Часть 1 часть 2 часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Последние дни на стройке ничем особенным в памяти не остались. На замену мне пришёл новый человек, дотошный старик лет сорока, хохол из Чернигова. Заверболся на стройки Сибири за длинным рублём.
Выспрашивал, у кого из вольных какие оклады по разным цехам, какие коэффициенты, платят ли северные, за что есть надбавки, по какому тарифу закрывают ночные смены. Я ему все эту математику и алхимию никак разложить не мог, поскольку никогда этим не интересовался.
- Ну, а ты сколько получаешь?
- План выполняем - четыреста-четыреста пятьдесят, перевыполняем - пятьсот с чем-то.
- Чистыми?!
- Ну, так новенькими же дают, в банковской упаковке...
Хохол смотрит на меня, как на придурка. Чего с финансовым идиотом говорить. Но сумма его, видно, впечатлила. Коль желторотый пацан так получает, это сколько же у него выходить будет?!
Правда, я знаю, что проработает он недолго. Его тут съедят. В Сибири крохоборов не любят. Молодой начальник цеха и съест. Как только раскусит этого слесаря, по мягкому металлу - по хлебу и по салу.
Сдал я заведование, пошёл в отдел кадров за обходным, потом побежал по кабинетам подписи собирать. Командиры производства без вопросов свои закорючки поставили - какие могут быть у слесаря подотчётные ценности? Газовый ключ с кувалдой?
Получил расчёт, трудовую на руки - с двумя записями - принят, уволен, стаж шесть месяцев.
Оставалось сдать пропуск на охране и свободен, как тапок в полёте.
В молодости легко расстаёшься. Напоследок покружил по стройке: с выросшим на моих глазах проститься, со знакомыми ребятами, с вольняшками и с урками. Когда-то они опаску вызывали, на деле - нормальные люди. Блатными идиотами с фиксами их писатели с киношниками сделали.
Стоял конец апреля, с крыш текло. Ещё полгода назад по территории нельзя было пройти, чтобы сапоги в глине не оставить, то теперь большая ее честь была одета в бетон, в дороги. Цеха забраны окнами, слепят отраженным солнцем на пол-стены.
На припёке с южной стороны, угнездясь у стенки на корточках, припухли на солнышке по-весеннему ленивые зэки. Лафа после бесконечной зимы! Грейся - не хочу. Да ещё в громкоговорителе песни-марши, на носу Первомай!
- Саня!.. - Слышу вдруг между порывами музыки.
От группы загорающих отделился парень и бежит ко мне, скользя сапогами по талому снегу, расстегнутая телогреечка - крыльями.
- Здорово, старик! А я смотрю, ты или не ты?..
И я смотрю - он или не он? Передо мной точно - мой одноклассничек, Серега Шабин, вместе с пятого класса. Вот так встреча!
- Привет, Серый! А ты как здесь? За что?
- Да, было дело! На три с полтиной!..
Серёжа приблатненный. Уже татуировочки. Под зэковской фуфаечкой только чёрная, зэковская же маечка. Не то в балке только что раскумарился, не то перед народом форс держит. А может, корешу в «двадцать одно» одежонку продул.
Когда-то между была вражда. Даже ненависть. Горячая. Из-за чего - не помню. Точней, помню да говорить не хочу. Какое сейчас это имеет значение.
- Ты на воле-то наших-то видишь? - спрашивает бывший враг.
- Вижу, кто не разъехался.
- На «плешке» бываешь? Скажи пацанам, да и девкам тоже, что чалюсь здесь, у них под боком. Может, кто посылочку подгонит?..
- Ладно, - говорю. - Скажу. Только я ведь тоже ломоть отрезанный. Последние деньки догуливаю, третьего мая на призывной...
- Ну да, ну да, - цедит Шаба. - Видишь, как дорожки-то разбежались? Кто б знал!..
Да чего уж, не знать! Насчёт схлестнуться- подраться он всегда был готовый. Станционная жизнь, она такая. Та половина, что через железную дорогу, в рутинной, глухой вражде с другой половиной. Не нами было заведено, не нами и кончится. Правда, после школы те забавы отошли, конечно. Перешли к новому поколению.
Сзади Сереги, вижу, бригадиры начали отряды выстраивать, на обед поведут.
- Там ваших на обед строят...
- Ладно, - оглянулся он. - Бывай!..
Было ощущение, что в эту минуту, на прощание Шаба готов обняться. Но я не пылал к этому парню братскими чувствами. И он это чувствовал.
Думаю, в тот миг оба знали - мы разные. Хотели улыбнуться друг другу, но вышли гримасы.
Он повернулся и побежал к своим.
Больше мы в жизни не встретились.
х х х
Последний раз я был в Половинке-Михайловке несколько лет назад. Встретился со старыми друзьями, которые ещё живут там. Сивые уже, конечно, лысые. Считай, полвека прошло. Давно другое время..
Захотелось мне побывать на заводе.
- Да нет уже никакого завода, ты что, дорогой! Обанкротили его ещё в 1992-м. Продавали его тут, перепродавали. Пока подчистую не разгграбили, не пустили по ветру. Ничего не осталось, всё растащено!
Но мы все равно съездили на бывший Восточно-Сибирский огнеупорный, побродить по территории юности.
По кладбищу воспоминаний...
