Ужасный случай, который произошел на хоккейном поле 22 марта 1989 года в игре "Баффало" - "Сент-Луис" не знает себе равных по кровавости. Все дело в том, что в конце второго периода защитник "Сент-Луиса" Уве Крупп врезается на пятаке в защитника "Блюз" Стива Таттла. Вроде бы стандартный эпизод для хоккея - ничего необычного в нем нет, но все не так просто. Вратарь Баффало" Клинт Маларчак не может подняться со льда, а из под маски хлещет фонтан крови. Оказалось, что конёк Таттла перерезал горло вратарю. Никто в такой ситуации не мог понять, что делать, а человек просто умирал в прямом эфире. несколько человек упали в обморок, кого-то из зрителей даже пришлось госпитализировать с сердечным приступом. Состояний для всех было просто шоковым. Время шло на секунды. Казалось, что он так и умрет у всех на глазах. Но, в этот раз смерть обошла вратаря стороной. Чудом оказалось то, что в медицинском штабе "Баффало" был ветеран Вьетнама Джим Пиццутелли, которому уже приходилось сталкиваться с подобным на войне. Он выскочил на лед, зажал Клинту яремную вену и поспешил передать его медикам. Вратарь потерял более полутора литров крови. Ему наложили около 300 швов.
Вот, как описывает эту ситуацию сам Клинт Маларчак:
"В тот момент я понял, что произошло нечто страшное.Но боли все еще не было. Я ждал ее. В конце концов, кровь из меня лилась рекой. Вот как, Клинт. Вот как ты умрешь. Сегодня. Прямо здесь. В Баффало. Именно эти мысли посещали меня, пока я смотрел, как кровь заливает лед. Но самое странное, что больше меня заботили в этот момент другие мысли. И я не говорю о спасении своей жизни. Во-первых, я вспоминал слова, которые нам твердили с детских лет: "Если ты получил травму, то не лежи на льду, как опавший лист. Поднимись и сам покинь площадку. Покажи, насколько ты силен". Это первое, что пришло мне в голову. Я не хотел умереть на льду на глазах тысяч людей. Также я думал о том, что в этот момент мама смотрит трансляцию этой игры у себя дома в Калгари. Я не хотел, чтобы она видела по телевизору, как умирает ее сын. Судил эту встречу Терри Грегсон. Никогда не забуду, как он подъехал ко мне после того, как я свалился на лед. Его лицо стало мертвенно бледным, а затем он закричал, что было мочи: "Немедленно несите носилки!" "Он умрет!" После этого вся арена замерла. Я же продолжал думать: "Так вот что происходит, когда ты расстаешься с жизнью. Ни боли. Ни шума. Просто… ничего". Примчался наш тренер, Джим Пиццутелли, и постарался остановить кровотечение. Он знал, что делать в таких случаях. Джим служил во Вьетнаме, так что повидал много ужасов на своем веку. Он зажал рану так сильно, как только мог, и помог мне покинуть лед. Как только я оказался на столе, с меня начали срывать одежду. Резали все крепежи ножницами. И хотя я вот-вот должен был расстаться с жизнью, отчетливо помню, что это немного меня разозлило: "Эй, этой мой нагрудник! Мне он еще понадобится. Он очень хорошо сидит. Это важно. Что вы творите?" Так как рана оказалась справа, доктор отвернул мою голову влево, чтобы я не видел всю эту кровь. Но и так понимал, что потерял уже предостаточно. Я попросил пригласить капеллана, чтобы он прочел молитву. Также перекинулся парой фраз с нашим менеджером по экипировке, Рипом Симоником, и попросил позвонить моей маме в Калгари и сказать ей, что я ее люблю. Все это время я продолжал твердить себе, что нельзя закрывать глаза и засыпать: "Что бы ты ни делал, только не вырубайся. Только не отключайся". Хотя, думал, что это неизбежно, учитывая, сколько крови я потерял. Через пару минут наш командный врач, доктор Фелан, обратился ко мне: "Сынок, с тобой все будет хорошо". Я не поверил ему. 300 швов. Именно столько понадобилось, чтобы зашить мою рану. Когда я очнулся в госпитале Баффало после операции, мне подумалось: "Ух ты, Клинт, да ты – везунчик… выжить после такого". Я даже… гордился собой. Я так и не сдался. Не позволил себе закрыть глаза или заснуть. Порез сонной артерии. Задета яремная вена. И даже в такой ситуации я не запаниковал. Смог совладать с нервами и сделать все возможное, чтобы выкарабкаться. Моя рана была закрыта повязкой, но я смог снять ее и осмотреть шрам. Был потрясен, насколько он оказался большой. И впечатлен. Здоровенная красная линия на всей шее. Первую неделю я боялся, что резко поверну головой или что-то задену и шов разойдется. Рана зарубцевалась. Так это звучит на языке медиков. Но мне казалось, что у меня к шее прилип огромный червяк. Во всяком случае, было очень на него похоже. Приятно носить у себя на шее здоровенного червяка сутками напролет? А представьте, каково бриться, чтобы не задеть эту штуку? Полная хренотень.
Всего через неделю болельщики устроили бурную овацию вышедшему на лед Маларчаку. НХЛ было введено новшество о том, что вратари обязаны носить специальные воротники защищающие шею. Однако, нельзя сказать, что на этом все закончилось. В 2008 году Клинт взял ружье, приставил к подбородку и выстрелил. Просто удивительно, но он выжил. Пуля срикошетила от зубов и застряла и застряла во лбу. Видимо в тот злополучный вечер конек порезал не только горло вратарю, но и его душу.
Сейчас Маларчак работает тренером вратарей в "Калгари". Его приглашают работать с учасниками программы USA Warriors помогающей людям прошедшим войну вернуться к мирной жизни.