О МАНЕЕВЕ
продолжение
(малоизвестное об известном человеке)
В этом повествовании уже говорилось о том, что Владимир Петрович Манеев был очень весёлым и общительным человеком. И у него были очень ловкие руки, он мог снять часы у любого человека, лишь поздоровавшись с ним.
История, о которой пойдёт речь, началась точно так, как и предыдущая.
Владимир Петрович был уже олимпийским призёром и чемпионом мира по классической борьбе. Поэтому он опять получил телеграмму, правительственную телеграмму, смею напомнить. На этот раз его вызывали на чемпионат в Новороссийск (могу ошибаться, но точно на юг).
До Москвы добрался быстро и без приключений, а тут та же загвоздка, ни одного билета на юг. Лето же, юг, солнце, море и другие прелести, доступные в те годы практически любому гражданину Советского Союза. Напоминаю, что действие происходит в 50-ых годах прошлого века. Билеты были дешёвые, но их было очень мало.
Одним словом, диспетчер опять пообещал помочь знаменитому спортсмену, и чемпион уселся на лавочку неподалёку от диспетчерской.
Не прошло и получаса, как динамик громко возвестил о необходимости нашим чемпиону пройти в кабинет начальника службы перевозок аэропорта.
Он пошёл в сопровождении симпатичной девушки в форменных кителе и юбке. Она провела его к красивой двери тёмного дерева.
Кабинет оказался средних размеров, с двумя столами – начальника и буквой «Т» к нему – для посетителей.
- О, уважаемый! – Начальник оказался человеком с усами черно-смоляного цвета, такой же чёрной шевелюрой, смуглой кожей и тёмно-коричневыми глазами слегка навыкате.
Манеев сейчас же отметил, что глаза у начальника ну точь- в-точь, как у бычка, которого в первый раз ведут на свидание с тёлочкой.
- Па-а-чему, дорогой, сидишь в зале, когда твой лучший друг ждёт тебя в уютном, тёплом (на улице + 40 градусов) кабинете. Ай-ай!
Владимир Петрович невольно оглянулся вокруг.
Начальник проникновенно сказал:
- Друг – это я. Меня зовут Арам.
Тот, кто знал Владимира Петровича, никогда не протягивал ему руку, на которой были часы, и вообще за Манеевым внимательно наблюдали, потому что знали о его шутке с часами. Он называл свою способность просто – ловкость рук.
Арам другом не был, да и вообще впервые его увидел.
Поэтому без всякой опаски разглагольствовал с Манеевым о влиянии погодных условий на заработную плату пилотов, а также о всевозрастающей опасности для работников аэрофлота со стороны НЛО, проще – «летающих тарелок».
Тем временем в кабинет собирался народ, всё больше в форменной аэрофлотовской одежде. Арам считал своим долгом каждого из них познакомить с Манеевым. При этом он не забывал перечислить все спортивные титулы Владимира Петровича, а тот по долгу тряс руки своим новым знакомым. Имена он, разумеется, тут же забывал.
Но вот наконец вопрос о НЛО, из которого Манеев понял, что сегодня улететь возможности не представится, был исчерпан. Да и люди, видимо, собрались не просто так, пора было начинать совещание, для чего они сюда и собрались.
Арам широко улыбнулся Манееву и, приподняв рукав безукоризненно выглаженного кителя, взглянул на часы. Вернее сказать, на то место, где они должны были быть. Арам на долю секунды растерялся, но тут же его добродушное усатое лицо осветилось улыбкой, и он обратился к присутсвующим коллегам:
- Сегодня оставил дома часы. Напомните, пожалуйста, который теперь час.
- Вы меня извините, - Манеев встал, поклонился слегка всем присутствующим, - это небольшая шутка, вроде фокуса такого, кх-кх…
Интерес в глазах глядящих на него разгорался. Не хватало только аплодисментов. Владимир Петрович из-за спинки кресла, откуда-то снизу достал лёгкую летнюю шляпу, владелец которой – пожилой белобрысый мужчина в тенниске и синих «лётных» брюках – сразу же шляпу опознал, что выразилось в округлившихся больше, чем у остальных глазах. Однако промолчал. Или не успел ничего сказать, потому что Манеев быстро поднял шляпу, шагнул к столу и высыпал на его поверхность десяток часов самых различных марок, преимущественно заграничных. Вот тут были бы уместны аплодисменты и крики «браво», но их опять не последовало.
Впрочем, собрание оживилось, лёгкий шёпот восхищения прошелестел над столом. Вопросы, просьбы посыпались на Манеева со всех сторон. Все они заключались в желании увидеть ещё что-нибудь из арсенала Игоря Кио, в данном случае Манеева Владимира Петровича.
Он не был в своей жизни обойдён вниманием, почестями, славой, и вниманием и славой настоящими, заслуженными, за которые приходилось выкладываться на тренировках, «гонять вес» перед соревнованиями, по целым дням не выходя из парной; вырывать победу у противника иной раз, что называется, зубами, когда вот, вот они лопатки возле ковра – только расслабься на мгновение, вздохни и ты уже не чемпион, и нет у тебя ни славы, ни почестей. Но не будет этого каторжного на пределе нервов труда и заживёшь ты как все люди, и сможешь ты пить, есть, спать сколько тебе захочется.
И, наверное, тщеславие сыграло не последнюю роль в том, что Манеев из года в год оставался чемпионом и от своего титула отказываться не собирался.
А снять часы – это только развлечение, смеха ради. Но и ради вот этих минут, когда все начинают расспрашивать, как это у него получается, каким образом и нельзя ли ещё что-нибудь показать. Его знали, знали, что он знаменит, но чем именно уже забыли. Его путали с Кио. К такому выводу пришёл Владимир Петрович.
И он начинает придумывать, что бы такого ещё придумать, чем удивить народ. Ну характер у него такой заводной. Тем более, что в глубине сознания теплилась такая маленькая надежда.
Маленькая надежда, что эти большие люди от всемогущего «Аэрофлота» тоже сделают небольшой фокус и отправят его в город Геленджик или любой другой, но главное, чтобы на юге, на море, там-то он уж доберётся куда надо.
Он стоит и придумывает, а они сидят и смотрят на него, забыв о совещании и о неотправленных грузах.
И вместе с ними смотрит и ждёт большой начальник Арам. Его большие коричневые глаза неотрывно смотрят на Манеева.
Дверь кабинета отворилась и в проёме показалось видение. Стройная молодая женщина, черноглазая и чернобровая стояла в дверях и смотрела на Владимира Петровича. Так ему показалось, что на него. Потом он понял, что смотрит она на всех и с одинаковым равнодушием.
Он был здоровым рослым парнем, но красавцем, разумеется, не был, да и вообще считал, мужчине красота ни к чему. Сила мужчины в его силе. И в мужестве. Может, в уме. А красивыми пусть будут те, у кого здоровья мало. И ума.
Так он считал, но его задело, что женщина не обращает на него внимания, вернее сказать, обращает на него внимания ничуть не больше, чем на других. Он к этому не привык. И он тотчас объявил.
- Итак! Сеанс гипноза!
Он подождал, когда внимание присутствующих вновь переключилось на него.
- Единственный в мире иллюзионный номер. Такого вы больше нигде не увидите.
Он осмотрел арену, партер и даже галёрку. Народ был готов ко всему.
Растопырив пальцы, он вытянул руки перед собой и пошёл прямо на женщину. Не дойдя двух шагов, резко остановился. Глаза его неотрывно смотрели в чёрные глаза незнакомки, а губы произносили еле слышно:
- Вы спите, спите, спите!
Он ожидал с её стороны весёлого смеха, ожидал своего разоблачения, но сила мысли была, видимо, очень мощной. Странное дело, но женщина действительно полузакрыла глаза и медленными неуверенными шагами двинулась на Манеева.
Он стал отступать, осторожно ощупывая ногой пол позади себя – не оступиться бы, а про себя подумал, что он, возможно, действительно великий человек. Никогда он не замечал в себе способностей гипнотизёра. Он просто не думал об этом никогда, а тут на тебе…
Впрочем, женщина могла просто вступить в игру, правда, не зная её правил. Но тем лучше, тем естественнее всё получится.
Дойдя до кресла Владимир Петрович остановился, и женщина тотчас замерла. Глаза её были закрыты. Манеев осторожно дотронулся до её руки, затем усадил в кресло. Женщина откинула голову на спинку. Она спала, Манеев это ясно видел.
Удивлённый не менее зрителей, он всё же не показал своего удивления.
Изобразив на лице улыбку всемогущественного человека (куда там Гудини), он повернулся к начальнику по перевозкам.
Что-то странное творилось с Арамом. Слегка привстав в кресле, он неотрывно смотрел на сидящую женщину. Выражение лица у него было таким, будто он увидел что-то ужасное, от которого впору бы закричать, а закричать не можешь.
«Вот так-то!» - удовлетворённо подумал Владимир Петрович.
- Товарищи! Вы видите перед собой спящую женщину. Каждый может убедиться, что она действительно спит.
Никто не выразил желания проверять. Народ выглядел как-то странно, как будто испуганно, что Манеева несколько удивило. Тем не менее он повернулся к женщине.
- Ну что же, продолжим опыт.
Нагнувшись над креслом, он в полной тишине звонко чмокнул женщину в щёку. Она не шевельнулась.
- Спит. – Манеев не верил уже самому себе и, чтобы окончательно увериться в своей гипнотической силе, собрался поцеловать женщину в губы…
Но в этот момент в тишине кабинета резко прозвучал голос Арама. Теперь он был почему-то абсолютно без акцента.
- Довольно!
Манеев поднял глаза. Куда делось добродушие начальника отдела перевозок, куда делись мягкость его голоса и теплота в нём. За столом сидел строгий, в застёгнутом на все пуговицы кителе, с затянутым под самый подбородок галстуком человек. Глаза его метали молнии, а голос холодный и почти бесстрастный произнёс.
- Гражданин Манеев, через полчаса из Быково вылетает спецрейс в Геленджик. Самолет ЯК-40. Вы можете на нём улететь. Нет, вы обязаны на нём улететь, потому что больше никаких рейсов в ближайшие двое суток не будет. Товарищ Бушуев проводит вас. А мы продолжим заседание.
И всё.
Вот так, значит, «гражданин» - грустно подумал Владимир Петрович, и подхватив свой дорожный баульчик, пошёл на выход.
Товарищ Бушуев оказался небольшого роста мужчиной лет тридцати, одетый в толстый форменный китель. Он вышел из-за стола и вслед за недоумевающим, но вообще-то довольным Манеевым направился к двери.
Выйдя в коридор, Бушуев со смешком рассказал: Катя, та женщина, над которой Манеев проделывал опыты (при этом он взглянул на Владимира Петровича осуждающе), не просто Катя, а его жена и живут они и так плохо. Катя – жена Арама-постоянно ревнует его ко всякому столбу, а он – безгрешная душа – очень от этого страдает, но доказать свою невиновность не может; что Катя действительно видела его раза два с незнакомыми (ей) женщинами. Один раз в ресторане, а второй раз на пляже.
Только теперь понял Владимир Петрович причину своего успеха в качестве иллюзиониста – это была Катина месть своему любимому мужу.
Но главное достигнуто – он летит в какой-то там Геленджик, а оттуда до места назначения – рукой подать. Это он узнал у того же Бушуева.
Вот и вся история.
Читайте, оценивайте, ставьте лайки, подписывайтесь. Всех с наступающим Новым годом и Рождеством Христовым!
Всем: будьте здоровы!