Продолжение. Начало здесь.
- Наконец-то! – облегчённо выдохнул профессор Армалис и нажал на кнопку верхнего этажа. Ему хотелось самому встретить гостей на крыше небоскрёба.
Переход в дистереоидное измерение дался родителям Келлика ещё сложнее, чем сыну, став невыносимой пыткой, отнявшей все силы.
Брайану пришлось тащить Лидию до ПАПа на себе – вот тут-то и пригодился пикторийский мешок. Правда он действительно оказался таким пыльным, что Лидия всю оставшуюся часть пути громко чихала.
А после полёта на плазмолёте, несмотря на то, что скорость была совсем небольшая, родителям помог только спасительный эйль. Хорошо, что Квентор всегда носил фиал с собой. А что самое интересное, фиал этот тоже был с фокусом, как и почти всё в Меркурии: Келлик заметил, что, сколько бы из него ни пили, напитка в нём не убывало.
Может, где-то в стенках сосуда есть скрытый резервуар? - Мальчик присматривался со всех сторон, но так и не смог разгадать устройство фиала.
Профессор Армалис радушно приветствовал гостей, и помог Брайану довести бедную Лидию до лифта. Сирена в переходе опять бурно отреагировала на Z-07, но профессор на этот раз просто коротко махнул рукой, заставив её умолкнуть.
Родителей отвели в гостевую комнату, чтобы они отдохнули и пришли в себя после перелёта.
Марвел Армалис, агент Айрис и курсант О`Доннел спустились на 61 этаж – в Технический Отдел. Работа здесь кипела вовсю, хотя ни суеты, ни беготни – все трудились спокойно и деловито. Тихо переговариваясь между собой, мимо проходили мужчины и женщины в строгих тёмных костюмах с бумагами и разными странными предметами в руках. Бумага, и та здесь необычная – что-то вроде древнего египетского папируса.
До Келлика доносились обрывки непонятных разговоров проходящих мимо мервинов - техников:
…- нужно отренцевать калатроид и пустить в верхний канал штунцера…
…- не принимай это близко к сердцу, это же сламмерный проект, только и всего…
… - посмотри внимательно, вот же этот георадент, как ты его не заметил…
Сбитый с толку потоками незнакомых слов, Келлик молча шёл за профессором, озираясь вокруг.
Мальчика удивило, что стены в широких коридорах как-то очень странно выкрашены, словно здесь нашкодил отряд распоясавшихся «маляров» – младшеклассников: аляповатые краски беспорядочно смешаны, набросаны на поверхность неравномерно, не создавая цельного рисунка, а то взрываясь ярким всплеском сочных тонов, то угасая до бледных, едва различимых оттенков.
Но приглядевшись получше, он понял, что это не просто хаотичный набор красок, а не что иное, как трёхмерная настенная композиция. Мама однажды приносила домой книгу с такими рисунками, и он научился без труда различать их.
Келлик расфокусировал взгляд и снова всмотрелся в рисунок. Стены словно раздвинулись, а затем и вовсе исчезли, и через миг краски слились в яркие ожившие изображения.
Поражающие красотой объёмные образы были так искусно и правдоподобно выполнены, что Келлику показалось, будто он находится в самом центре изображаемых событий. Образы ожили, задвигались, пришли в движение, и мальчик поразился реалистичности происходящего вокруг - ему даже показалось на миг, будто он перенёсся из современного столичного здания в древний мир, наполненный мифическими существами и мужественными героями.
То были эпизоды войны, очевидно, той самой, о которой ему рассказывал Квентор. Мощные, бьющиеся насмерть, мервины, огнедышащие драконы, отвратительные чудовища – всё было настолько живым, настоящим, что, казалось, вот-вот, и загремят взрывы, забряцает оружие, уши заложит от грохота битвы. В руках мервинов мальчик заметил множество самых невероятных фантастических приборов, и понял, почему эти рисунки выполнены именно в Техническом Отделе.
- Здорово, правда? – Квентор указал на фигуру мервина, сжимавшего в мускулистых руках извивающегося чешуйчатого змея. Из пасти змея то и дело вырывалось рыжее пламя. – Узнаёшь, кто это?
- Профессор Армалис! – воскликнул Келлик. – Он воевал?!
- Конечно. Он руководил действиями Групп Особого Назначения.
Келлик, с интересом разглядывая композицию, прошёл чуть вперёд. В отдалении, в стороне от основного места событий, на краю страшной бездонной пропасти застыли две высокие фигуры. Одна из них – величественный седовласый старец с пронзительным взглядом голубых глаз, белоснежная борода его и ослепительно-белые одежды развеваются на ветру.
Наверно, это и есть Ирвинг III. - Решил про себя мальчик, внимательно вглядываясь в благородные черты лица старца.
А дальше... Келлик увидел то, от чего волосы на голове у него буквально зашевелились от ужаса.
Переведя взгляд на стоящую напротив седовласого старца фигуру, он едва сдержал испуганный вскрик.
Это же Ван Грув! Но кааак??...
Да, так и есть - это оно, видение из кошмарного сна! Тот же длинный чёрный плащ, те же уродливые руки и горящий ненавистью взгляд из-под капюшона. Сомнений нет: это владыка Пиктории, злодей с жутким голосом, Роуэн ван Грув.
Пикториец был так мастерски изображён, что выглядел в точности, как тот монстр во сне. Дрожь отвращения и страха прошла по спине. Келлику показалось, сейчас костлявые руки вновь начнут расти и потянутся к нему. Мальчик вздрогнул и отвёл глаза в сторону. Объёмные образы тут же исчезли, рисунок на стене вновь смешался в хаотичный аляповатый узор.
- Келлик, Квентор, идите сюда, - позвал профессор Армалис, ожидая мальчиков у дверей в одну из технических лабораторий. – Я хочу вас кое с кем познакомить.
- Профессор, подождите. Мне необходимо поговорить с вами, - произнёс, подходя, Келлик.
Всё утро страшный сон не выходил у него из головы, но он не решался рассказать о нём, боясь показаться смешным. Однако теперь, увидев изображение на стене, он понял, что просто обязан сделать это. Мальчик тут же рассказал обо всём, что ему приснилось, стараясь не упустить ни одной детали.
- Я думал, что это просто сон. Но когда проснулся – на руке, вот здесь – он показал на правое запястье, - были ожоги от прикосновений ван Грува. А Z-07, точнее, Центалион, их вылечил. А ван Грув в моём сне был точно такой же, как вон там, на стене. – Он повернулся и указал в сторону рисунка. - Я ничего не придумываю, профессор! – воскликнул он, опасаясь, что всё рассказанное им похоже на полный бред.
- Я верю тебе, Келлик. Владыку Пиктории действительно зовут Роуэн ван Грув. То, что ты рассказал – очень важно. Ведь это значит, что Центалион – что-то гораздо большее, чем просто оружие, раз он так нужен ван Груву. А вот что он такое на самом деле, и почему пикторийцы так хотят вернуть его обратно – это нам предстоит выяснить.
- Как вы думаете, профессор, ван Грув теперь всё время будет приходить ко мне во сне? – с содроганием спросил мальчик.
- Не знаю, Келлик. Но думаю, нам нужно срочно приступить к работе над Z-07.
Они втроём зашли в огромнейшую техническую лабораторию – самую необычную мастерскую, которую когда-либо видел Келлик, и сердце его радостно забилось: вот где он хотел бы всю жизнь работать!
Всевозможные изобретения, механизмы и необычные устройства всегда увлекали Келлика, а здесь их были сотни!
Высокие стеллажи, рядами возвышающиеся у дальней стены лаборатории, сплошь заставлены приборами и аппаратами самой разной величины и назначения. Профессор Армалис благосклонно предоставил мальчикам возможность осмотреться, пока сам отправился на поиски руководителя лаборатории.
- Почему ты не рассказал мне о своём сне? – с обидой в голосе спросил Квентор, вертя в руках маленького робота-парикмахера.
- Я думал, что ты только посмеёшься надо мной, и скажешь, что это всё чепуха.
- Келлик, я – твой друг. Как я могу смеяться над тобой? – возмущённо воскликнул Квентор, пытаясь вытащить из волос уже принявшегося за работу кроху-робота.
- Извини, я больше ничего не буду скрывать от тебя. – Пообещал Келлик, ужасно счастливый оттого, что у него теперь есть тот, кому небезразличны даже его сны.
Ребят восхитил отдел разработки машин-амфибий, развеселил отдел проектирования бытовых роботов, взбудоражил отдел совершенствования летательных аппаратов, и создал боевое настроение отдел военной техники.
Но больше всего, конечно, Келлика и Квентора впечатлил отдел новейших секретных разработок для спецагентов. Правда, работники лаборатории, обнаружив глазеющих по сторонам мальчишек, очень быстро выпроводили их за двери.
Пробежав по мастерской, кое-что даже потрогав руками, и переведя дух от охватившего их восторга, мальчики вернулись, наконец, к профессору.
- Разрешите представить вам гения технической мысли, лучшего изобретателя всех времён, руководителя лаборатории и просто замечательного мервина – Вейнера Бразвела.
Стоящий рядом с профессором худощавый мужчина средних лет в забавно съехавших на самый кончик носа очках, помятым воротничком клетчатой рубашки, вытянутыми на коленях мешковатыми брюками и сильно взъерошенными тёмными волосами, смущённо улыбнулся:
- Ну, это явно перебор, Марвел.
- Нет, это чистая правда. Знакомься, Вейнер, это Квентор Айрис и Келлик О`Доннел, о которых я тебе рассказывал.
- Очень п-приятно, – слегка заикаясь, произнёс Вейнер и пожал мальчикам руки. Пожатие его, вопреки ожиданиям, оказалось весьма энергичным и сильным.
– Извините, ч-что задержался: д-друг неожиданно н-ночью п-прибыл в Мерлингем, д-дела у него тут были, т-только сейчас уехал.
- Всё нормально, Вейнер. Келлик, нам предстоит тесно сотрудничать с Вейнером в ближайшее время, чтобы разобраться с Z-07, или, как он, оказывается, называется, с Центалионом. Так что можешь показать его Вейнеру.
- Д-да, все здесь наслышаны о нём, но воочию никто ещё не видел. Очень интересно взглянуть. П-проходите, п-пожалуйста, в мой кабинет. – Вейнер жестом пригласил их войти в маленький закуток справа от входной двери.
Присев на стулья у заваленного чертежами стола, профессор и мальчики осматривались по сторонам, пока Вейнер через какой-то прибор, очень напоминающий микроскоп, разглядывал Z-07.
Весь «кабинет» был завешен папирусами с изображениями всевозможнейших летательных, плавающих, ползающих и прыгающих механизмов разной величины и конструкции. Больше всего Келлика потрясло то, что некоторые из них - точная копия машин из его любимых фантастических фильмов.
Вейнер что-то бормотал себе под нос, уставившись в "микроскоп". Время от времени отрывался от окуляра, просил Келлика повернуть Z-07, рылся в своих бумагах, находил что-то, радостно восклицая, и вновь жадно припадал к оптическому прибору.
- Очень инт-тересный экземпляр, - с энтузиазмом потирая руки, сообщил Вейнер, оторвавшись, наконец, от «микроскопа». – Как, вы г-говорите, Z-07 называется?
- Центалион.
- Так вот. На Центалионе множество энергомодифицированных идентификаторов, определяющих функции термобластеров, причём все они закодированы самым тщательным образом. – Вейнер взглянул на Келлика и, прочитав непонимание в его глазах, пояснил:
- П-прибор входит в контакт с энергетическим полем объекта и с помощью специальных сенсоров получает соответствующую команду. Н-необходимо разобраться в системе команд. П-предстоит сложная работа. Но нет ничего невозможного, Марвел. Д-думаю, вместе с Келликом мы справимся. – Он подмигнул ему и в этот момент сам стал похож на мальчишку.
- Отлично. Спасибо, Вейнер. Увидимся на конференции в четверг и обсудим детали.
Келлик спрятал Центалион в карман, с сожалением расставаясь с великим изобретателем: ему так хотелось уже сейчас остаться здесь и понаблюдать за его работой, а ещё лучше – принять в ней участие. Вейнер ему ужасно понравился.
Выйдя из лаборатории, он задал профессору вопрос, который давно уже мучал его:
- Профессор, а что значит надпись на поверхности Центалиона?
- К сожалению, смысл надписи мне и самому неизвестен. Надпись сделана, скорее всего, на джастенди – очень древнем корфанианском языке предков пикторийцев и всех живущих ныне энтайлов. Я узнал его по характерной для него прерывающейся апострофами вязи. Но вот самого языка, к сожалению, в наше время никто уже не знает.
- А сохранились какие-нибудь записи на джастенди?
- Один из владык Пиктории, Анамор Ван Грув, ещё в далёкой древности приказал сжечь все книги, написанные на этом языке. Остались только легендарные «Свитки времён», главным документом которых являлся «Манускрипт Императора», но он таинственным образом куда-то исчез – среди спасённых от огня свитков его не оказалось. Свитки эти владыка Пиктории неизменно хранил при себе, никого не допуская к бесценным записям. У него была особая драгоценная шкатулка, сделанная из дерева цириус – древесина этого дерева вечна: она огнеупорна, водостойка, слишком крепка для насекомых, и не подвержена гниению. Сейчас цириуса больше нигде нет: после воцарения в Пиктории династии Ван Грув деревья эти таинственным образом исчезли, и больше никто никогда их не видел. Шкатулка с письменами после смерти Анамора Ван Грува тоже пропала, и никому не известно достоверно, где находятся, и существуют ли вообще эти «Свитки времён».
- А про что было написано в «Манускрипте Императора»?
- Вот этого никто точно не знает. Древние книги рассказывают только, что поведанные в нём тайны наделяли познавшего их вечной жизнью и всей силой Вселенной. – Профессор Армалис улыбнулся, в серых глазах его засверкали озорные искорки. – Интересно, правда? Жаль только, что современные учёные-историки пришли к выводу, что такого документа, по крайней мере, в наши дни, в природе не существует. Да и сами «Свитки времён» уже никто не надеется найти.
- Но ведь кто-то же написал это? – возразил Келлик, указывая на Центалион.
- Правильно. И это сделал, вполне возможно, тот, кто обладает даром связи времён.
Продолжение здесь.