Ночи на Вишневой улице обычно тихие. Деревня будто дышит покоем, пока люди набираются сил.
Но в тот раз все было другим, будто тревожилось. Ветер разносил семена и случайно уронил металлический лист, что опирался на кирпичный дом. Лист на пару мгновений завис в воздухе и грузно свалился на камень, что лежал недалеко от него..
От грохот никто не проснулся. Лишь возмутилась себе под нос бабуля в одном из домов. Глубокий сон давно ушел от неё и забыл вернуться.
На полчаса тишина восстановилась. Как вдруг затрещал гравий, выскакивая из-под колёс неизвестного маленького фургона. Из фургона вышел невысокий человек в коричневом плаще. Человек принялся выгружать бесчисленные вещи и трясти коробками с гвоздями. Это продолжалось до раннего рассвета, и вдруг все снова стало обыкновенным.
Через неделю после того, как загадочный фургон уехал, ребята из соседнего дома отправились на босую прогулку. Было раннее утро, а голые ноги бодряще обжигало дорожным гравием.
Фруктовый лёд из деревенского магазинчика быстро таял и стекал по рукам до самых локтей. Тогда ребята все становились как большие приставучие липовые почки. Они принимались играть в догонялки. Тогда по ровным тропинкам из опилок бежали дети, издавая боевой клич и размахивая липкими руками.
Во время такой игры Лёша, один из них, неловко повернул ногу и ударился большим пальцем о доску. Доска держала грядку, не разрешая той ползти в стороны. Лёша ревел как гоночный мотоцикл и поглядывая на реакцию чумазых зрителей. Вообще, если рассказать о таком родителям, то они смогут разозлиться и дать исправительные работы. Обычно это покраска лавочек в голубой цвет или коварная прополка моркови.
Когда случалось то, что пошатывало родительские нервы, дети тянули спички, длинную или короткую. Это нужно для равномерного распределения наказаний среди детского населения.
Потом начиналось тело дела, и здесь не обходилось без промахов.
Краска для лавочки была удивительного лазурного цвета. Она очаровывала, стекая с кисточки идеальной струйкой. Если кто не знает, то такой глазурью поливают роскошные торты в пекарнях. Логично, что сложив 2 и 2 любой приличный ребёнок решит попробовать краску на вкус. Вдруг кондитеры хитрят и по воскресеньям ходят в строительные магазины?
Когда дело уже почти было сделано, откуда ни возьмись коршуном подлетал папа и больно давал подзатыльник. Тайна оставалась таковой, да и вместо прогулки с друзьями сразу назначался променад по душной теплице. Что, действительно этим помидорам да огурцам хило живётся, если их никто не подвязывает к потолку? Какая позорная несостоятельность.
К тому времени, как один товарищ получал инструкции на повышенных тонах, другой ребёнок уже успевал ободрать полторы грядки моркови. Ну а что, вы пойдите и определите на глаз где сорняк, а где не.
Все становилось ясно только когда крохотная морковка уже висела в руке, от силы сантиметра два еды. Дитя осматривало убитый овощ и мрачно размышляло:
- Надо ли нам это куцее хозяйство?
А потом с топотом приходил папа. И время для размышлений лопалось как мыльный пузырь, растворялось в ведре с червяками.
Поэтому необходимо было, чтобы взрослые не поняли, что у Лёши ноготь посинел, а лицо как курага от слез. Для этого дети отвели его, трясущегося, к бочке с прохладной водой и дружно окунули его туда, чтобы пришёл в себя. Такая терапия подействовала, Лёша побулькал в воде, вынырнул, поднял глаза и сбивчиво сказал:
- Т-там н-на д-дереве д-доо-ом...
Это заявление всех немало удивило.
- Ты чего дуришь?, не оборачиваясь сказали ребята, смывая с лиц грязь и пыль.
Тогда Лёша вытянул вперёд напряжённый указательный палец и указал им на соседний участок. Любопытство велело всем повернуть голову. Действительно, на старом сильном дубе возник дом. С одной стороны виднелось небольшое аккуратное окно, а из стен в паре мест торчали гвоздики.
Дом находился та-а-ак высоко, что вопросы возникали сами собой. Допустим, древние Египтяне ухитрялись строить свои пирамиды, были у них такие фокусы. Но с какого космического корабля такой египтянин выпал на Вишневую улицу? На две минуты возникла тишина, будто почва, из которой вырастали рассуждения детей.
С одной стороны папа учил, что проникать на чужие участки чревато солью в разных местах. В конце концов, это просто некрасиво. Стоит представить себя на месте того человека, и любопытство тут же извинится и уйдет. Такие представления жили в головах родителей.
У детей же на торги с совестью, по правде говоря, не ушло много времени. Ребята совмещали два дела сразу - заканчивали размышления и продирались к участку через вихри малиновых веток. Тот огород уже много лет был заброшен, поэтому крапива захватила почти всю территорию. В полной тишине, почесав покусанные колени, дети задрали головы вверх. Могучее дерево едва покачивалось от ветра, а по стволу тянулась хлипкая веревочная лестница.
Собственно, все. Больше не удалось узнать ничего. Оставалось только бесцельно скитаться, поднимать резные листья и пинать камни сандалиями. Однако через пару минут бесцельных скитаний они услышали, как с грохотом открывается дверь наверху. Точнее, её пытаются открыть изнутри, а никак не поддаётся, лишь капризно поскрипывает и заваливается дальше.
Этого оказалось достаточно, чтобы дети за пятнадцать секунд вернулись обратно. Они бежали сквозь высокую крапиву, забыв как дышать, и даже установили временной рекорд. Теперь лицо-курага было у всех, и Лёша чувствовал себя не так уж одиноко.
Вечер прошел незаметно. В деревянных окнах одного дома виднелись родители, которые слушали враки о крапивных волдырях и делали вид, что верят. В иных семьях никто и не заметил изменений. Там жили дети, которых старшие звали бедовыми и покачивали сочувственно головой. «Бедовые» обиженно прикрывали ссадины на коленях. Кому беда, а кому боевой трофей.
Казалось бы, после неудачной попытки можно прекратить навещать дуб. Но любопытство - главный двигатель любого ребёнка. Говорят, в блестящих мегаполисах уже есть волшебные машины, которые сами знают дорогу и в водителе не нуждаются. Так и их интерес пьянил и сам вёз к неизвестному.
Дети стали околачиваться под дубом, сначала ради приличия по пятнадцать минут в день. Их ноги каждую минуту были словно пружины, готовые выстрелить в сторону малиновых кустов. Наверху явно кто-то был, но ничего интересного не происходило. Только падали иногда сверху сушеные цветы и кусочки атласных лент.
Так было до тех пор, пока однажды они не увидели записку, прикрепленную к длинной нитке. Записка с аккуратным почерком гласила: «впрочем, заходите, но лишь по одному».
От такой неожиданности даже у смельчаков душа ушла в пятки. Мальчики выстроились по струнке и стали думать.
Нет, девчонок отправлять одних нельзя. Однажды лезли все по декоративному винограду на крышу дома. Машка возьми да сорвись вниз – испугалась, завизжала, что высоко. Для дуба нужен кто-то особенно смелый и ловкий.
Через минуту доброволец уже карабкался по лестнице вверх. Казалось, будто дуб царапает небо толстыми ветвями, так далеко был дом. Наконец нога ступила на скрипучий порог. Послышались шаги за дверью, кто-то топал и шуршал одеждой. Дверь приоткрыли.
- Заходите, молодой человек, и пожалуйста, ведите себя тихо.
Невысокий старичок в коричневом плаще неторопливо отошел к окну и осмотрел небо. От уличного света стало лучше видно его смуглое лицо, испещренное морщинами.
- Я приготовлю вам чай.
Воздух постепенно наполнился запахом корицы и ягод. Мальчик неловко стоял, стеснялся присесть и осторожно осматривал небесное жилище.
Домик был крошечный, но необыкновенный. На одной из стен – целая полка книг о травах и садоводстве. Бордовые и зеленые корешки книг блестели от закатного солнца. В углу стоял аккуратный сервант. Там хранились чашки и блюдца, облитые разноцветной глазурью. В самом высоком шкафу с прозрачными дверцами жило много склянок с травами и вареньем, штук сто. У входа знакомо пахло. Там были развешены старые колготки, наполненные луковицами. Ну и у деревянного стола стоял, покачиваясь, какой-то маленький жираф.
Стоп, что?
Старик будто не заметил немой вопрос в глазах гостя и пригласил его к столу. Чай поставили на стол, и он стал задорно плескаться в заморской зеленой посуде. Запах корицы и смородины стал совсем близко, перемешиваясь с ароматом овсяного печенья. Мужчина сел на соседний стул и деловито закинул ногу на ногу.
- О чем мечтаете, молодой человек?
- Кхм.. о многом. Хочу открыть большой магазин, где будут витрины от пола до самого потолка. А в витринах сладости из Америки.
- Что же вам, не хватает ваших сладостей?
- Почему же, хватает. Наши самодельные леденцы, конечно, вкусные. Но говорят, что жвачки в Америке есть на любой вкус и цвет, такой результат научного прогресса – мальчика отвлекал жираф, который переступал с ноги на ногу и тихо смотрел в окно.
Старик же делал вид, будто рядом сидит обыкновенный домашний кот или морская свинка.
- Чего бы вы еще хотели? – чай в чашке почти закончился и наполнил живот теплом.
- Быть здоровым, счастливым. Этого нам всегда желают взрослые, значит, это что-то да значит.
- Хорошо - старик бодро встал со стула и направился к большому шкафу со склянками – посмотрим, что у меня для вас есть. Вы пока прикоснитесь к моему другу, не бойтесь, и загадайте свои желания снова.
Трогать настоящего жирафа было так интересно. Его едва держали неуклюжие длинные ноги, а бархатные уши были как у олененка. Хорошо, друг, не подведи. Значит, смотри, мне американские сладости, здоровья и чтобы мама с папой чаще улыбались. Жираф ничуть не смутился от прикосновения, лишь повернул голову и решил понюхать мальчика.
Старик снова направился к столу и отдал гостю в руки сверток из коричневой плотной бумаги, перевязанный белой лентой.
- Разверните сейчас, если хотите.
Руки начали рвать бумагу, и постепенно из-за обертки показалось что-то вроде фотоальбома. Страницы были сделаны из плотного картона, на каждой разноцветный прямоугольник бежевого цвета. И над каждым кусочком бумаги аккуратным почерком было что-то написано. Страница номер 1: Это я здоровый и счастливый. Ай! Вдруг глаза залил свет фотовспышки.
- Прошу прощения. Подождем минуту – старик просушил небольшую фотокарточку из полароида, рассекая ей воздух из стороны в сторону. Возьмите, это ваше. Вклейте своё первое фото.
Теперь под многообещающей надписью было фото с мальчишкой. На нем была белая майка и спортивные шорты. Его уши немного торчали в стороны, а на лице была широкая улыбка. Он смотрел в альбом, поглаживая пальцем жесткую страницу.
- Видите? Начало положено.
На следующих страницах альбома, помимо мечты об Америке были и другие заметки. Это я закончил школу. Это я впервые влюбился. Это я решил, кем хочу стать. Это я получил первую зарплату.
- Молодой человек, могу я вас кое о чем попросить? Если есть на вашей улице те, у кого закончились такие страницы веры, расскажите им о чудаке, который живет на дубе с жирафом. Любопытство схватит их и принесет ко мне. Дальше я все сделаю сам.
За три недели на дерево поднялись многие жители деревни. Каждый из них получал особенный чай и ароматное овсяное печенье. Чью-то чашку наполняли рыжим облепиховым отваром. Другому в тот же день подавали лавандовый чай и в душистом облаке задавали неизменный вопрос:
- О чем мечтаете, дорогой гость?
Еще через неделю не пришла к нему в гости только бабушка со второго дома. Ей уже давно были безразличны жирафы и чудеса природы. Лет десять назад она стала медленно угасать, тлеть, будто свечка, которой осталось совсем немного. И решила, что скоро пора и ей умирать. Сидела ночами у окна и все считала дни, и ждала своего часа, кутаясь в колючую шаль.
Тогда в её дверь сам постучался старик, держа за спиной пугливого африканского друга. Он попросил чашку чая и рассказал о том, как однажды отчаялся. Как незаметно для себя стал считать дни до конца и копить себе на гроб. В один из таких вечеров ему попался под руку старый фотоальбом, куда он шутки ради написал:
«Это я в Африке с собственным жирафом»
И стало вдруг так смешно представлять себя, простого вдовца из русской глубинки там. Будто станет ходить по горячему песку в сандалиях, а бледноелицо станет коричневым-коричневым. Вместо собаки заведет, мол, жирафика. Станет с ним ездить по России и удивлять народ.
Бабуля из второго дома на Вишневой, конечно, не поехала со стариком в Африку. Но согласилась написать кое-что:
«Это я вырастила гладиолусы внучатам на первое сентября»
Удивительно, но этого иногда достаточно. Так уж мы устроены.
Говорят, что пустой фотоальбом – скучный ненужный подарок. Может быть, это вовсе не так?
