Глава 3. На железе во льдах
- Налей мне, Светлана, водички, да буду просвещать молодежь, - Сказал, выходя из тени Иваныч.
Молодежь тем временем села на лавку за стол. Гарик расположился первый, расслабленно, следом зыркающий по сторонам Сагит. А посмотрев на них и новичок пристроился рядом, но ощутимо отдельно.
- Тебя то куда теперь пристроят, небось в самый Город? А может я за тебя? Ну, если ты, например, заболеешь или травму получишь? - Взялся подначивать Сагит, теперь уже Гарика.
- Слушай, татарин, тебя ведь сейчас от похода в холодные места почти ничего не отделяет. От меня общине польза одна, а ты проблем подкинул, да и жрёшь много. Бугор человек рассудительный, ты бы прикинулся тенью в углу и не напоминал о себе, как сам то думаешь? - Спокойно отреагировал Гарик.
Парень пять лет назад так же как сегодня Гаврош приехал в кунге со свежим паспортом на шее. Но успел уже со старой работы уйти в распоряжение Центра занятости, что означало медленный, но верный путь вверх по социальной лестнице, скользкой и очень крутой. И все это время в общине отдыхал лишь в короткие пересменки. Так что цифры за него в общину шли, и никаких нервов и неудобств для бугра и для общины за этим не стояло. Возможно, в скором времени Гарик даже получит "зеленый статус" - комнату в зеленом поясе. А это уже совсем другой уровень социального статуса.
Сагит было собрался ответить, но снова наткнулся на взгляд Светланы, перевел глаза на спокойное, не сулящее поддавков лицо Гарика, и скосился на садящегося за стол напротив Иваныча.
- А от старика то здесь какой толк? Иваныч, вот что в тебе хорошего такого, что ты нигде не вкалываешь, спишь и ешь здесь, а тебя никто прикопать не угрожает? Еще и меня заставляют тебя слушать, как вроде польза какая будет.
- Я не курю, уже за это я хороший, лучше многих, - Проговорил даже не улыбнувшись старик, и принялся не спеша пить из кружки.
Табак был очень дорог. За социальную пайку община отчисляла цифры и получала строго определенно по количеству "прописанных". Остальное - на свободном рынке очень дорого, но это как правило шло на мен с красными. Так что Иваныч почти не шутил, ведь табак по социальным ценам община на него получала, а он не курил.
- Ну так вот, - Поставил кружку на стол Иваныч. - Когда-то еще до режима, и даже еще раньше, я был молодым и жил очень далеко отсюда. Те края называли Севером, коротким летом там было очень жарко и безумно много комаров, длиной зимой - холоднее, чем холодно. А весны и осени по правде говоря и не было.
- Ну ты как сказку рассказываешь, - Усмехнулся Гарик.
- Совсем чудес не расскажу, а проверить меня где правда, где вымысел, ты все равно вряд ли сможешь. А потому хоть сказка, хоть не совсем, а вот вам моя байка.
- Север сам себя обеспечить и тогда не мог даже в половину. Но если в административный центр, в Якутск, вроде как столицу по-тогдашним разговорам, дорог и путей было много, то чем дальше на Север, тем сложнее. Многое зависело от успеха короткой навигации. В мае следом за льдом шли первые суда до самого Якутска. К концу августа им надо было груженными выходить в северные моря, а оттуда успеть попасть на северные реки.
А там на барах рек, это в местах впадения рек в море, всегда проблемы с судоходством возникали. Копать фарватеры приходилось, техники для этого не хватало, а потом еще надо было до базовых поселков успеть, где склады. Это районные центры, как правило. А потом уже в январе-феврале по зимникам, по замерзшим до крепкого льда руслам рек и болотам, развести и дальше по деревням грузы.
- А что такое это везли то? Если еду, так и помереть недолго, если патроны какие, ткани, то пока ждёшь и без них справляться научишься, - Спросил недоверчиво Гаврош.
- Как раз еду и везли. Везли каждый год. Общий срок от формирования заказа на груз и до конечного склада, до лавки, в которой селянин отоваривается, был за 500 дней. Но система работала давно, и запас там был. То есть если в этот год не приехали, то до следующего дотянуть еще можно. Да и это на моих глазах уже разрушаться начало. Но на тот момент, про который рассказываю, еще с горем пополам работала схема.
- А патроны то как же? Не понял я, и кто кому вез? - Не унимался Гаврош.
- Везло государство, правление из Города, называлось это товары первой жизненной необходимости. Мука, соль, масло, сахар. Плюс на этих баржах торговцы для лавок своих товар везли. А с боеприпасами и оружием вообще другая отдельная история. Одежду в то время уже все чаще по почте выписывали, или торговцы самолетами везли. Либо сами ездили в Город, хотя бы раз в год, чтобы купить.
- Это у них такой социальный статус был? База чтоль военная, сплошь "зеленые" или кто там такой важный был? - Заинтересовался Гарик.
- Люди там были. Формально никого еще не поделили по социальному статусу, хотя по факту Север уже стал то ли красным, то ли желтым поясом, а все больше просто черным, только бюрократическая инерция этого еще не осознала и продолжала выполнять отмирающие функции. Инерция от еще более давних времён, когда у каждого изначально был такой социальный статус, что... В общем нет больше того, и тогда уже не было. Вроде как был важен Север как база, как крепость, как застава, но статуса такого не имел, и люди там просто застряли.
Вот, и информационное поле в те времена никто не контролировал, кричали некоторые про какие-то ограничения, но ерунда это. С тем, что сейчас - не сравнить, вообще дикое поле творилось. И появились в Якутске сообщения, что мол навигация сорвалась на Индигирке, и несколько районов обречены предстоящую зиму голодать, да и уже голодают. И фотографии пустых прилавков в торговых лавках. Так, стоит что-то, но по тогдашним меркам - пусто. И виновато конечно правление региона. Мол, навигацию провести не сумело, баржи во льдах застряли, и кирдык населению.
Правление срочно собрало команду разных серьезных людей с полномочиями, которые могут вопросы решать, и послали их разбираться. А меня прикрепили для информационного сопровождения. Полетели мы самолетом в поселок Белая Гора.
- Так ты старик в самолёте летал? - Почти с восторгом, почти не веря уставился на Иваныча Сагит, - Врешь?!
- Зачем мне врать? Тогда это просто было. Хотя на севера билеты стоили так, что без нужды, если сам не живешь там, то и не полетишь. Но я то командированный, в команде от правления, так что полетел.
Белая Гора - небольшой северный поселок, районный центр, на пару тысяч человек населения, а это больше половины населения всего района. Но площадь района там поболе некоторых стран будет. Порт речной там был, в поселке, база речников, а к тому времени это преобразовали в участок пароходства.
Разместили нас по домам к селянам. Дома все деревянные, но просторные, электричество от дизельной станции, отопление от котельной. Вот не помню на угле или дизеле, но все равно - завозить надо. Там потом еще случилось, что и с топливом перебои начались, но это уже другая история. Во дворах много где контейнеры заместо сараев стоят. Ну ладно, разместились. И сразу начали разбираться.
Поехали на склады - необходимый минимум, положенный для государственного завоза - вот он лежит, до следующего лета должно по всем нормам хватить.
Пошли по магазинам. А там первый - это как раз государственная лавка, вот этими товарами от правления торгует. Там да, прилавок уныло выглядит. Но пошли дальше: магазинчики достаточно компактно по поселку, без всяких кругов и плутаний один за одним и обошли, с дюжину их набралось. И везде прилавки по северным меркам полны - есть товары. Цены конские, на взгляд городского жителя, но на Севере везде так. Поговорили с торговцами, они говорят: "Товар пока есть, но это недели на две. А вот дальше не знаем что делать. Товар весь на баржах застрял".
И пошли к местным командирам разговаривать про ситуацию сложившуюся.
- Погоди, Виктор Иваныч. Ну вот ты говоришь, что мука, масло и соль есть. Да и сами ведь не инвалиды же там были, тем более говоришь, что никак не "зеленые", не городские. В чем проблема то? Ну не довезли фигни какой, ну до следующего лета не померли бы, - Продолжал недоумевать Гаврош.
- Так да не так, молодой падаван из леса, - Игнорируя совсем уж изумленный взгляд парня продолжил Иваныч. - Еда едой, но ведь там такие места, за Полярным кругом, что из всей растительности - кусты да трава. Вот там на совещаниях вопрос вставал: хоронить не в чем, потому что доску не завезли, а хоронили все же по-людски, по ритуалу, в гробах. Потом, правда, решили проблему, на каком-то старом складе нашли доску. Там вообще много было заброшки, да, чем-то похоже на желтый или красный пояс сейчас у нас. Или черный. Только когда он уже такой и есть, но его таким еще не считают.
Из еды там своего - рыбы много. С оленями домашними тогда уже плохо было, после социализма рынок и частная собственность вообще не пошли на пользу поголовью, других домашних животных нет, или так мало, что всё равно что нет. Кормить то нечем, сено и комбикорм завозить надо. Дичь лесная, ну так в тундре места много, а еды мало. Не напасешься. Так что зверя мало, ходит он длинными путями. А рыба. Тогда люди еще помнили, что значит нормальное питание. Мне вот рыба на завтрак, обед и ужин осточертела на третий день.
А кормила нас бабушка хозяйка квартиры как себя, к рыбе была крупа, каши всякие, хлеб. Рыба вареная, жареная, соленая. Но на северах в кухне - овощи - главное богатство. Одно время хотя бы лук был более-менее доступен, а потом управа для поддержки своих родных выпустила указ, что по госснабжению завозить овощи только те, которые в регионе выросли. С картошкой ладно, росла обильно, а вот лук в тех условиях могли выращивать только корейцы, но корейцев было мало - ровно один. Так что и лук стал деликатесом на северах.
Нам хозяйка на ужин перед отъездом картошки сделала, какой-то консервированной пожарила. Это был молчаливый знак уважения, кому ни попадя картошку не сделают, хоть и трижды сухую. А наиболее почитаемыми и ценными консервами были борщи в банках - в городе их не любили, мол, мяса нет, а на севере боготворили - сплошные овощи. А самые хорошие борщи, как и полагается по всем подлым законам мироздания, выпускались в стеклянных банках, чтобы если что замёрзли и лопнули.
- Работал я на овощных фабриках, этих овощей там по десять стеллажей под капельницей и лампами, мы каждые полтора месяца новый урожай снимали. Ты вообще про какие-то доисторические времена здесь врёшь? А на лук так вообще за косяки направляли, - Нахмурившись забасил Сагит. Явно рассказ извлек воспоминания, которые, выплыв, тут же упали кирпичом от головы через всё.
- А у нас на красном мужик, Царь прозвище, у него родовы много, вокруг его центрального хутора, до которого дорога есть из желтых, хутора поменьше, вроде как круг такой. И все на хуторах с оружием, чтобы черные не лезли. Хотя Царь и с черными что-то разговаривает, слова какие-то между ними, и дела, наверное. Так внутри круга сплошь поля, картошку выращивают, да и лук вроде тоже, - Встрял Гаврош. - Батя, если табаку или еще такого товара достанет, менял по осени. Немного ели. Лук - хороший, аж до слез. Мне очень нравится.
- Вот, из оранжерей овощи для всех, а с полей этого Царя, про которого ты тут, они только для отдельных из верхних статусов. Это так сейчас в Городе, а тогда такое только начиналось. Оранжерей не было, овощи сплошь так выращивали. Ээээ, я смотрю едой запахло, и в животах заурчало, вот разговор и поехал в сторону. Давайте как обратно, на Север.
А там вышло так, что действительно баржи с грузами застряли. И проблема была не в государственных грузах, а как раз в частных, которые торговцы для лавок закупили в Якутске и везли к себе.
Ну вот, стали думать командировочные как помочь. Говорят, пока лед не встанет окончательно, чтобы МЧС разрешили на лед на технике выходить - баржи трогать нельзя, сами товар не забирайте. А разбираться и говорить об этом стали как раз с самими торговцами, хозяевами грузов. Они на слова эти как-то не обрадовались. Люди северные вообще эмоции не сразу проявляют, сидят, вроде как задумались или просто недовольные.
Говорят:
- Как же нельзя, если у нас там товар мерзнет портится.
- Нельзя, потому что груз все еще на балансе пароходства, пока его не приняли по закону и не рассортировали.
- А давайте его прямо там примем, по накладным и по законам, только уже прямо завтра.
- Так МЧС же, нельзя на лед. Да и некому вам его отгружать там. Элементарно неизвестно, где чьё лежит, техники, чтобы всё двигать там ведь нет. Это же несколько десятков километров отсюда, напротив дикого берега.
- Мы знаем где это. На снегоходах дойти можем. Не хотите - сами залезем и все свое возьмем.
- Да подождите, вы же даже страховку не получите, если что уже померзло, если туда залезете. И никто тогда не получит, даже те, кто не полезет.
Помялись северные торговцы, и говорят:
- А что нам страховка? На баржах этих по закону можно только макароны, крупы, всякое такое, что может больше двух недель и на морозе не бьётся.
- Ну да, это так, - Что-то начала подозревать женщина из правления региона. Из ценового комитета она кажется была, серьезная, совсем не похожа на типичных чиновников из молвы. Глубже я не увидел.
- По документам то там все как надо, но нам зачем макароны баржами везти? У нас там борщи в банках, йогурты и прочая вкусная молочка, да много всякого, но все мимо документов.
- А почему? - Просто рефлекторно, автоматически, не для вопроса спросила обескураженная серьезная женщина.
- Да потому. Самолетами то чартерами и дальше возить будут, и сейчас вон летают, только цена то перевозки другая, и то, что с чартера, только на праздничный стол купят с такой ценой. А мы то на барже везли что в селе хотя бы не реже каждого выходного покупать и есть, если не каждый день. У кого деньги есть.
Чартеры действительно летали. Забавно, но картошку как раз пока там была команда, в которой я, привезли таки чартером. Продавали строго по лимиту, сперва - муниципальным работникам. По паре сумок на человека вышло. Это октябрь. Да, в середине октябре уже встал лед, такой, что грузовик не поедет, но и баржа не идет, а человек спокойно ходит. И снегоход пройдет. А что про чартеры, то вроде бы официально они обратно в город шли пустые, но по факту, принесла мне птичка на хвосте, груженые рыбой. Рыба потом - на рынок. И вроде даже не черный рынок.
Вообще на северах в то время счастливый билет был попасть в муниципальную управу или в ЖКХ. Региональные представлены были слабо, туда так просто селянин не попадал. Федеральные, а это всякие прокурорские, спецура, полиция - это в основном были из города, укороченный путь к второму просвету или второй-третьей большой звезде, с соответствующей должностью, часто лежал через несколько лет на Севере.
- И что поменялось? - Вдруг неожиданно подала голос Светлана. - Мы вот... - И осеклась.
И Иваныч смекнул, на ус мотнул, но без паузы продолжил.
- Охотники, рыбаки и прочий обычный люд в деньгах ограничены были. Даже на городской взгляд денег платили им не много, а уж учитывая цены, так и вовсе ничего.
- Деньги, это типа цифры раньше так звали? - Спросил Сагит.
- Нууу. Можно и так сказать. Вроде смысл один, но разное. А вроде одно и то же, но смысл разный. Скажу проще: для большинства товары, возимые чартером, были слабо доступны.
Ну что же, проблема обозначилась, стали серьезные люди ее решать, отзванивать в город в правление и по прочим каналам. И был еще один серьезный человек, который по статусу как раз должен был помогать конкретно торговцам и предпринимателям, когда они в сложные ситуации попадают. Ну вот, встает он, и говорит:
- Я уже имею полномочия, схема отработанная есть, как реструктуризировать ваши кредиты. Есть возможность дать отстрочку по платежам без штрафа, а там и процент снизить с небольшим удлинением срока выплат, если потребуется. Причем с возможностью взять второй кредит под реализацию, без учета того, что этот не выдан.
- Кредит, это когда под социальные гарантии? - Включилась уже и Алла в разговор. Ужин просто докипал доходил, так что женщины расслабленно сидели и тоже слушали.
- Нет. Это из мира денег и финансов, у нас сейчас цифры, это другое. А вот селяне как раз поступали так, как вам сейчас ближе. - Продолжил Иваныч. - Они не брали кредитов. Они в складчину с роднёй, или взаймы с соседями, одним словом ресурсами общины, но под свою ответственность закупили этот товар, что на баржах мерз. Казенная отработанная схема помощи накрылась сразу. Так что селянам, если уж не надо их спасть от кредитов, предложили эти кредиты взять, на будущее. Чтобы было потом от чего спасать малой кровью, чтобы хоть что-то, лучше чем ничего и так далее.
А сейчас во взглядах селян отчетливо читалось: "Скоро стемнеет, поздно уже, завтра утром наверное. Хотя с фарами то можно и сейчас, по берегу уазки подгоним, к баржам на снегоходах подойдем, чё ждать то".
- И что, спасли селян? - Спросила участливо другая женщина, Юля. жена Лёхи, которому скоро на вахту заступать.
- От чего? Я выяснил, что про неминуемый голод было сплошь вранье. По тогдашним правилам правление все сделало, что смогло. А то, что вся система такой стала, ну так вот так. Да, Север уже скатывался в черный пояс, никому не нужный, помимо островков добычи и баз. Но вот кого надо было спасать, это речников на баржах. Баржи то железные, и без всякого отопления, они исключительно на летнюю навигацию рассчитаны. А там на них, когда они застряли, люди остались.
- А что ж про них, забыли?
- Не то, чтобы забыли, видимо, по началу просто забили. Не подумали, что на железе холодно, а до ближайшей печки от теплоходов этих 25-30 километров по тайге. А дальние так и еще дальше оказались.
Вот на первом совещании, когда вроде обсудили ситуацию с торговцами, начальник участка, местный командир речников и сказал:
- Я извиняюсь, может, не совсем по теме совещания и не ваша забота, но там на судах люди мерзнут. Ночью то уже за 20 мороза, а там железо. Еда кончается.
Ну, начальник команды, всё та же серьезная женщина, стала тут же звонить куда надо, решать вопрос. Я в информполе эту новость про то, что с едой в поселке нормально, а вот с речниками не нормально, и закинул, нашел возможности, хотя со связью там и тогда было совсем безрадостно. За это потом хотели уши мне отвернуть, но не стали. Я же известил общественность и про то, что вызволили речников усилиями правления.
Я потом обратно в город летел с ними, с речниками этими. Вот были счастливые люди, они уже подлетая к городу знали, что ждет их наконец баня, и еда в теплом доме, и глубокий сон с теплыми женами. Им было хуже, чем селянам, пока они ждали вертолетов на железе, но они улетели в город. А люди на Севере - оставались.
В общей повисла тишина. только булькало какое-то варево на плите.
- Так и что? - Глядя в стол Сагит спросил.
- На Север тут желающие? Так те, кто там остался и живет, это не про вас. Про вас - это про речников, которых забыли на железе. Тогда - вызволили, но это были другие времена. Так что учитывайте, что Север, даже тогда, это был край особый, суровый, а сейчас так и еще суровее. готовьтесь, так что, и хоронить вас там ни по каким обрядам сейчас не будут, если что. Такая вот история.
Грохнула дверь, вошел бугор, следом Серёга, уже сменившийся с дежурства.
- Всё, ужин. - Отрезал бугор.
Ели молча и сосредоточенно. Когда людей побольше, бугор с бригадой отдельно ест, там, у себя. Но сейчас все ели вместе. Явно бугор не ожидал ничего хорошего от того, чтобы освободившаяся на пересменку молодежь, причем один из них по залёту, оставалась без присмотра с новичком. Потом, после отбоя, совсем другая история. Там темнота, все в своих комнатах по одному, а рядом, думаю, будет дополнительный пост.
- Сергей, выдашь этим оделяла, проследишь, чтоб улеглись. - Сказал бугор, заканчивая с едой. - Я там рядом, буду ходить пост проверять ночью, что услышу - пеняйте на себя. Ночью - спать, это приказ.
Неспешно убрали стол, разбрелись все по углам. Иваныч с маленьким фонариком ушел к себе, погрел одеялом лежанку, посидел, довольно слушая, как горячая еда греет живот. Потом завернулся-свернулся под одеялами, и провалился в сон. Без снов, как в яму.
И как-будто сразу, как только уснул, резкий толчок в бок:
- Иваныч, быстро в общую, у нас труп.