У Аллы , моей жены, была масса родственников, буквально по всему свету. Все они были дружны между собойи с нашей семьей. Многих из них мы посещали, когда были с визитом в их городах: Таганрог (тётя), Иркутск (тётя), в Усолье-Сибирском,Ангарске, Москве, Златоусте. В свою очередь они наносили нам дружеские визиты, это были очень хлебосольные и доброжелательные люди. Талантливые, трудолюбивые, удачливые. Общаться с ними было одно удовольствие. В 1980 году наш сын Саша поступил в институт БрИИ, находящийся недалеко от нашего дома. Он хотел учится в Москве, но Алла спрятала аттестат о среднем образовании, и когда он подавал документы в МАИ у него их не приняли. Он вернулся на радость нам и его школьных друзей, которым он помог решить задачи при поступлении. Поступив в БрИИ на специальность «Механик строительно-дорожных машин» , он благополучно окончил его в 1985 году. Его друга Алексея Бахтина, с которым он ездил в Москву поступать в Московский Авиационный Институт (МАИ) не видели, ни родители, ни друзья. Сейчас он благополучно живет в Канаде и работает в банке. Для погашения обид, Алла сказала Саше, что любое его пожелание по поводу проведения каникул будет выполнено. И вот 13 августа 1980 года, за три недели до начала учебы мы приехали всей семьей на вокзал чтобы отправится на БАМ в Северобайкальск. Там к тому времени жили четыре брата Аллы с семьями, в том числе один родной и три двоюродных.
До этого все четыре жили на берегу Байкала, около станции Мысовая, и мы несколько раз гостили у них, каждый раз переживая огромные приключения. В организацию этой поездки было вовлечено много людей, с перепиской, звонками и вкратце скажу что все было удачно решено. Трудность была в том что поезд шел только до станции Кунерма, так перед горой Хамар-Дабан начинался временный железнодорожный путь, так как тоннель еще не был проложен. Нам было забронировано место в кабине тепловоза, который ходил по серпантинам временного пути. Мы с массой вещей, среди которых были дары нашей дачи, и пр. до темноты ждали опаздывающий на 5 часов поезд на нашей станции, но он за 3 км от нее сошел с рельс. Мы разложив вещи в ячейки камеры хранения пешком ночью вернулись домой. Позже, когда мы с Сашей приехали за вещами на Москвиче , все помещение вокзала было занято травмированными пассажирами. На следующий день мы по телефону дали «отбой» своему визиту и на «Москвиче» поехали в поселок «Озерный» находящийся за 180 км, к нашим хорошим знакомым Юлии и Рудольфу и их дочери. Нас познакомил с ними Евгений, брат Аллы когда он жил у нас и к которому мы собирались ехать в Северобайкальск. К вечеру мы благополучно доехали до их дома, переправившись на пароме в Большеокинском и были радушно встречены хозяевами. У них была корова, к нашему приезду они забили свинью, достали красной икры. Две недели мы жили как в сказке: собирали белые грибы, чернику, бруснику, прикупили этого же у них и с этим богатством вернулись домой к началу учебного года. Но вот проучившись первый семестр, Саша превосходно сдал экзамены, и наступили Новогодние каникулы. Встал вопрос где их провести. На этот раз мы решили ехать на Байкал на Москвиче. Первую неделю на работе мне не давали отпуска. В конце января ударили дикие морозы и нам помешали технические неисправности нашего нового «Москвича 2140» потрескались все манжеты на тормозах колес, вытекла тормозная жидкость . Саша был в отчаянии от этих неудач. Я без тормозов перегнал Москвич в служебный теплый гараж и к вечеру заменил манжеты на всех тормозных цилиндрах. И вот после 30 января 1980 я и Саша покатили. На первых же километрах от Братска мы два раза оплошали: широкая трасса до посёлка Видим вдруг оказалась перекопана котлованом под водопропускную трубу. Пришлось вернуться километров на пять на объезд к знаку, который мы просмотрели. А к обеду по этому объезду мы прибыли в столовую в посёлке Видим. И там, сидя за столом с экипажем, тоже едущем на Лену, не спросили как отъехать от столовой и поехали в другую сторону. Километров через 20 нам на хвост начал наседать лесовоз, он стал сигналить и зажигать свет фар. Мы остановились, и он сказал что эта широкая дорога ведет на лесосеку. И мы попилили обратно к столовой, потеряв время и бензин. В понуром настроении и с тревогой, хватит ли бензина, мы поехали по широкой, но извилистой дороге вдоль реки Кута, впадающей в реку Лена. Стало смеркаться и у нас появилось ощущение что мы гоняем по замкнутому кругу, так как мы проезжали абсолютно одинаковые повороты и мосты через притоки Куты на ее левом берегу. Но тут через один приток мы увидели мост конструкции Гау-Журавского — такие мосты очень редки в Сибири. Один я видел через р. Илим в посёлке, где в остроге сидели протопоп Аввакум и Радищев (в настоящее время затоплен Усть-Илимским морем). При виде моста такой архитектуры мы ободрились, даже зашли в магазин в посёлке Шестаково, и дальше было уже хоть какое-то жилье вдоль дороги и не так дико. Это была суббота, движения по дороге не было. Мы благополучно доехали до Усть-Кута, заправились бензином и в посёлке Якурим, на берегу Лены у моста заночевали у моей коллеги Виктории Кузнецовой (Каминской). Я с ней долго работал в Братске, а теперь она работала на БАМе. Она нас угощала и до глубокой ночи мы вели разговоры. Чудные были воспоминания с просмотром фото и т. д. Утром воскресенья мы переехали по железнодорожному мосту на правый берег Лены и по зимнику вдоль ж. д. путей БАМа поехали на Север. Тут уж заблудится было трудно — кругом тайга, а справа ж. д. путь Но две экстремальных ситуации все же случились: в посёлке Магистральный, довольно большом, тоже в столовой насквозь промерзшей как ледник, мы попросили шофёра КРАЗа сопроводить нас до начала трассы. Он любезно помог нам, дальше днем днём у посёлка Улькан мы попали на наледь. Это подземные воды перемерзли и образовали громадный ледник с трещинами и мокротой. Мороз был 300, уже один «Москвич» был брошен в трещине. Мы выдолбили две доски и по ним перекатили «Москвич» через трещины, дальше была Кунерма с ее чудесным вокзалом и концом пассажирского движения. Железнодорожный путь шел серпантинами на перевал Хамар-Дабан, тоннеля еще не было. Перед нами была дорога проложенная бульдозером на Хамар-Дабан, по обочинам глубина снега достигала до 3-х метров, колея от грузовых машин оставшаяся на дороге была не очищена, наш «Москвич» по дороге на хребет подбрасывало, словно корабль по волнам. За рулем весь путь был Саша, я сидел сзади и с замиранием сердца следил за конвульсиями колёс. И тут с горы летит самосвал марки «Магирус», увидев нас он остановился, мы тоже. Дорога имела однопутную колею, водитель самосвала «утрамбовал» снег колесами, затем помог нам тронуться с места и вернулся в кабину. Саша свернул с колеи на утрамбованный снег и мы проехали под кузовом «Магируса». Пока проезжали слышали звук скрежета (самосвал тоже поехал только в противоположном направлении) , позже оказалось что мы поцарапали желобок для слива дождевой воды на крыше нашего «Москвича». Я долго бежал за «Москвичом», задыхаясь от разряженного и холодного воздуха, пока колея не стала почище (в глубокой колее мы могли застрять) и Саша остановился. Уже спустились сумерки но вот в низу перевала поселок Гоуджекит — посёлок туннельщиков: щитовые бараки, стадион, где шла игра в хоккей. Мы заходим в магазин, расположенный в щитовом бараке, ассортимент как на юге:картошка, капуста, фрукты, только арктический холод. Как только они умудрялись сохранять овощи и фрукты? Весь посёлок завален снегом по окна, на спуске снега стало меньше и кое где чернело полотно дороги. Мы облегченно вздохнули, когда увидели огни посёлка Северобайкальск, где нас уже ждал шикарный стол и компания Евгения и Анатолия — братьев живущих в одном бараке, где и нам дали комнату соседей, уехавших в отпуск. В комнате все удобства, в туалетах дикий холод — несмотря на стоявшие ТЭНы (ТЭНы - теплонагревательные элементы) С утра мы провозились делая ТО (техническое обслуживание) «Москвичу»: немного прощприцевали шаровые опоры, и пошли прогуляться по поселковым магазинам. Помещения магазинов размещались в бочках-ангарах: тепло, уютно, просторно ассортимент товара типичный в коммунистический. Сходили в музей и картинную галерею, все выглядело солидно. С обеда Галя, жена Жени не пошла на работу, «слиняла» и мы поехали на горячие источники «Дзелинду» расположенные в 100 км по трассе железной дороги. Дорога хорошая в гравийном исполнении, вдоль берега Байкала, на льду виднелись рыбаки, по самому берегу проложили ж. д. путь, а в горах виднелись входы в туннели, ворота одного из них открылись и выехал самосвал БелАЗ электровоз — по высоте в два раза ниже обычного — вывез породу (камни). По откосу с берега Байкала вскарабкивался рыбак, на руке его, как поленница дров, лежали около десятка налимов, он нес их к «Жигулям» стоявшим на обочине. Доехали до «Нижнеангарска» - старого посёлка с рыбозаводом, аэропортом и современными бараками — будки , где живут в основном шофера с семьями. Внутреннее убранство составляли ковры и хрусталь, но было очень тесно, обогревались электрообогревом. Говорят, что это первая в стране железная дорога, где рельсы пришли позднее чем электролинии. Электричество - это прогресс. Дальше рельсов не было, а насыпь обрывалась у посёлка Кичера, около горы Кенон (название горы трудно проверить, возможно ошибочное). Между станцией Кенон и Кичерой находится горячий источник «Дзелинда», теперь там тоже есть ж. д. станция «Источник». Тогда на дороге строили мост, и рабочие показали нам как пройти к источнику, он находился в 300 метрах от дороги. Мы прошли вдоль ручья, из которого шел пар. Слева из-под горы текли два горячих ручья и затекали в два ящика, размером с детскую песочницу. В одной песочнице лежал совершенно голый мужчина и на всю тайгу пел песню, из второй песочницы вышли три бурятки, раскаленные и блестящие от пота, увидев нас они сказали: «Купатца, харашо!» Саша и Галя не захотели залезать в «песочницы» а я шагнул на доску, из-под которой вытекала вода из песочницы. Неподалеку был шалаш, где можно было раздеться. Откинув брезентовый полог двери я вошел и разделся до нага, повесив одежду на гвозди вбитые в стене. Вышел сел в ванну «песочницу», вода была горячая но я потерпев немного привык. Лег на спину, и почувствовал блаженство, как будто взмахнешь руками и полетишь — такая легкость в костях. Не знаю сколько времени я так прокайфовал, но тут кто-то стал кричать: «Мужик?» Я не понял, но на всякий случай крикнул: «Да, мужик!» И в песочницу ко мне присоединился мужчина, держащий в руках трико. Я спросил его: «А трико зачем?» Он ответил что собрался стирать его в источнике. Я решил вылезти, так как он обломал мне весь кайф. Мои спутники Саша и Галя долго ждали меня в «Москвиче», на улице стоял мороз 300, спустилась ночь, на небо высыпали звезды величиной с блюдце. Фантастическое зрелище. Эти сто километров до дома, мы проехали молча как в космическом корабле, завороженные им. Рано утром, заправившись бензином из самосвала и в полном снаряжении мы помчались по льду Байкала к острову Ольхон, находившемуся за триста километров от нас, не зная какие опасности нас поджидают.