Искандер Ядгаров, программист всем известной компании Яндекс.
Самый сильный марафонец любитель. Личный рекорд составляет 2 часа 16 минут.
Впервые отправился в Кению зимой 2017 года.
Многие мечтают побывать в Африке — в Кении, в Эфиопии, — и я в том числе. Мечтал об этом со студенчества, как только начал бегать. Наверное, никуда так сильно меня не тянуло, как в Кению. Даже читал разные книжки, вроде «Running With The Kenyans» («Running With The Kenyans: Discovering the Secrets of the Fastest People on Earth», автор Adharanand Finn, — прим.ред.), все они дают примерно одинаковое представление о кенийцах и, как оказалось, не вполне верное. Однажды на пробеге в Греции мне довелось познакомиться с кенийцем Майной — он там выиграл «десятку», я прибежал вторым. Я много расспрашивал его о Кении, о тренировках, питании — он охотно и открыто отвечал, но времени для беседы у нас было немного, и на следующий день ему уже нужно было улетать. Он пригласил меня в гости, предлагая увидеть всё лично, к чему я, конечно же, отнесся, скорее, как к жесту вежливости, нежели как к чему-то серьёзному.
"Там страшно ночью, страшно днем, а в промежутках — жутко»
Вернувшись в Москву, я долгое время жил с мыслью, что неплохо было бы воспользоваться возможностью и всё-таки съездить в эту загадочную страну. Но, как часто бывает, мечтаешь, но не относишься к мечте серьёзно, думая, что когда-нибудь она, возможно, осуществится сама, поэтому постоянно откладываешь первые шаги. Так же было и со мной, пока жена не настояла на том, чтобы я начал действовать, ведь второго шанса или возможности может уже и не оказаться. Я списался с Майной: он заверил, что они действительно меня ждут. Прибавил, что у него в доме даже есть отдельная комната, где я могу остановиться. Мы определились с датами. Решено — я лечу в Африку.
Было страшно. Меня называли сумасшедшим: это же Кения, дикая Африка, ты с этим парнем едва знаком. Я и сам не до конца был уверен — вдруг они меня, белого, заманивают в ловушку, чтобы потом обокрасть и съесть. Но отступать было некуда — билеты были куплены на 31 декабря. Маме я сообщил о поездке лишь за неделю до вылета, чтобы не пугать её раньше времени. Следующим днем она позвонила и попросила сдать билеты. На работе тоже не все оценили столь странный поступок:Многих удивляло: «Как? Ты жену на Новый год бросаешь?» Но жена, пожалуй, была самым большим сторонником этой поездки.с волнением и неуверенностью, но и с нетерпением, я ждал этой поездки и считал дни до Нового года.
И горы встают у него на пути, и он по горам начинает ползти»
Майна, его друг Элам и их тренер встретили меня в аэропорту имени Джомо Кениаты — аэропорт Найроби создавал значительный контраст шикарному аэропорту Катара, где я делал пересадку. Элам взял мою сумку и отправил нас с Майной на стоянку за автомобилем. Я подумал, ну всё. Началось! Сейчас они меня бросят — тот уже ушел с моими вещами. Но нет, мы дошли до автостоянки, сели в старую пыльную «Тойоту», которую они взяли напрокат, подобрали Элама и поехали к Майне. По дороге Элам без умолку расспрашивал меня о России, наших спортсменах, президенте, хакерах, которые повлияли на выборы в США. Спрашивал, слышал ли я о Рудише, Кипропе, Кипсанге, знаком ли с Борзаковским и Исинбаевой. Забегая вперёд, скажу, что этот парень редко молчал, а в первые дни и вовсе заваливал меня вопросами.
В поселке близ Найроби, где живет Майна, нет многоэтажных домов, — в основном стоят каменные домики и гаражные комнаты. Ни названий улиц, ни номеров домов — в случае чего, я никому не смог бы объяснить, где меня искать. Петляя по бездорожью, мы приехали к небольшому дому; его строил сам Майна.
Я ожидал чего-то поэкзотичнее, и был удивлен — это был обычный двухэтажный дом, с водопроводом и электричеством. Для той местности это считается достаточно хорошей постройкой, не каждый может себе такое позволить. Нас встретила Келлен, жена Майны, тоже бегунья, и провела внутрь. Интерьер, за исключением его простоты, ничем не отличался от привычного нам: в гостиной стоял телевизор, диван, кресла. Меня тут же посадили за стол, дали столовые приборы, накормили большой порцией риса с овощами.
Я был в замешательстве. Не такой я себе Кению представлял. Мои стереотипы об этой стране рушились на глазах.
This is Kenya
Немного отдохнув с дороги, Майна сказал, что нам нужно съездить и забрать его старшего сына Габриэля — он был у бабушки в деревне, в 30-40 км от нас. К вечеру мы уже вернёмся и сможем потренироваться. Попросил меня взять с собой что-нибудь теплое из одежды: несмотря на то, что здесь на высоте 1500 м над уровнем моря было жарко, там на 2200 м было уже достаточно прохладно. Из всего, что у меня было, я взял только куртку, мы сели в машину и поехали. Элам, Келлен с младшим сыном, Майна за рулём и я.
Через 15 минут машина заглохла — из-за жары у старенькой «Тойоты» перегрелся радиатор. Мы вытащили всю воду, что у нас была, и стали охлаждать двигатель. Запасов воды было немного, и она быстро закончилась. К счастью, рядом оказался любопытный мальчик; он впервые видел белого человека, и подошел поближе, чтобы разглядеть меня, как следует. Мальчик принёс нам ещё воды, и, спустя час стараний, машина, наконец, завелась. Элам невозмутимо комментировал.
Как оказалось, приключения только начинались: машина глохла каждые несколько километров, нам снова и снова приходилось охлаждать двигатель. Везде, где мы тормозили, начинали толпиться дети, на меня глазели люди. Прошло пять часов. По плану мы уже должны были ехать обратно, а в реальности продвинулись совсем ненамного. В какой-то момент у автомобиля разрядился аккумулятор. Разрешилось всё, как и в прошлый раз, благодаря прохожему — какой-то мимо проходящий мужик позвонил своему знакомому, тот приехал на мотоцикле и за деньги подзарядил нам аккумулятор.
Спустя ещё пару часов мы добрались до небольшого городка, где подобрали брата Келлен. Он работал механиком, и должен был спасти нас от автомобильного проклятия. Ребята долго возились с двигателем, заливали воду, что-то смазывали. В ход пошла изолента.
Делали всё это без спешки и со смехом. Я не понимал, как они умудрялись сохранять спокойствие: в России мы бы начали материться уже при третьей поломке, а кенийцам всё нипочём. Они мне объясняли: как тут злиться, если у нас каждый день похож на этот? Мы с ума сойдём, если будем всерьёз относиться к проблемам.
- Чинят машину
1\2
Починка машины подошла к концу, нужно было подождать, пока она остынет. Место возле трассы, где мы остановились, вызывало у меня ассоциации с Индией: трущобы, много мусора. Это был своеобразный местный центр развлечений: кафешки, комнаты с бильярдными столами, полно людей — и всё это в таком простом деревенском стиле. Мы пошли в одну из кафешек попить чаю с молоком — место, куда приходят люди после работы, чтобы посмотреть новости, почитать газеты и немного выпить… чаю?! Да, я тоже немного удивился. За время пребывания в Кении я выпил неимоверное количество этого национального напитка и, скажу честно, очень его полюбил. Майна рекомендовал воздержаться от фотографий — тут не все любят, когда их фотографируют, потому что понимают: ты хитер и потом продашь эти фотографии и на этом заработаешь, а им — шиш. Посидев в столь необычном месте, мы вновь отправились в путь. Уже темнело.
Мы свернули с трассы в лес. Деревья там неотличимы от наших: типичный русский лес — попадёшь сюда и не разберешь, в России ты или в Кении. Хорошая дорога закончилась, пришлось сильно сбавить скорость, чуть ли не до пешеходной, чтобы аккуратно объезжать ямы и кочки. Солнце уже село, наступила кромешная тьма, фары освещали лишь ближайшие ветки. И тут машина окончательно заглохла.
Я было совсем растерялся, но вдруг услышал слова Келлен, простые и глубокие: «Iskander, you are in Kenya. But you’re in safety». Так и случилось. За все те тридцать дней, что я был в Кении, будучи с этими людьми я ни разу не почувствовал себя в опасности. Спустя несколько минут приехали её родственники на мотоциклах, и мы вместе дотолкали машину до деревни.
Деревня, арроурут, традиции
Деревня самая настоящая — ни водопровода, ни света. Всё точно так же, как и у нас, — разве что, может быть, материалы другие. Даже запахи те же. Уютно и свежо. Меня тепло встретили, полюбовались белым, накормили, напоили парным молоком. Принесли арроурут — это такой крахмалистый овощ. Элам всё шутил: «Арроурут — самая вкусная вещь в Кении!» Этот овощ вообще не имеет вкуса, я его еле съел! И то, потому, что в нём, как мне сказал Элам, кроется секрет кенийских бегунов. В течение моего пребывания в гостях у Майны многие местные удивлялись, как мне удаётся питаться их пищей. Они были уверены, что белые живут в роскоши, как цари, и едят только амброзию. Местная же, кенийская кухня довольно простая, без изысков и без специй.
Небольшой рассказ о первой поездки в Кению Искандера подошёл к концу.