Именно с помощью фильмов Рене Гарди, Швейцария открыла Африку. Через архив Бернского режиссера, этот документальный фильм реконструирует фантазии, рожденные колониальными образами.
Алеманики не открыли Африку, читая Тинтина в Конго, а смотрели фильмы, и читали книги Рене Гарди (1909-2000), десятилетиями путешествовавшего по черному континенту. Узнав, что архив исследователя должен быть инвентаризирован, кинорежиссер Миша Хедингер погрузился в эту кучу документов, по большей части неопубликованных. Из писем, дневников, статей, перхоти, звукозаписей и около 30 000 фотографий режиссер снял «Африканское зеркало», монтажный фильм, в котором подчеркивается мысль камерунского философа Ахилла Мбембе. То что мы называем «Африкой», представляет собой набор наивных желаний и фантазий.
Первые изображения, которые сделаны нечеткими, открывают далекие силуэты на охровых зарослях. В голосе за кадром Гарди отмечает этих «недоверчивых, боязливых дикарей», убегающих от цели. Он сравнивает камерунских Матакам со свирепыми швейцарскими горцами, священными «настоящими демократами». Он хочет показать, что даже такая жизнь может иметь смысл, и мечтает сохранить эту первобытную невинность. «Как красиво было бы построить частокол, чтобы содержать все плохое и лишнее», – мечтает Рене исследователь.
Живописные выдумки
Он дает билет 5 женщинам, которые идут за водой, чтобы они согласились снятся на камеру. Он устраивает свадьбу, но его живописные выдумки наталкиваются на запреты. Он восхищается «королями без вассалов» в стране свободы. Он снимает, но не гнушается, когда французские поселенцы выявляют туземцев, грубят им, побуждают их работать больше, чтобы заработать больше, и не бунтует против практики сжигания домов тех, кто отказывается платить налоги. Он замечает, что африканские дети смеются, когда им говорят, что налоги используются для строительства дорог и больниц. Он ловит себя на том, что мечтает: «мне бы иногда хотелось, чтобы у швейцарцев тоже была колония…»
Рене Гарди, амбивалентна в его мыслях, как в его образах. Смотря на красоту Матакам, напоминая при этом, что нельзя передать им европейский образ жизни. Этот человек, чье крепкое телосложение, лохматая бровь и бородавочник заставляют думать, что он бородавочник для тотема, перечисляет свои публичные успехи перед аудиториями, любящими экзотику. Пресса ценит, что он «обращается к неграм как к людям».
Годы идут. Деколонизация беспокоит Рене Гарди. Он опасается, что эти «немного варварские народы» непригодны для цивилизации. Пропасть между белыми и черными никогда не будет преодолена. Его документальный фильм показан на Берлинском фестивале в 1960 году, но дистрибьюторы просят его пересмотреть его текст, который считается «неопределенным и неточным». Он цитирует тех зрителей, которые, открывая Африку с первых организованных поездок, сожалеют, что она никогда не была так прекрасна, как в фильмах Рене Гарди. Старик мечтает с глубокой ностальгией о своей черной Аркадии, о своей прекрасной стране Матакам.
Из позднего родового языка мы узнаем, что Матакам – это не эндогенный термин, а уничижительное название, относящееся к одной этнической группе.