Папа был уникальным человеком. Папа был человек - настоящий друг. Многие из его друзей прошли с ним через всю жизнь. Сёстры обожали его, как и их мужья. Папа был настоящим человеком с большой буквы.
Мой папа, Крумин Александр Николаевич, был по настоящему особенным. Я не знаю как он это делал, но он умудрялся дружить с таким количеством людей, что не каждая телефонная книга выдержит. Я пришла к выводу, что папа всегда был настоящим, но в нужный момент умел промолчать. А ещё папа умел прощать как никто другой. Он всегда умел понять другого человека, даже если у них расходились мнения.
Папа очень любил меня. Я была его "морковкой" с самого детства. Так он меня называл. Когда я была подростком, мне было очень неловко за такое прозвище, но со временем я так к нему привыкла, что это стало для меня чем-то вроде фразы "я люблю тебя, доченька". Папа полжизни носил мою фотографию в портмоне для документов. У нас были очень тёплые и близкие отношения.
Папин папа умер во время войны и он его совсем не помнил. Дедушка Коля вырастил папу как родного сына и о том, что отец не родной папа узнал лишь спустя годы от соседских мальчишек на улице. Я помню как папа рассказывал об этом. Он разозлился и расстроился сначала, а потом, поговорив с дедом Колей, всё понял и принял его как родного. По сути дед Коля и был ему родным, пусть и не по крови.
Про бабушку я знаю, к сожалению, не так много, но знаю точно, что она была женщиной властной и правильной во всех смыслах. Она очень ждала моего рождения, но умерла за несколько месяцев до моего появления на свет.
Папа почти всю жизнь проработал на Подшипниковом заводе. С училища и до пенсии. Он душой прирос к этому производству и когда пришло время уходить, он очень переживал. Долго он не мог смириться с мыслью, что ему больше не нужно подниматься в 5.20 утра и бежать на первый троллейбус, что бы снова окунуться в жизнь завода. Строго говоря, он так и не попрощался с заводом: следил за всеми новостями и общался с бывшими коллегами, которые уже давно стали друзьями.
Дедушку Колю я знала и иногда бывала у него в гостях. Он был всегда спокоен и добр ко мне. Помню как мы ели сгущёнку прямо из банки ложкой. Столько сколько хотелось. И болтали. Точнее болтала я, а дедушка слушал и улыбался. Помню как приехали в последний раз к нему в больницу. Было плохо с сердцем. Очень врезался в память его взгляд: он как будто о чём-то сожалел. Дедушка внимательно смотрел на меня, как будто хотел запомнить, а я смотрела на него, пока они разговаривали с папой. Больше я его никогда не видела. На похороны меня не взяли, я болела. Потом лишь увидела, что его прах подхоронили к бабушкиной могиле.
Папа был очень талантлив. До сих пор в полке для хрусталя стоит кружка, которую папа сделал для бабушки ещё в пятом классе. Не саму кружку, а надпись на ней. Сколько себя помню, она всегда стояла на виду, среди дорогой посуды. Из-за коллекции папиных машинок и этой кружки, я не могу отказаться от этой части секции. Просто не поднимается рука спрятать всё это в чулан.
Папа очень красиво рисовал. Его картины до сих пор украшают стены родных и близких, как и его гравюры на дереве. Карандашные рисунки тоже заслуживают отдельного внимания: на одном из них папа даже нарисовал автопортрет и есть очень большое сходство.
Папа был человеком с просто удивительным терпением. Я всегда восхищалась и продолжаю восхищаться этому его качеству. А ещё папа всегда был справедливым. Просто непередаваемое качество. Любую ситуацию папа так умел разложить по полочкам, что становилось понятно кто прав, а кто нет. И не важно было кто есть кто: была настоящая справедливость. Папа никогда не уходил от ответственности и всегда держал слово. Если папа сказал слово "обещаю", то ничего не могло помешать ему выполнить обещанное. Обещание имело ценность дороже любых денег и любых благ. Этому качеству он научил и меня, только я крайне редко пользуюсь этим словом, потому что совесть не позволит мне не сдержать обещание, а с этой дамой шутки плохи.
У нас с папой всегда была особенная связь. Иногда мне кажется, что она была на ментальном уровне. Когда я была в Германии, папа попал в больницу с серьёзным диагнозом. Я звонила на домашний телефон, а трубку всё время брала мама. Я чувствовала, что что-то происходит, но не могла понять что именно. Мама под разными предлогами отговаривалась: папа на работе задержался, уехал в коммандировку, на рыбалку и т.д. И только когда я услышала папин голос, успокоилась, но чувство тревоги меня так и не отпустило. Позже я приехала погостить и выянила, что у папы нашли опухоль и не знали доброкачественная она или нет, поэтому молчали, что я не волновалась. Ох и ругалась я на них тогда!
Папа понимал меня без слов. Иногда мы просто сидели и молча курили плечом к плечу. А потом папа обнимал меня и говорил: всё будет хорошо, морковка... И становилось легче, потому что папа не обманет.
Я была папиной дочкой. Мама часто нас подкалывала на эту тему. Немного ревновала, наверное, но никогда в этом не признавалась. А мы с папой вечером одновременно выходили из разных комнат и не сговариваясь шли на кухню свиснуть что-нибудь из холодильника. Эта наша шалость делала нас сообщниками против маминых протестов ночных посиделок.
Мы много разговаривали. Папа знал буквально все мои секреты. Просто все до единого. И чем старше я становилась, тем больше его секретов узнавала я. Когда что-то становилось "не секретом" мы всегда делали большие удивлённые глаза и говорила что-то вроде: даааа?? А я и не знала! Даже, когда скрывать не было смысла. Просто потому что это были наши с ним тайны. И наши разговоры навсегда остались при нас.
А ещё папу очень любили животные и дети. Они как будто чувствовали эту истинную доброту большого сердца и легко и просто доверялись ему.
Папа очень любил дачу и вождение автомобиля. Он был жутким непоседой и у него всегда были дела. Просто невероятно как он успевал быть везде одновременно. Когда после смерти мамы мы подарили ему минивэн, папа как большой ребёнок с новым конструктором облетел все разборки и магазины запчастей и знал все цены и места где и что можно купить. Но я всё равно отгоняла на ремонт машину на СТО и часто просила "подделать" мне заказ-наряды, что бы сумма к оплате была меньше, потому что папа хотел всё оплачивать сам.
Дача - это просто отдельная поэма папиной жизни. Он всей душой стремился туда и оставался столько, сколько только мог. Сейчас на даче есть самое важное дерево - папина черешня. Она огромная, ягоды на ней очень вкусные и их много. Скворцы просто обожают воровать у нас черешню и обычно мы едим с ними наперегонки, но хватает всем: и нам, и птицам и соседям по даче. Каждую весну папа приезжал на дачу и любовался как она цветёт. Мы даже хотели сделать фотообои дома с цветущей черешней, что бы родители могли любоваться ей круглый год. Папа был там по-настоящему счастлив. Это была ЕГО земля, где он находил бесконечную энергию. Вся земля в буквальном смысле пропитана его потом, а местами и кровью в прямом смысле. Эта земля хранит много воспоминаний. До сих пор приезжая на дачу, я краем глаза вижу там папу.
Папа как никто другой умел меня успокаивать. Мой взрывной характер иногда сподвигал меня на поступки, продиктованные порывом эмоций, а папа просто заглядывал мне в глаза и говорил: " Ты же у меня умница. Ты лучше, чем это. Успокойся. Я в тебя верю. " Он говорил это так, что и я в себя верила, и была умницей, и молчала, когда хотелось разорвать кого-то. Ведь я была папина умница и не могла его подвести.
Я могу очень долго говорить про папу. Про его друзей, которые находили в нём то, чего им не хватало: друга, отца, брата. Про сестёр, которые его просто обожали и это было взаимно. Про коллег по работе, которые безгранично любили и уважали его. Про случайных знакомых, которые запоминали его с первого раза и были рады его видеть снова. Я расскажу всё это, только немного позже. Невозможно в одном коротком тексте рассказать про моего замечательного отца. Это был мой папуля, друг, соратник, соучастник... Кусочек моей души умер вместе с ним.
Папа умер от рака лёгких. Это было тяжело, больно и невыносимо. Я думаю, что он так и не смог пережить смерть мамы, хоть и говорил, что не останься мы с ним, он умер бы в первые полгода. Он правда старался. Очень. Но эту пустоту не могло заполнить ничего. Я смотрела как он медленно и мучительно умирает, но не могла остановиться в попытках его спасти. Я просто не могла его отпустить без боя. Папа держался как мог, но последние дни были не просто мучительными, они были невыносимыми. Я рыдала под кабинетами врачей, была с ним на каждой процедуре, держала его за руку или просто была за дверью. Я обещала ему, что буду с ним до самого конца и выполнила обещание. Я не приехала в больницу всего один раз раз: когда слегла с температурой. Я уехала на два дня за всё время: на похороны бабушки и на её 40 дней. Я ведь обещала... Я держала его за руку, когда услышала его последний вздох...
P.S. И снова я буду благодарна историям из жизни папы и фотографиям из личного архива.