1. Есть такой грубый предрассудок, что художественный текст «понятнее», проще в восприятии и потому предпочтительнее текста научного.
2. Возьмём ближайший к художественному научный текст — текст литературоведческий. Менее ли он понятен, чем художественный? Да, у литературоведов есть своя терминология, есть редкие мастера ею злоупотреблять, но не в иной лексике дело. Лексика художественного текста может быть тоже сложной, богатой и плохо доступной. Не об «Улиссе» Джеймса Джойса речь. Предельный случай — художественный текст на незнакомом читателю языке. Перед вами несомненно художественный текст на старофранцузском языке, которым вы не владеете. А рядом лежит обстоятельная статья — исследование этого текста на русском. Ну и какой текст вам понятнее?
3. Но оставим в стороне трудности языковые. Допустим, что они одинаковые количественно для художественного и научного текста, хотя и разные качественно и содержательно. Что там ещё с мерой понимания, точнее — мерой открытости пониманию, доступности ему?
4. Художественный текст, если он реалистичен, хорош цельностью образов, которые западают в восприятие и живут в нём более или менее долго. Но это не значит, что образы да и текст в целом понятнее текста литературоведческого. Западают в восприятие и яркие мысли литературоведов, если таковые у них возникают. Да и на что ещё нужен был бы литературоведческий текст, если бы он не давал более глубокое, чем при простом чтении, понимание текста художественного, которому и посвящён! Выходит, именно научный текст должен быть более понятным, чем художественный. Ибо если литературоведу нужно приставить отдельного толмача, а к толмачу — толмача следующего, понимание достигнуто не будет.
Дальше больше. Литературовед задаёт естественные для него вопросы. Почему таков сюжет? Почему выбран такой жанр? Почему такова композиция? Почему этот образ разработан почти предельно подробно, а вот этот персонаж намечен несколькими штрихами? Зачем такие длинные описания природы? Почему, чёрт возьми, вся Вторая песнь «Илиады» посвящена перечислению кораблей международной коалиции супротив одной Трои и тамошнего Саддама Хусейна?
Для обычного читателя, не литературоведа, такие вопросы неестественны. Он ими и не задаётся.
5. Что художественный текст на самом деле усложняет собой восприятие, а не упрощает его сравнительно с текстом научным, свидетельствует как раз поэзия. Казалось бы ритмическая и рифмованная речь должна быть проще для восприятия своей закруглённостью и ладностью, подогнанностью слов и совпадением их окончаний в рифме. Ан нет, поэзия из художественных текстов наиболее трудна для восприятия и большинство читателей поэзии как раз и чураются. Необычный, в угоду ритму, порядок слов, неестественность, для обыденной речи, рифмы – то, что составляет в конце концов достоинство поэтического текста – становится препятствием к его восприятию. Простоватое сознание читателя путается на третьей строке в предмете поэтической речи и откладывает текст до другой, лучшей, жизни. Вот почему поэту, если он чувствует за собой мастерство, должно исповедовать железную логику образа, ни одним словом он не должен погрешать в тексте, зная, что поэзия в восприятии труднее прозы. У него и так не много читателей, а если ещё путать им сознание, засорять мозги…
6. Прошло время дидактических учебных романов, наподобие романов Жюля Верна, который, сидя у себя в кабинете, читая энциклопедии и справочники, талантливо пересказывал их содержание в своей художественной прозе. Время романа вообще прошло окончательно. Всякого, а не только дидактического и учебного. Теперь полно видеоматериалов по любому уголку Земли, «Википедия» даёт сносные сведения почти по любому вопросу. Читать про «шестинога Бенедикта» нам уже ни к чему.
А что же теперь ожидать от художественной литературы? От литературоведения? Всё того же. От писателей и поэтов — познания эпохи в образах. И познания образов эпохи — от литературоведов.
Но писать надо иначе.
2015.10.19.
Первопубликация: https://www.facebook.com/notes/максим-бутин/587-художественный-текст/534610293375228/