"Вращение" Глава 10. Как мы ходили по ягоды
С вечера бабаня предупредила:
- Завтра с утра по ягоды пойдём, раненько. Спать пораньше лягем.
- А куда мы за ягодой пойдём?- поинтересовалась я. – На поляну?
- На поляне ягодка мелкая и мало её. В лес пойдём.
- Бабань, а в лесу мы не заблудимся?
- Так эт как ходить. Ежли мы по-доброму пойдём, так лесовик нас не закружит. Тады не заблудимся.
- А кто это - лесовик?
- Дед Лешак.
- Дед Лёша?- не понимала я.
Вмешался брат:
- Ну ты непонятливая! Леший это. Запустит тебя в лес и не выпустит, - поддразнивал он, - Вот и будешь блуждать, пока он не отпустит.
Я надула губы:
- Это почему не выпустит? Я сама выйду!
- Не выйдешь. Дороги не найдёшь.
Бабушка строчила на своей швейной машинке и не слушала наш разговор. Тёте Поле Горбуновой она шила «новую платью».
- Бабаня! – со слезами на глазах позвала я. – Чего Алёшка говорит, что меня леший из леса не выпустит?
- Выпустит, ежель с добром-то в лес придёшь.
- Я с добром приду. Я добрая.
Бабаня рассмеялась:
- С добром, доченька, это когда войдёшь в лес, с дедом Лешаком поздоровкаешься и попросишь позволенья ягоду собирать.
- А как я с ним «поздоровкаюсь», где его увижу?
- Его не увидишь, его услышать можно, а он тебя услышит.
В эту ночь я долго не могла уснуть, всё представляла загадочного деда Лешака и думала, как же можно «здоровкаться» с тем, кого не видишь. Пробовала представить, как он выглядит, даже если его никто не видел. Я думала, что он похож на Деда Мороза, только, наверное, шуба у него зелёная, поэтому его в лесу никто не замечает. Только зачем ему летом шуба? Наверное, он в зелёной рубашке ходит и в зелёных штанах. Так за мыслями своими и уснула.
Утром рано бабаня накормила нас драчёнами – это такие оладьи с пшённой или манной крупой. Готовила их бабушка просто. Если оставалась недоеденной пшённая или манная каша, и холодную её есть никто уже не хотел, то бабаня помнёт вилкой кашу, вобьёт туда штук пяток яиц, добавит немного молока и мучицы и на сковородку. Обжарит с двух сторон на масле – румяные, ароматные, просто объеденье! Особенно с молоком и малиновым вареньем, можно и со сметаной. Попробуйте приготовить. Вам понравится!
Вот завтрак окончен. Собираемся в лес за ягодой. Бабаня достала, покопавшись в тумбочке, какую-то мазь от комаров, помазала нам руки-ноги, сама мазаться не стала.
- Бабаня, а ты почему не мажешься?
- А меня лес знает, свой он, кумари своих-то не трогают.
Бабаня так называла комаров. Звучало как-то весело и задороно.
- Кофтейку-то надень, - сказала она мне.
- Жарко будет, - противилась я.
- Кумарики съедят, без кофты-ть.
Я помнила, как меня в лесу один раз покусали комары, и я вся чесалась и покрылась красными волдырями. Бабаня потом меня мазала маслом с мятой, чтоб волдыри не чесались и поила чаем с мятой, чтоб спала лучше. Я тогда совсем маленькой была.
Таня с нами за ягодами не пошла, они с соседскими Машей и Валей Кузнецовыми в Ахуны пошли за сахаром и хлебом.
Бабаня дала Лёшке большую эмалированную белую кружку, мне маленькую зелёную, а сама взяла бидончик трёхлитровый. Потом зачерпнула из ведра колодезной воды и налила в стеклянную зелёную бутылку с завинчивающейся крышкой, пластиковых бутылок тогда ещё не придумали. Дверь «передней» она закрыла на засов, закрывать на замок не стала – так все деревенские делали.
Это значило - недалеко ушли хозяева. А в кухне она громко поговорила со старенькой бабушкой, сказав ей, что драчёны с молоком на столе под полотенчиком, чтоб мухи не летали. И наконец, мы пошли в лес.
Мы отправились не в сторону Ахун, а в противоположную сторону – туда, куда уходила дорога на микрорайон. Сначала мы шли вдоль дороги, потом свернули на тропинку. Бабаня остановилась ненадолго, пошептала чего-то, перекрестилась, до сосны дотронулась, будто разговаривала с ней, и тут я про деда Лешака вспомнила, про которого вечером говорили. «Так бабаня-то, наверное, с дедом этим разговаривала», - подумала я, и решила тоже с ним «поздоровкаться», но мне было как-то неловко с пустотой разговаривать, и я решила разговаривать с лесом.
- Лес, слышишь, лес? – громко сказала я. - Мы с добром пришли.
И вдруг мне кто-то ответил:
- Шли-шли-шли…
- Я застыла с открытым ртом.
Леший разговаривать умеет, оказывается. Я подождала и опять крикнула:
- Здрасьте, лес!
-Лес- лес- лес! – задорно вторил мне кто-то невидимый.
- Разреши нам набрать ягоды! – крикнула я.
Мне понравилось говорить с лесом. Он опять задорно ответил:
-Ягыды…ягыды…ягыды…
Я поняла, что лес нам разрешил. Крикнула ему:
- Спасибо!
- Бо-бо-бо…- ответил лес.
Мне стало немного не по себе. Я догнала бабушку и спросила, почему лес сначала весело разговаривал, а потом сказал «бо-бо-бо», как будто напугать хотел. Тогда бабаня сказала:
- А ты скажи ему не «спасибо», а «благодарю», послушай, что он ответит.
Я собралась с духом и крикнула:
- Бла-го-дарю!
- Дарю…дарю…дарю, - опять задорно и по-доброму ответил лес.
- Бабаня! – обрадовалась я. – Лес сказал мне «дарю!» Это он нам разрешил ягоду собирать, он нам её подарил.
Бабаня улыбнулась:
- Вот и хорошо. Давай ягодку теперь поишшим. Глянь-ка, Алёша-то во-он уж куда ушёл.
- Бабаня, а он не заблудится? Он же с лесом не «поздоровкался».
- Не заблудится, ты за нас всех позволенья спросила.
И мы с бабушкой стали нагибаться к листикам земляники и собирать ягодку, маленькую, но такую ароматную, что слюнки потекли. Бабаня собирала быстро, уходила всё дальше от меня. А я присела на полянке и собирала - одну в рот, другую ягодку в кружку.
Ягод вокруг меня было видимо-невидимо. Я так увлеклась, что не обращала внимания на жужжащих над ухом «кумариков» и на то, что бабаня и Лёшка ушли далеко. Вдруг вверху сосен пробежал ветер, вершины сосен закачались.
У своей щеки я почувствовала чьё-то лёгкое прикосновение. Был ли это лист папоротника, который рос здесь же, на полянке с земляникой, или ещё что-то, но я очнулась, огляделась, а рядом ни бабушки, ни Лёшки. Я огляделась кругом, но не увидела их. Мне стало не по себе. В голове пронеслось: «Я заблудилась или бабаня с Лёшкой? Но ведь я просила разрешения ягоду рвать. Может, они плохо просили? Что делать тогда?» Недалеко от полянки я увидела тропинку песчаную, вышла на неё и стала звать:
- Ба-ба-ня!
И лес за мной повторял:
-Ня..ня..ня! – как будто дразнил.
- Лёша! – кричала я.
- Ша-ша-ша! – пугал лес.
Вдруг на тропинке прямо перед собой я увидела кошку, кошка была чёрная, с белым галстучком на грудке, и усы у неё были белые. Глаза у неё были большие, зелёные. Мне она показалась какой-то знакомой. Кошка подошла ко мне и стала ласкаться об ноги. Я хотела нагнуться и погладить её, но вдруг снова ветер закачал верхушки сосен, и рядом с кошкой упала сухая веточка с сосны, а потом шишка. Кошка сначала пригнулась от неожиданности, а потом быстро побежала своей дорогой.
- Оля-а-а! – услышала я бабанин голос, и очень обрадовалась.
- Я здесь! – крикнула я и побежала на бабанин голос.
- Есь…есь…есь! – вторил за мной лес.
Бабаня и Лёшка отошли недалеко. Просто спустились в ложбинку, и мне их не видно было. Они уже набрали почти полный бидончик и кружку пахучей земляники. Когда я нагнулась над бабаниным бидончиком,нос защекотал такой аромат, что сразу захотелось съесть всю эту землянику.
- Бабаня, а что мы с ягодой делать будем?
- Конпотик сварим!
- Опять ты неправильно говоришь. Нужно говорить « компотик»,- серьёзно поправила я.
- Ишь ты, учительница какая! Вот вырастешь, деточек малых учить будешь, а пока ты сама ишшо в школе не учишься.
- Но мама и папа говорят «компот», и в садике воспитательница так говорит, - продолжала я со всей серьёзностью объяснять бабане.
- Говорят… Ну, говорят, и что. Пусть себе говорят. А я так вот говорю. Удобно мне так.
- Ладно,- смирилась я,- Удовно, так удовно.
Тут пришла очередь бабани меня учить, как говорить:
- Вот учишь. А сама неправильно говоришь. Удовно, - поддразнила она. – УдоБно надо говорить. Э-э-эх! Грамотейка.
Пока разговаривали о правилах речи, я спохватилась:
- Бабаня! А вы кошку видели?
- Какую кошку? – вдруг посерьёзнела бабаня.
- Чёрную такую, галстучек белый у неё ещё на грудке, и усики беленькие. А глаза такие круглые зелёные, как у бабы Наташи, - сказала и осеклась.
Почему-то вдруг сказанное меня встревожило. А ведь и впрямь кошка почему-то напомнила мне бабу Наташу.
- Кошка-то к тебе подходила,- спросила бабаня.
- Да. Я погладить хотела, но лес ветку бросил и шишку. Кошка убежала.
- Это хорошо. Пойдёмте-ка, внучаты, домой! Пора нам.
- Так мы ж ещё бидончик не весь набрали, – сказал братишка.
- Идём-идём, - заторопилась бабушка.
И мы вышли на тропинку, а потом и на большую песчаную дорогу и направились в сторону дома.
Бабаня шла торопко, будто боялась куда-то опоздать. Я еле за ней поспевала. В кофте стало жарко, я её сняла, налетели комары и приставуче лезли в лицо, кусали шею. Я просила бабаню идти потише, но пока мы не вышли к Подхозу, она шаг не сбавила. Только завидев дом, она успокоилась и пошла медленнее.
Таня была уже дома. Она встретила нас на крыльце взволнованная. Пока нас не было, старенькая бабушка пыталась зажечь керогаз и чуть не наделала пожар.
Бабаня разнервничалась:
- Где ж спички-та взяла? Я ж спрятала всё.
- Ей тётя Наташа дала. Она к ней заходила в кухню. Земляники ей принесла. А вы с ней в лесу не встретились? – спросила Таня.
- Встретились, - как-то зло сказала бабаня и обратилась к прабабушке:
- Мама, ты Наташкину землянику ела?
- Нет. Вон на столе стоит, - ответила старенькая бабушка, - Не успела. Хотела вот с чайком. Скипятить хотела, а тут как занялося, полымя как полыхнёт! Таня вот пришла - хорошо. Потушила.
Пока мы с братом раздевались, недоумевая, что происходит. Бабаня взяла у иконок бутылку со святой водой и веточкой побрызгала все углы в кухне – комнате старенькой бабушки, а также дверь. Ягоду, что принесла баба Наташа, она куда-то отнесла.
В уголке, где в кухне стояли иконки, бабаня зажгла лампадку и помолилась, помолилась и старенькая бабушка, что от пожара бог уберёг. Потом бабушке в чистую чашку насыпала бабаня своей, собранной нами земляники, налила ей чай с мятой. Насыпала ягоды и нам с Лёшкой, помешала с сахаром и молоком залила. Вкуснее я ничего не ела!
А бабаня, даже не поев, спать легла – сон её «сморил», как она сказала. Мы тоже легли поваляться на диване, да так и уснули прямо одетые, я в платье и колготках, Лёша в штанах и рубашке.
Проснулись часов в пять. В «колидоре» кто-то загремел вёдрами. Это Таня уже в колодец под гору за водой сходила. Поставила вёдра с водой на лавку, накрыла деревянными крышками, а коромысло повесила на крючок.
Дверь летом бабаня частенько оставляла открытой, когда было жарко. На дверной проём они с Таней вешали старую тюлевую занавеску от мух и комаров, москитных сеток тогда и в помине не было ещё.
- Проснулись? – поинтересовалась она.
- Мам,- стала она будить бабаню, - мам, вставай. Я обед приготовила, а вы всё спите.
Бабаня поднялась, села на кровати, свесив ноги.
- Скока ж я спала-та? – спросила она, щурясь на ходики.
- Больше четырёх часов, - ответила Таня. – Ты не заболела?
- Нет, дочка. Исть хочу сильно. Ты чего сготовила-то?
- Супчик грибной, мы с девчатами Кузнецовыми луговичков по пути насобирали, пока из Ахун шли.
- Ну и гоже. Давайте поедим. Робяты, вы проснулись? – обратилась она уже к нам. Алёшка сел на диване и стал тереть глаза и зевать. Я слезла с дивана, и мне вдруг очень захотелось обнять бабаню. Я залезла к ней на кровать и обняла за шею:
- Бабанечка, ты не болей, ладно?
- Ты чаво, внученька? – обняла и погладила меня бабаня по голове, а у самой слезинка в морщинке блеснула. Она утёрлась краешком фартука.
- Вы чего это? Есть давайте. Пошли мне помогать, - Таня помогла мне слезть с высокой кровати, и мы пошли на кухню за тарелками и супом.
« Как же хорошо, что всё хорошо закончилось!- думала я. -Лес всех спас. Не дал заблудиться бабане и Лёше, прогнал чужую кошку, похожую на бабу Наташу, поторопил нас домой, чтоб пожар не случился".
Это я уже потом поняла, что лес так меня предупреждал – ветром шумел, по щеке погладил, чтоб я очнулась от ягоды и стала бабаню с Лёшей искать, а потом и ветку с шишкой бросил, спасая от кошки. А про то, что лес мне отвечал, когда я кричала ему, мне Таня всё потом объяснила. Она сказала, что в лесу бывает эхо. Когда человек громко крикнет, то звук от деревьев отражается и к тебе возвращается или дальше по лесу разносится.
Бабаня закрутила к вечеру из земляники три трёхлитровых банки «конпота», как она говорила, одну потом дала нам с собой в Каменку. Вот так сходили мы по ягоды. А бабу Наташу с той поры я стала сторониться.
Продолжение Глава 9.
Спасибо, что читаете мою повесть. Если понравилась глава, напишите несколько слов, буду рада вашему отклику. Ваша Ольга МАзурова
#истории из жизни #воспоминания о детстве #читаем вместе