Верочка верила. Если она будет есть капустный салат, делать специальные упражнения и мыть голову репейным шампунем, у нее будут такие же пышные волосы, высокая грудь и статная фигура, как у ее старшей сестры Любочки. Верочка верила, что тогда ее, такую красивую, всенепременно полюбит самый крутой мальчик в классе. Верочка верила.
Надюша уже осознала, что у нее никогда не будет волос, груди и попы, как у красивой сестры Любаши. Она читала умные книжки и надеялась, что однажды обязательно найдется студент, да, студент филфака. Надюша надеялась, что он разглядит в ней недюжий ум и трепетную душу, и полюбит ее такую - без груди и попы. Надюша надеялась.
Люба любила. От всего сердца, каждый раз, как в последний. Подрастали близнецы - Петр и Павел. Сыновья заезжего актера, которого Люба любила, а он любил-любил, да и уехал. Не остановили ни пышная грудь, ни белокурые локоны, ни живущие уже в животе Любы Петр и Павел. Сейчас Люба любила заезжего инженера, и он любил ее...
Мать их Софья смотрела на дочерей. Когда - то она была наивной Верой, и мечтательной Надей, и влюбчивой Любой. Все прошло. Осталась житейская мудрость. И три дочери. Мать их Софья крошила капустный салат, покупала репейный шампунь и умные книжки для Веры и Надежды, ходила в "Детский мир" за штанишками для быстрорастущих Петра и Павла, и за пеленками для того, третьего, уже месяца четыре живущего в животе Любы: может, и останется этот заезжий инженер, кто его знает... Софья хотела бы уберечь дочерей от ошибок, но своей новой, с годами пришедшей мудростью она знала, мы не умеем учиться на чужих ошибках. Мы учимся только на своих. Софья смотрела на дочерей.
Всех Верочек, Надюш, Любочек и Софушек-Софиек с Днем Ангела
