Знаете, бывает так: вдруг вспомнишь, что чего-то в жизни ни разу не делал, и понимаешь, что уже никогда… Например, гуляешь по Москве современной, и вдруг остро осознаешь, что никогда тебе не пройтись по той Москве, старинным духом и историями которой пропитаны страницы Гиляровского или Сигизмунда Кржижановского.

«Две самых коротких улицы в Москве – Ленивка и Петровские линии. Ленивка – всего три-четыре кое-как, враскос составленных дома – коротка потому, что ей лень быть длиннее». Помните, откуда это? Правильно, это и есть Сигизмунд Кржижановский.

Но, к счастью, сохранились фотографии. Так что давайте-ка, пока суть да дело, пока коронавирус, да смомизоляция, прогуляемся по той старой Москве. Неторопливо вглядимся в незнакомый облик хорошо знакомых улиц, постараемся ощутить, чем жили наши прабабушки и прадедушки, чем дышали москвичи сто лет назад.

И начнем с Тверской. А точнее – с Тверского бульвара.

Начало Тверского – площадка, выложенная крупной плиткой со скамейками по периметру. Сюда когда-то в 1880 году, был торжественно помещен бронзовый Александр Сергеевич. Кстати, предприимчивые москвичи, жившие в окрестных зданиях, быстро сообразили, что за зрелище можно получить рубликов 25-50 и стали сдавать окна с видом на зрелище. За памятником Пушкина простирались низкорослые домики, разделяющие бульвар и Большую Бронную, там соседствовали аптека и знаменитый пивной бар, на месте которого потом появилось кафе. Когда в 70-х квартал снесли, тут появился сквер – с фонтаном, шумом листвы, звяканьем пивных бутылок… Время от времени он превращается в своеобразный парк, на территории которого в крошечных палатках торгуют всякими вкусностями – то вареньем в «московские созоны», то горячими блинами.

Кстати, бронзовый Александр Сергеевич соседства со сквером уже не застал. В конце лета 1950 семидесятитонное «солнце русской поэзии» вместе с постаментом водрузили на тележки и по деревянному настилу передвинули на противоположную сторону Тверской улицы. Поэтому нынешней молодежи совершенно непонятен знаменитый призыва «Твербуль-ПамПуш», модный столетие назад. А ведь это были пароль и отзыв, четко обозначавший место встречи. Теперь приходится выбирать – или Твербуль, или ПамПуш!

Но если сегодня мало кто из молодежи помнит, что такое ПамПуш, то слово «Твербуль» у них на слуху с легкой руки Ксении Собчак, которая по адресу Тверской бульвар, 24 неподалеку от МХАТа в свое время открыла ресторан «Твербуль», в дополнение к своему уже находящемуся там «Бублику». На четной стороне Тверского вообще немало заведений, отсылающих нас к мировой литературной классике, как то «Пушкинъ», «Турандот» и прочие.

Ну, а ту часть Тверской, которая изображена на этой фотографии, вы вообще вряд ли узнаете.

Вот, кстати, как описывал беспокойную жизнь Тверской улицы Гиляровский: «Целый день, с раннего утра – грохот по булыжнику. Пронзительно дребезжат извозчичьи пролетки, громыхают ломовые полки, скрипят мужицкие телеги… Круглые сутки стоял несмолкаемый шум. Это для слуха. Зрение тоже не радовали картины из парадных окон генерал-губернаторского дворца: то пьяных и буянов вели «под шары», то тащили в приемный покой при части поднятых на улицах… И для обоняния не всегда благополучно… В темноте тащится ночной благоуханный обоз – десятка полтора бочек, запряженных каждая парой ободранных, облезлых кляч. Между бочкой и лошадью на телеге устроено веревочное сиденье, на котором дремлет «золотарь» – так звали в Москве ассенизаторов…

– Динь… Динь… – раздается с каланчи звонок, и часовой поднимает два фонаря по блоку на высоком коромысле.

– Какой номер? – орет снизу брандмейстер.

– Третий, коло ниверситета, – отвечает сверху пожарный…

Как бешеный вырвался вслед за вестовым с факелом, сеющим искры, пожарный обоз. Лошади – звери, воронежские битюги, белые с рыжим.

Дрожат камни мостовой, звенят стекла, и содрогаются стены зданий.

Бешеная четверка с баграми мчится через площадь… опрокидывая бочку, и летит дальше… В луже разлившейся жижи барахтается «золотарь»… Пожарные несутся вниз по Тверской… Навстречу летят ночные гуляки от «Яра» – на тройках, «голубчиках» и лихачах, обнявшись с надушенными дамами, с гиком режут площадь… На беспокойном месте жили генерал-губернаторы!»

На самом деле, Тверской дом генерал-губернаторов простоял ровно сто лет, его снесли в 1932-м, во время расширения Тверской площади. Уцелела поначалу лишь колоннада с портиком, но и ее не стало при строительстве здания Института марксизма-ленинизма, что в глубине, за нынешним сквером.

Во времена правления Сталина, вообще почти все знаковые сооружения в районе Тверской (улицы Горького) и Охотного ряда были уничтожены, невзирая на их историко-культурную ценность. На улице Горького были заменены практически все фасады. Старинные здания, которые считали целесообразным сохранить (как, например, здание Моссовета и дом Союзов), надстраивались и с помощью специальной технологии и переносились. Технологию переноса каменных зданий с отрывом от фундамента освоил инженер Эммануил Гендель.

На Тверской находится и знаменитый Елисеевский магазин. Елисеев был поставщиком императорского двора. Убранство магазина ни с чем не перепутать, разве что с его «собратом» в Питере.

Движемся дальше вниз по Тверской. Тверская плавно упирается в улицу некогда называвшуюся Проспектом Маркса. Сегодня это – Охотный ряд. Под землей расположилось сразу три станции – «Театральная», «Охотный Ряд», и «Площадь Революции» – самый большой подземный «туристический» перекресток.

Выйдя на поверхность на Площади Революции, вы вряд ли узнаете ту Москву, которую можно увидеть на этих фотографиях.

На месте низкорослого одноэтажного квартальчика выросла гостиница «Москва», которую десяток лет назад полностью перестроили, сохранив исторический облик. Любопытно, что фасад гостиницы со стороны Александровского сада ассиметричен. По преданию, Сталину было представлена два разных проекта того, как это сооружение будет выглядеть в реальности. «Вождь народов», не разобравшись, подмахнул оба документа. Строители не осмелились перечить и выстроили фасад, правая и левая часть которого существенно отличаются друг от друга.

Двигаемся дальше по Охотному, сворачивая на Лубянскую площадь и оставляя по левую руку здание КГБ. В этом мрачноватом сооружении смутно угадываются черты великолепного здания страхового общества «Россия».

Вообще, Большая Лубянка долгое время была улицей страховых компаний. За всю свою столетнюю историю здание имело лишь двух хозяев: страховое общество и центральный аппарат отечественной спецслужбы.

Перед нами открывается панорама старой Ильинской площади. Место в своем роде прелюбопытнейшее. На площади большим эффектным колоколом возвышается часовенка – памятник героям Плевны.

Сто лет назад Ильинская площадь выглядела вот так.

Но канули в лету и сами Ильинские ворота, и сергиевская часовня (фотография сделана в 1920 году). Остался лишь отреставрированный совсем недавно Политехнический музей. Кстати, южное крыло Политеха славилось так называемыми Лубянско-Ильинскими торговыми рядами.

Улица, идущая от Ильинских ворот до Земляного вала, раньше называлась Покровкой – по названию Церкви Покрова Богородицы, стоявшей до 1777 года в начале, на месте нынешнего дома № 2. Но в XIX веке часть ее, идущая до Покровских ворот, стала Маросейкой (Малороссейкой) – по малороссийскому подворью, располагавшемуся тогда на месте девятого, дома где останавливались украинские гетманы.

Если вглядеться в фотографию попристальней, то по левую сторону Маросейки видны стены церкви Николая Чудотворца – самого старого на улице здания (1657 год). Храм называют «Никола в Кленниках». Хотя исследователи утверждают, что кленов на улице отродясь не было. Зато к концу XIX века в записях стали встречаться таинственные «клинники», которые после 1881 года окончательно превратились в «кленники».

Приход этот был небольшим и бедным, однако благодаря новому настоятелю – отцу Алексию Мечёву – в начале 20-го века стал известен всей Москве.

В храм приходили обездоленные, скорбящие, потерявшие надежду. Даже обитатели находящегося неподалеку Хитрова часто навещали это место. Сам настоятель жил с семьей в маленьком деревянном домике, стоящем в церковном дворе. Сын его, Сергий, получил светское образование: медицинский факультет Московского университета, затем – словесное отделение историко-филологического. Во время Первой мировой войны 1914 года он был братом милосердия в санитарном поезде. А весной 1919 года Сергий был рукоположен в диаконы и стал служить вместе с отцом в Кленниках, на Маросейке, и после его смерти, в 1923 году, стал настоятелем храма и главой маросейской общины. Судьба Сергия Мечева сложилась трагически: был арестован, сослан на Север, работал на лесопилке, на строительстве плотины, но общения со своими «духовными детьми» не прерывал. В июле 1941 года по ложному доносу был арестован и расстрелян после четырех месяцев допросов и пыток.

В августе 2000 года отец Сергий был причислен к лику святых новомучеников и исповедников российских. Тогда же канонизировали его отца Алексия Мечёва. В Храме св. Николая в Кленниках есть придел во имя святого праведного Алексия и священномученика Сергия Мечёвых.

… С военными событиями связана еще одна фотография, которую мы сегодня решили опубликовать.

Перед вами – знаменитый Крымский мост. Сделано фото 17 июля 1944 года и ценна тем, что на ней запечатлен провоз через столицу колонны немецких военнопленных.

За Крымским мостом открывается вид набережной Москвы-реки. За спиной у фотографа в будущем раскинется парк искусств «Музеон». Кто бы мог подумать в 70-х годах, когда строилась его скучная бетонная коробка, которую теперь именуют «памятником брежневской эпохи», что он станет эпицентром культурной жизни столицы? Традиционные книжные ярмарки с шатрами на все вкусы, вернисажи, галереи, концерты… Все это объединяется одной аббревиатурой – ЦДХ, – и дальше уже ничего объяснять не надо. Толчком к переменам стал августовский путч 1991 года, когда на эту территорию массово свозили статуи свергнутых с пьедесталов большевистских вождей. В то время «территория Музеона представляла собой помойку: строительный мусор от возведения зданий ЦДХ и Третьяковки, стоянки пикников, банки, бутылки, шприцы наркоманов и т. д. Вечерами люди боялись сюда приходить – криминальная обстановка была ужасная», – так рассказывал первый директор «Музеона» Михаил Пукемо. И сюда, на пустырь, «к художникам», везли поверженных бронзовых кумиров. Зрелище уже само по себе было полно символики, грех было не воспользоваться им для полноценной художественной инсталляции. Так и возник двадцать восемь лет назад Парк скульптур под открытым небом.

Но это – история недавняя. А мы предлагаем в посмотреть, как же выглядела хорошо знакомая набережная Москвы-реки гораздо раньше, то есть столетие назад.

Глядя на это фото, так трудно поверить, что сегодня, имея на руках билетик с маршрутом: Киевский вокзал – Воробьевы горы – Фрунзенская набережная – Парк культуры – Крымский мост – Театр Эстрады – Китай-город – Новоспасский мост, человек на час окажется в самом эпицентре Москвы – туристической. А из громкоговорителя на борту будет нестись: «Посмотрите налево, посмотрите направо».

Возможно, вам даже и не захочется вникать во все исторические подробности, и вы будете просто покачиваться на воде, создавать волну и наблюдать, как проплывают мимо во всем своем великолепии и разнообразии архитектурные памятники современной столицы.