спрашивал.
- Знаешь, что я думаю?
- Ну? – На меня смотрели пустые и безжизненные глаза.
- Я думаю, что мы тебе сейчас сунем в карманы вес героина, подтянем понятых и заедешь ты милый друг на пару лет. Достали вы все просто сил моих нет.
- Не угрожай. Тем более ты этого делать не будешь. – Он был прав. Я действительно угрожал от бессилия. Но шить липовые дела не умел и не хотел. Благо на помощь пришёл Ваня. Он ткнул в бок Висю.
- А я буду?
- И ты не будешь. Вы лучше оба послушайте, что я вам скажу. Чёрт страшный тип. Он и до тюрьмы был страшным, а сейчас так совсем раскрутился. Недосягаемый он.
- Как же вы все утомили меня со своими мифами. У него есть руки и ноги?
- Ну, есть.
- И голова не песья ведь? Такая же, как у меня? – Вися снова кивнул, но на этот раз улыбнулся.
- Так с чего же он недосягаемый?
- Ты видимо так и не понял.
- Зато вы торчки дюже понятливые. Разжуй уж мне тупому. Будь так любезен.
- Я тебя сведу с ним. – В машине повисла тишина. Ваня внимательно смотрел то на меня, то на Висю. Саша невозмутимо глядел в окно, но пальцы его зажили словно отдельной жизнью. Каждый из них что-то делал. Вон мизинец пошёл на дискотеку, указательный палец собрался в магазин. Безымянный изгибался как змея. Мотнув головой, я стряхнул дурное наваждение.
- Когда? – Наконец выдавил я из себя. Во рту неожиданно пересохло. Я понял, что на меня наваливается какая-то первобытная тревога. Откуда-то из самых недр желудка что-то подступало и тревожно бродило внутри. Где-то на подкорке сознания всплыла страшная музыка, которую я слушал буквально получаса назад.
- Скоро. Очень скоро. – Я властно махнул рукой тем самым показывая, что, Вися может быть свободен. Он проворно выскочил из машины и суетливо засеменил прочь.
- Ну и на кой ты его отпустил? Реально веришь?
- Не верь, не бойся, не проси – Говорят в других местах.
- Не смешно.
- А я и не шучу мой дорогой друг. Не шучу. – Шутить действительно не хотелось. Хотелось то ли ягуара, то ли просто улечься спать. Ещё хотелось к женщине. Сидеть с ней в ресторане, оказывать разные знаки внимания. Потом целовать её губы. Почему-то всплыло в воспоминаниях миловидное лицо Тони. Из цепких и бессвязных мыслей меня вырвал Саня.
- Ты пока музыку слушал, я в семерку-то сгонял.
- А меня чего не взял? – Тут же возмутился Ваня.
- Спокойно. Чего нам там всем делать? Только пыль поднимать. А так по-быстрому съездил, да и без толку это всё. Ничего интересного.
- Прям вообще ничего?
- Ну, сидел наш Чёрт ровно. С точки зрения порядочных арестантов. В авторитете был. На контакт с администрацией не шёл. Не мужик и не шнырь. Бывал и в карцере за неповиновение. Упрямый, волевой, закрытый. Вот его краткая характеристика. Даже допустим, просто допустим на секунду, что сведёт тебя твой дружок с ним – дальше что? Ты вот чего ему скажешь? Здравствуйте, может быть, вы хотите чистосердечно рассказать, почему вокруг люди мрут как мухи? Вот, держите ручку, листок бумаги? У него, между прочим, восьмёрка за плечами. Которую как я и сказал он от звонка до звонка отсидел. Вы вообще оба понимаете насколько это опытный пассажир? Это не шпана, которую мы на точках берём. Это вообще другая порода людей. Тем более если как мне рассказали он волевой. А! Ещё ж история была мутная с ним.
- Погоди, дай закурю. – Перебил Ваня.
- Хе, закуривай, закуривай и ты Славян. История как раз в нашем духе. Короче был у них там свой стукач. Тоже не лыком шит. Работал давно за пайку и прочие льготы. Так он один раз пересекся с Чёртом и взвыл потом, что б его в другую камеру перевели.
- И чего тут такого?
- Да ничего. Его перевели, а на следующий день он со вспоротым горлом был найден.
- А чего удивительного? Сокамерники и ушатали.
- Да в том-то и дело, что он один сидел. Понимаете? Один. Орудие преступления к слову так никто и не нашёл. А к Чёрту больше никто не подкатывал. Так и сидел он ровно до конца.
- А по контактам его что-нибудь удалось узнать?
- Не было контактов. Его уважать, как я понял, уважали, но он в принципе к себе никого не подпускал близко. Одиночка он по характеру.
- Да, дела печальные.
- Я и говорю. Даже, допустим, сведет тебя кореш с ним и дальше что?
- Поглядим.
- Ну да. Погляди. Можешь бабочек предложить ему пособирать. Марки там обменять.
- Саня, а ты в курсе, что бабочками называют девушек легкого поведения? – Заржал Ваня.
- А марками наркоманы дозу с ЛСД величают. – Тут же развеселился я.
- Вот балбесы. Ей-богу балбесы. Ты главное горло Слава береги. Хорошо? – После этих слов мы замолчали. Смеяться почему-то расхотелось.
- А кстати, что за такое странное название у группы? – Задал вопрос Ваня.
- Подразделение такое было в вермахте. Горнострелковое.
- Сань, а откуда ты всё знаешь?
- Книжки умные читал.
- А к нам какое отношение имеют?
- А эт вон коллега наш расскажет. Как встретиться с творцом, так и расспросит его, что к чему. – В другое время я бы засмеялся. Но сейчас лишь с досадой почесал своё горло. Смеяться мне по-прежнему не хотелось. Судя по мягкой тишине в машине остальным тоже.