Во время войны, на фронте, мы взрослели быстрее, и звания получали раньше, чем их сейчас получают.
А по-другому никак нельзя было. Тут жизнь была порой не длиннее, чем горит спичка.
В свои двадцать два года я уже был в звании капитана. Хвастаться не буду, но что в мирной жизни, что на фронте, девчонки мне прохода не давали.
Был я не то, чтобы красавец, но довольно-таки во вкусе многих женщин. Вот они все возле меня хвостом и крутились.
А мне как-то было совсем не до этого. Больше интересовал свой батальон и его жизнь.
Некогда тут было думать о женщинах. Да и, наверное, как-то не хотелось ни к кому привыкать.
Мало ли как может еще все повернуться на фронте. Сегодня ты тут, а завтра...там...
Однажды зашел у меня разговор с лейтенантом Козыревым о том, почему они тут шашни крутят направо и налево, а я ни-ни.
Я взял и сболтнул, что мне тут нравится одна девчина из батальона, но я не знаю, как к ней подойти.
Козырев, конечно, эту сплетню тут же по батальону и пустил. Стали на меня девчата коситься, думать, видимо, кто же мне люб.
А я знай себе посмеиваюсь: вот задачку им задал такую, что ввек не разгадают.
В нашем батальоне была одна радистка - Маша Кошевая - девчина красивая, наверное, самая симпатичная из всех.
Вот она как-то ко мне подплывает и, теребя длинную толстую косу, спрашивает:
- Ходят слухи, товарищ капитан, что вам кто-то из нашего батальона приглянулся.
- Ну есть такое, - продолжил я гнуть свою линию.
Если начал врать уже, надо идти до конца. А сам думаю: ведь Маша не отстанет, пока я не назову ту девчину, что мне приглянулась.
- А кто же эта девчина? - с горящими глазами продолжает мой допрос радистка Кошевая. - Али не скажете?
- Отчего же не сказать, скажу, - отвечаю я, не моргнув глазом. - А вы, Маша, и нравитесь мне.
Лицо радистки тут же вспыхнуло. Она своими длинными ресницами моргает и не знает, что сказать.
В общем, врасплох я ее застал своим ответом. И, не дожидаясь, пока она мне найдет что ответить, говорю:
- Только ты, Маша, уже занята лейтенантом Дерябиным. И замуж за него собираешься, я слышал. Не успел я, видимо.
- Ага, - отвечает мне Маша. - Занята я уже.
- Ну вот так всем и передай, что опять я остался ни с чем. Эх, не везет мне в любви, - с горечью в голосе проговорил я, а сам жду-не дождусь, чтобы радистка ушла и я смог посмеяться. - Ладно, ты иди, а то мне надо еще в себя прийти.
- Ага, - снова растерянно ответила Маша и вприпрыжку убежала.
Только тогда я мог выдохнуть и посмеяться. А Маша разнесла по батальону, что я безответно в нее влюблен.
Зато другие ко мне не клеились и вопросов не задавали. Напротив, жалели, что я влюбился в почти замужнюю радистку Машу.
P.S: Про сестер Калашниковых я помню. Над продолжением идет усиленная работа. Скоро вернусь к вам с новыми главами о них.