Начало читать тут, там, здесь и вот.
Володя не знал, что и делать. Он так привык к тому, что его жена — мудрая и умная женщина, что она всегда принимала верные решения, что это она его направляла и наставляла. Он привык к этому и особо не хотел брать на себя никакую ответственность в этих семейных разборках. Его вполне устраивала роль «моя хата с краю».
Он не привык сам проявлять твердость и решительность, потому что ну вот такой он был, добрый и немного мягкотелый.
Но то, что жена снова собралась брать кредит, вообще не вписывалось ни в какие рамки приличия. Даже Володя это понимал. И больше всего его беспокоило то, что он сам должен был разрулить эту проблему, потому что полагаться больше было не на кого. Ему вообще сложно давались разговоры, особенно с родственниками. Но тут уж пришлось напрячься.
Действия
Володя решил немного похитрить. Он сказал Ольге Петровне, что пошел в банк брать кредит, но ни в одном банке ему не одобрили никакой кредит. На самом деле, никуда он, естественно, не ходил.
Потом он позвонил тестю и сказал, что на квартиру молодым они давать ничего не станут, потому что у них ни денег нет, ни желания. Пускай сами крутятся и зарабатывают.
— Я вообще считаю, что Макс сам должен на квартиру заработать, — говорил Володя в трубку.
— Ты знаешь, я тебя в этом поддерживаю, — ответил тесть.
У Володи прям от сердца отлегло от такой реакции тестя.
— Жена у меня, конечно, против этого, считает, что надо помогать детям, но я с ней поговорю. Скажу, что мы с тобой решили ничего детям не давать. Потому что там как бездонная бочка, сколько ни давай, все мало.
— Да, моя тоже все рвется то полы помыть у молодых, то ребенка забрать, понянчить.
— Ну, на этом и договоримся.
— Ага.
Оля
Ольга Петровна восприняла информацию о том, что мужу не дали кредит, достаточно спокойно. И то, что они с тестем договорились денег детям не давать, тоже. Она вообще как-то поникла и жила немного в своих мыслях и в своем мире. Я не знаю, о чем она думала в тот период, но радости на ее лице вообще никакой не было. У нее постоянно было такое лицо, как будто она вот-вот умрет. Бледное и безжизненное.
В один из выходных Володя привез жену на их огород. Огород, некогда цветущий и ухоженный, сейчас превратился в заросли и заброшку. Никто же им не занимался уже в течение многих месяцев.
Володя налил жене чаю, и они сели на скамейке на улице пить чай.
— Оль, — сказал Володя.
— Мм? — отозвалась она.
— Оль. Все наладится. Слышишь?
— Угу, — сказала она и отхлебнула чаю.
— Мы сделали все, что могли для Макса. Дальше пускай сам. Мы ему больше не нужны.
— Угу.
— Пора разрывать пуповину.
— Угу.
— Давай теперь поживем для себя, ладно?
Ольга Петровна посмотрела на мужа, а тот достал из кармана какой-то конверт и вручил его жене.
— Что это? — спросила она.
— Открой.
Внутри лежал сертификат в салон красоты.
Мои выводы
На самом деле, история еще не закончилась, но я знаю о ней именно до этого места. Я очень надеюсь, что Володя сыграет в жизни Оли спасительную роль, не даст скатиться ей в депрессию и поможет перейти на новый жизненный этап, когда свои деньги надо тратить только на себя и радовать себя самостоятельно.
Я много думала о том, почему матери так часто не могут отпустить своих детей в свободное плавание, почему постоянно контролируют уже выросших детей «а ты покушал?» «а ты покакал?»
И вот, о чем я размышляла. Когда у тебя появляется ребенок, то о нем надо заботиться. Эта привычка заботиться изо дня в день проникает под кожу, в кости, в мозг, в кровь. И если за день ты ни о ком ни разу не позаботился, то вроде как и день то прожит зря.
А еще есть привычка задвигать свои желания и ставить в приоритет желания ребенка. Все лучшее — детям, и все такое. Дурная, кстати, привычка. Я считаю, что все лучшее надо отдавать взрослым, потому что если взрослые счастливы, то и дети тоже автоматически будут счастливыми. Это работает именно так, а не наоборот.
И эти две привычки могут сыграть с женщинами очень злую шутку. Такую, какую сыграли они с Ольгой Петровной.