На церемонии открытия 42-го Московского международного кинофестиваля народная артистка РСФСР Светлана Крючкова получила спецприз «Верю. Константин Станиславский». В эксклюзивном интервью газете «7 дней» актриса рассказала, как ей, еще студентке, досталась главная роль в легендарном фильме «Большая перемена», а в какой картине из-за ее душевного состояния пришлось переписать сценарий.
ДОСЬЕ «7 ДНЕЙ»
Светлана Николаевна Крючкова родилась в Кишиневе. Окончила Школу-студию МХАТ. Ее фильмография насчитывает около 110 картин, среди которых уже ставшие легендарными: «Большая перемена», «Не может быть!», «Старший сын», «Женитьба», «Курьер», «Родня», «Утомленные солнцем». В следующем году Крючкова отметит 45-летний юбилей в БДТ. Награждена медалью Пушкина и орденом Дружбы за заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность.
– Светлана Николаевна, не раз слышал, что вы – человек, отдающий свое тепло другим. В наше время это редкое качество…
– Весь мир делится на людей дающих и берущих. Человек таким рожден. Нужно только понять, кто вы – отдающий или берущий. К сожалению, в наше время больше вторых, которые ждут, чтобы их любили, помогали, выслушали. А есть люди, у которых счастье в том, чтобы отдавать себя любимому, близкому человеку, делать добро другим. В наше время я не верю словам, потому что можно клясться, стоя на коленях, целовать руки-ноги, но при этом ничего толкового не предпринимать. Солидарна с Бродским, который говорил: «Я верю только поступкам».
– Ваша семья была далека от театра. Родители вас поддерживали в желании быть актрисой?
– Они познакомились во время Великой Отечественной, а Победу встречали уже мужем и женой. После войны отец получил направление в Кишинев, где они с мамой прожили всю жизнь. Папа был военным, поэтому в семье его приказы не обсуждались. В субботу, когда сверстники отдыхали, я убирала квартиру, в воскресенье гладила брюки и рубашки. Уйти из дома могла лишь на два часа, а на свиданиях с мальчиком сидела так, чтобы меня видели с балкона. Несмотря на строгое воспитание, детство у меня было хорошее. Помню наш многонациональный, дружный двор – со своим театром. Представления мы показывали всем соседям. Мама никогда не вмешивалась в мою личную жизнь. А вот папа считал желание быть актрисой женскими глупостями и настаивал, чтобы получила нормальную профессию. Но несмотря на это, когда я поступила, он меня поддерживал материально. И показывал всем мое фото: «Это моя дочка».
– Как вы, будучи студенткой, попали на главную роль в фильм «Большая перемена»?
– Роль в нем первоначально предложили моему мужу. Он попросил меня отвезти сценарий на «Мосфильм». В дверях столкнулась с режиссером Алексеем Кореневым, который спросил: а что делаю вечером? Я слышала об интересе режиссеров к молодым актрисам, поэтому сразу уточнила, зачем ему это знать. Коренев ответил: «Я бы хотел пригласить вас на репетицию». Я пошла, а когда вернулась домой, ассистент режиссера позвонила и сказала, что меня утвердили на роль Ледневой. Будучи студенткой третьего курса, я тайком стала сниматься в «Большой перемене», не ожидая, что будет такой успех. Помню, как во время съемок на «Мосфильме» вывесили мою огромную фотографию. Другая бы радовалась, а я побежала к режиссеру и попросила, чтобы не только сняли, но и нигде не писали, что я работаю здесь. В Школе-студии МХАТ категорически не разрешали студентам сниматься в кино, были случаи, когда за это отчисляли. Хорошо, что премьера фильма состоялась 1 мая, когда я уже оканчивала четвертый курс.
– Фильм стал очень популярен, вашу песню распевала вся страна. Как восприняли успех?
– В тот период я жила у станции метро «Баррикадная», которая только открылась. Хорошо помню, как спускаюсь после премьеры в метро, а дети кричат: «Нестор Петрович!». В тот день было такое ощущение, что все люди мне улыбаются. Вскоре после премьеры мы пришли всем курсом в «Современник» распределяться, а мне сказали: «Ну зачем тебе что-то показывать, тебя уже все видели. Просто объявляй выступления». И вот я выхожу на сцену объявлять, а Олег Табаков, который сидел в зале, говорит, что видел меня по телевизору. Я покраснела, засмущалась, а продолжает: «И вы нам очень понравились». В результате со всего курса пригласили только меня. После моего успеха люди стали шептаться, что я тайная дочь самого Крючкова. На что я всегда отвечала, что мой отец действительно Крючков, но не актер Николай Афанасьевич, а Николай Федорович – обыкновенный пенсионер.
– Что в вашем понимании талант?
– Это кредит. Когда люди хотят что-то купить, но денег не хватает, они идут в банк и берут кредит. А потом всю жизнь за него расплачиваются. Вот так и с талантом, который дает Господь Бог и ты должен его отрабатывать, отдавая людям. Это бесконечный труд, тяжкий крест. Если талантливый человек не будет ежедневно трудиться, в результате останется ни с чем.
– Вы работали с актером Олегом Борисовым. Чем он запомнился?
– Олег Борисов – великий актер, мне было приятно с ним играть. У нас на одном из спектаклей произошел случай. У меня в ушах висели огромные цыганские серьги. И когда по сюжету я бросилась обниматься с Борисовым и прижалась к его шинели, серьга зацепилась за пуговицу. Мне пора отходить от него, а я не могу. Олег стал меня отталкивать. В какой-то момент я так сильно дернулась, что мочка уха порвалась. Хорошо, что это была финальная сцена. Больше те серьги я не носила.
– Очень нравится ваша роль в «Ликвидации». Правда, что из-за вас из сценария убрали эпизод, в котором убивают сына тети Песи?
– Когда мне предложили эту роль, я согласилась с радостью, потому что Одесса рядом с моим родным Кишиневом, а там я жила в еврейском дворе. С режиссером Сергеем Урсуляком и оператором Мишей Сусловым мне работалось хорошо, они прислушивались к моему мнению. Помню, как спрашивала: «Сергей Владимирович, что надо играть?». А он всегда отвечал: «Вы сами знаете лучше меня». Но когда мы снимали пожар у Гоцмана, он сказал: «В этой сцене играйте так, как будто боитесь за жизнь своего сына». А я же артистка школы переживаний, поэтому действительно испугалась и представила себе, что это мой сын. И в результате сыграла так, что мне стало плохо, подскочило давление. После этого Урсуляк сказал: «Спасибо всем, сцену смерти Эмика из сценария я убираю». Когда спросила, почему принял такое решение, он ответил, что я ему нужна живая.
– Светлана Николаевна, каким цветом вы бы себя нарисовали?
– Раньше я ходила в черном или белом и видела себя только так. Но потом что-то со мной произошло, и я стала надевать яркую одежду. Сейчас люблю, чтобы было весело, поэтому я бы себя нарисовала ярким цветом.
– Вы счастливый человек?
– Я счастливая женщина, потому что в моей жизни было много подарков: хорошие роли, великолепные режиссеры и партнеры, прекрасные мужья, которые многому меня научили, замечательные сыновья.
Артур МЕХТИЕВ
Вам также может быть интересно:
Александр ПАНАЙОТОВ: «Люди скоро соскучатся по хорошим песням».
____________________________________
Благодарим вас за внимание к нашему изданию.
Будем рады видеть вас подписчиком канала "7дней" (Беларусь).
Делитесь нашими публикациями в соцсетях, комментируйте материалы или поставьте лайк.
Мы работаем для вас, наши дорогие читатели!