Я человек исполнительный. Поэтому первые три дня честно смотрела на улицу и ничего занимательного там, разумеется, не наблюдала. А потом у бабушки прихватило спину. Да так сильно, что она еле сдерживалась, чтобы не застонать от боли. Я перерыла всю домашнюю аптечку, и оказалось, что последние обезболивающие таблетки Вера выпила еще ночью. Вот ведь: мучилась, губы себе кусала, лишь бы меня не разбудить и не напугать. Не понимаю я такого героизма. Аптека-то дежурная круглосуточная в соседнем доме, сбегала бы я туда безо всяких вопросов. Зачем так себя мучить?
Прихватив сразу четыре пачки, чтоб был запас, я вышла на улицу. Со всех ног припустила до подъезда, но… К сожалению, бабушка была права. Меня действительно ждали. Юрка Заточный не поленился притащить сюда всю свою орду. Видимо, они здесь стояли уже давно, и не среагировали на мой старт к аптеке просто потому, что не были к нему готовы. Зато они прекрасно понимали, что я скоро вернусь, и как следует подготовились к моему возвращению. Трое маячили прямо перед входом в дом, двое торчали возле машины, а Юрка с королевским видом расселся на лавочке. Как глупо-то! А с другой стороны, какой у меня был выбор? Сидеть дома и смотреть, как страдает Вера Игнатьевна? Да и что они мне могут сделать средь бела дня? Я перехватила пакетик с таблетками и решительно двинулась вперед.
- Слышь, Соловьева? Не борзей! Скажи «здравствуй» своему однокласснику! – раздалось мне вслед аккурат в тот момент, когда троица у подъезда перегородила мне путь.
- Нахер свалил в туман! – рявкнула я. – И вы следом пошли! – сообщила я непрошенным стражам. – Пропустите немедленно!
- А то что? – осклабился Заточный. – Папе с мамой на меня настучишь? Ах, они же умерли! Ужас-ужас! У Леси не осталось защитников.
Вот же тварь! Ведь явно высчитывал, куда побольнее ударить. Не учел Юрка только одного: я до сих пор пребывала в спасительном анабиозе, где всё чувствовалось словно через вату. А значит, эмоции и чувства уходили на второй план, а на первом царствовала логика. Простая, холодная, и даже математическая.
В детстве я читала много книг. И большая их часть была отнюдь не из школьной программы. Не помню точно где, но сдается, это было что-то из произведения Джона ле Карре, я увидела мысль, которая навсегда запала мне в память. Если ты оказался в безвыходной ситуации, твоим оружием может стать что угодно. Даже зажатый между пальцев спичечный коробок способен превратиться в страшный кастет. Поэтому я заранее распотрошила пачку с таблетками, и уже сжимала в руке одну из палеток. Не нож, конечно, но получить острой бронированной фольгой по физиономии – сомнительное удовольствие. Хуже всего будет, если меня потащат в машину. Если смогут увезти отсюда – я сама себе не позавидую. А значит, надо максимально привлечь к себе внимание соседей и прохожих и держаться подальше от их рыдвана.
- Еще раз повторяю: ушли с дороги! – я пристально посмотрела в лицо самому мелкому из троицы, преграждающей мне путь. Он занервничал, но близость компании и кураж не давали ему верно оценить ситуацию. Что ж, парень, это был твой последний шанс. Я мрачно оскалилась и без замаха полоснула палеткой по его физиономии. Парень взвыл от боли.
Второму стражу я без предисловий зарядила коленом в пах. Вроде бы попала, хотя и не поручусь. Но согнулся он точно. А вот третий страж, сообразив, что ему тоже не поздоровится, меня опередил. Жестко развернул спиной к себе и резко нагнул вперед, схватив за руки, практически лишив меня свободы маневра. Я, конечно, зарядила ему пяткой по голени, но без особого эффекта. Все-таки летние сандалии это вам не зимние ботинки на платформе. Похоже, этот раунд я безнадежно проигрываю. Черт, а ведь хороший был план – прорваться к двери подъезда и захлопнуть ее перед носом пацанов. Но не сработал, увы.
- Леська, ты что, в край охамела? – завопил Заточный. – Коза драная, с тобой нормально говорят, а ты что творишь?
В тот момент я молилась про себя так истово, как никогда в жизни. Только бы не попасть к ним в машину! Только не попасть! В лучшем случае изнасилуют, в худшем убьют. И эти случаи явно не из тех, что может покрыть моральная компенсация. Если она вообще будет. Папа поднимет старые связи и окажется, что это я сама хотела, напросилась, спровоцировала, и что вы хотите от милого мальчика, который мухи не обидит?
- Зря ты про моих родителей вспомнил, - крикнула я. – Сам сиротой остаться не боишься? Того, кто их убил, не нашли. Уж не твоего ли папеньки это заслуга?!
Признаться, я не думала, что кричу. Лишь бы кричать, лишь бы народ обратил внимание. Но почему-то мои слова вызвали у Заточного совершенно неожиданную реакцию. Он посерел, выпучил на меня глаза и на несколько секунд лишился дара речи. Просто стоял и тяжело дышал, как выброшенная на берег рыба. Я решила, что грех этим не воспользоваться.
- Я всё знаю! И не думай, что кому-то удастся спрятаться! Это всего лишь дело времени!
Сопровождающие Юрку парни уже с явным недоумением переглядывались и смотрели на своего лидера. И тут со стороны круглосуточного магазина пришло мое вымоленное спасение. Спасение звали дядя Игорь. В прошлом он был школьным учителем, в настоящем – мастером на все руки и бухариком-собеседником. Даже сейчас, в одиннадцать утра, в его пакете явно что-то звенело, намекая на скорейший приход праздника в отдельно взятое лицо. Оценив ситуацию, Игорь что было мочи заорал на меня:
- Леська, мать твою! Все с парнями ошиваешься?! А то, что бабушка одна дома страдает, тебе наплевать? Ну-ка подорвала свою задницу и пошла домой!
Я сообразила, в чем прикол, и рванула к подъезду. Увы, парень, который меня держал, на эту провокацию не повелся, и отпускать меня не спешил. Мы совершили разворот вокруг оси и остались на прежней позиции.
- Эй, паря! Сдрыстни в кусты! Мне её бабка все ухо оттоптала, плачет, где, мол, внучка моя шляется с утра пораньше! Потом обжиматься будешь! Отпускай девку и вали, а то осерчаю!
В дяде Игоре росту было метр с кепкой. Причем в прыжке. Но школьное прошлое давало о себе знать. Когда он хотел, он был весьма убедителен. И вся его ахинея прозвучала так веско, что меня-таки выпустили. И я тут же бросилась к двери подъезда, стремглав достала ключ от домофона и вошла внутрь. Следом за мной отправился Игорь, не забыв тяжелым взглядом обвести Юрку и его воинство. Уже в подъезде он тихо шепнул:
- Пошли до твоего этажа. Убедимся, что там никого.
На этаже и вправду никого не было. Дядя Игорь грустно улыбнулся мне и пожелал быть аккуратнее, после чего отправился вниз, на свой второй этаж. А я птицей влетела в нашу квартиру и тут же попала в объятия бабушки.
Больше никаких слез. Часть 3