Двое. Промерзшая набережная. Еще пара шагов и они попались.
Вот оно: ботинок одного встретил носом кривую «шайбу» из плотно слежавшегося снега. Кусок с легкостью отлетел вперед, вовлекая другого человека в незатейливую игру. Другой, не задумываясь, принял приглашение и снова дал шайбе ускорение.
Сначала пинать увесистую шайбу было весело. Обыкновенная прогулка по набережной приняла форму игры с конкретными правилами.
Двое все быстрее передавали друг другу шайбу, и если нога одного из них вдруг неловко заносилась над ней, то даже перехватывало дыхание. Они с азартом следили за каждым новым движением, под снежным гипнозом даже забыв, как чинно вышагивали по дорожке несколько минут назад.
Снежный комок летел с горки, на глазах меняя свою форму. То стал похож на яйцо, то обтесался до треугольника. Он на глазах становился все меньше, невидимо теряя хрупкие снежинки от каждого нового рывка.
И вот снежок уже и вовсе был похож на крупную таблетку, нарочито выпрыгнувшую из блистера: убегал и все отчетливее подпрыгивал на стыках плитки.
Если бы удалось остановить этот момент, поставить на паузу и отмотать события назад, то получилась бы совсем иная картинка. На ней маленький неловкий комочек наращивает свои размеры, разрастается и становится крупнее, набирая по пути броню из изящных снежинок.
Сначала он не больше белоснежной пуговицы, и совсем не верится, что вскоре он станет таким плотным, обретет свою собственную форму. Но всегда всё начинается с двух-трех слабых снежинок, сцепившихся воедино.
Трудно начинать. Уязвима едва видимая сцепка, её и вовсе сначала не видно на общем фоне. И страшно угодить под увесистый ботинок. Когда кто-то еще мал, ему надо в несколько раз быстрее лететь, чтобы хотя бы не сильно отставать от тех, кто уже видим и заметен.
Но даже в таком случае будет сложнее, ведь когда снежная шайба большая и сильная, она проскакивает препятствия-неровности на плитке, даже не заметив их. Маленькая же будет неловко запинаться о каждое препятствие, то и дело угождая в крупные щели.
- Слушай, у меня уже болит спина его тащить дальше.
Двое все ещё пинали комочек, больше похожий на упитанную гусеницу. Делать это стало совсем сложно. Предмет игры был слишком мал и безнадежно терялся на фоне серой плитки там, куда не падал свет фонарей. Из веселого взаимодействия игра превратилась в раздражающий процесс, но отступать почему-то не хотелось.
Тогда им подумалось, что те, кто не из снега, однажды решают, оставаться ли им маленькими. «Маленький» возраст, где двое родителей бережно дают направление неотесанному комочку быстро заканчивается. Дальше необходимо лететь самому, непременно угождая в переделки. Наращивать размеры. Выбирать себе форму.
Вообще, всегда есть вариант, где образный ботинок реальных людей продолжает задавать направление тому, кому и по возрасту, и по статусу пора лететь самому. Тогда снежинки от него только отлетают, а душа как ластик стирается об асфальт. Такого сложно рассмотреть, и только напряжешь зрение, дашь ему новое направление, а он уже угодил в новое препятствие и беспомощно ждет. Габаритов ему не хватает, чтобы незаметно проскочить. Но наращивать их не хочется, честно говоря.
Да и тот, кто решает выступать в роли ботинка в итоге ощущает, как затекает спина и устают от напряжения глаза. Как же трудно возиться с тем, кто не планирует переставать быть маленьким. Ему всегда нужно больше внимания и заботы, больше деликатности и осторожности. Он боится быть окончательно размазанным. Он то и дело доставляет неудобства.
Двое с облегчением выдохнули, когда не увидели белую горошину после очередной подачи.
- А говорят, что странные ребята эти всякие буддисты. Все видят мудрость в какой-нибудь травинке. Нас ведь самих на целый час с головой увлек какой-то снежный комок.
Может быть, действительно, не всегда стоит ехать за мудростью в Непал.
Сибирь тоже неплоха. Особенно если смотреть и видеть.
