– Кто на свидание последний? – молодая симпатичная женщина заглянула в комнату, где уже скопилось достаточно желающих передать посылки или встретиться со своими сыновьями, мужьями, внуками, племянниками и другими родственниками, отбывающими наказание.
– За мной держитесь. Только они ещё не принимают, – отозвалась седая дама.
– Да вообще обнаглели! Уже полдесятого, – загородив спиной окошечко, возмутилась ещё одна посетительница. Видимо, она была первой.
– Хорошо, скажете, что я – за вами. Мне нужно вещи принести.
Вещей у неё оказалось много. Сумки, пакеты, авоськи не поместились и в без того заставленное помещение, поэтому весь багаж ей пришлось оставить за дверями. Сама же протиснулась в комнату передачи, ожидая, когда же откроется заветное окошечко, чтобы сдать документы.
Женщина была не одна. На руках держала девчушку, ей от силы было годика полтора. Хорошенькая, как куколка: глазки голубые-голубые, белые кудряшки завязаны кружевными резиночками в хвостики, в ушках – серёжки-капельки. Кроха жалась к маме, не понимая, куда её принесли. Народ же вёл себя, словно был в переполненном автобусе: несколько мест на скамейке заняли те, кто раньше пришёл, другим досталось место у стены, на которую хотя бы можно было опереться. Уступать место женщине с ребёнком на руках, стоящей посреди громоздких сумок, никто и не собирался.
Через какое-то время за окошечком послышалось шевеление. Оживились и приехавшие с передачами.
– Ну, наконец-то! – первая на очереди развернулась к окну приёма.
– Разрешите мне документы на свидание отдать, – с надеждой поинтересовалась женщина с ребёнком.
– Никого вперёд себя не пущу! – отрезала первая. – Знаю, чем «только документы отдать» заканчивается. Не переждёшь. А я, между прочим, в семь утра приехала.
– Как Вам не стыдно! – вступилась седая дама. – Она же с ребёнком!
– А мне какое дело? Тут не детский сад, и не больница, чтоб с детьми ходить. Знала, куда едет! – и тут же с совсем другой интонацией обратилась в открывшееся окошечко, – Для Шилкова.
Комната оживилась. Следующая на очереди женщина стала разворачивать кульки, пакеты и свёртки. Парень в спортивном костюме поднялся с насиженного места и стал двигать свою «челночную» сумку.
– Девушка, садитесь, – позвала её седая дама, – а то ведь никто не догадается уступить.
– Лучше Вы садитесь, я постою. У меня сумки за дверью... – отказалась девушка.
Дама улыбнулась, села на освободившееся место и протянула руки к ребёнку:
– Пойдёшь ко мне?
– Спасибо! – и вот девчушка удобно устроилась на коленях незнакомой бабушки.
– У меня тоже две внучки есть. Даша и Сонечка. Ох, и озорницы! А тебя как зовут?
– Анжелика, Лика, – ответила за неё мать.
– Лика, а ты «Сороку» знаешь? Сорока... Сорока...
Мама Лики, освободив руки, вынула из сумочки документы. Она всё ещё надеялась, что её пропустят без очереди.
Вторая женщина тоже не пропустила:
– У меня тоже краткосрочное.
Парень в спортивном костюме сжалился:
– Иди передо мной.
Но перед ним она не прошла: окошко захлопнулось с формулировкой «Обработка документов».
– Нет уж,– передумал парень. – Если после каждого свидания так закрывать будут – сиди и жди своей очереди.
В комнате становилось душно. К тому же народ ещё подходил.
– Пойдемте на улицу, там посвежее, – предложила седая дама. – До нас ещё нескоро.
Они вышли на улицу. Там и познакомились.
– Алина, а ты к кому?
– Муж у меня здесь.
– А я сыну передачу привезла. Три годка «заработал».
– Мой больше. Арестовали, ещё Анжелики не было. Выйдет, когда дочка в первый класс пойдёт.
– Ого, много ему дали. За что?
Алина промолчала. Яркое летнее солнышко располагало к приятной беседе, и тётя Люба спросила:
– А тебе не с кем её оставить? Зачем сюда привезла ребёнка маять?
– Муж потребовал. Он её только на фотографиях видел.
– Надо же. Ждать его всё это время будешь? Моя сноха сразу на развод подала, как только сын загремел.
– А мне, тётя Люба, деваться некуда. Я когда замуж выходила, прекрасно знала, что его деньги не на заводе заработаны. Молодая была, дурочка совсем. Он меня по дорогим ресторанам водил, драгоценности дарил, шмотки покупал. Они-то мне разум и затмили. Не посмотрела, что «бизнес» у него грязный, не подумала, чем это всё может обернуться. Казалось, что всегда всё будет в шоколаде.
Того шоколада мне на всю жизнь хватило. Да, квартира хорошая, да, в холодильнике всегда чего только нет, да, машина у меня своя… И представляете, я беременная, а мне из милиции звонят, на допросы вызывают. А откуда я что знаю? Муж свои дела при мне не решал. Даже по телефону в моём присутствии не разговаривал. Конечно, мне не верили, думали, я выложу им всё. В общем, доставали конкретно. Обо всём узнала только на суде, когда судья зачитывал материалы дела и свидетели с потерпевшими показания давали. Не спрашивайте, всё равно не скажу.
Когда его осудили, конечно, была такая мысль: развестись. А потом подумала: куда я пойду? Да и он мне недвусмысленно намекнул: «Не дай Бог, узнаю, что уйти решила! Из-под земли достану. Мне второй раз отсидеть нетрудно».
– Ой, милая! Боишься его?
– А как не бояться? За ребёнка страшно. Была бы одна, наверное, справилась бы. А Лика меня насовсем к нему привязала. От него не знаешь, чего ожидать. Дружки его несколько раз ко мне наведывались, «привет от любимого» передавали, да намекали, что всё под контролем.
Лике надоело сидеть на руках у тёти Любы. Она ловко освободила себя из её объятий и потопала к стоящим у деверей сумкам. Женщины поспешили за ней.
– Заодно и посмотрим, как там очередь продвигается.
После улицы в комнате три на четыре совсем было невыносимо. Парень в спортивном костюме толкал в маленькое окошечко пакеты с сигаретами, чаем, конфетами… Кто-то распаковывал кули, кто-то заполнял бланки прямо на стене. Алина сумела примоститься на край лавки. Лика снова насторожилась и даже на уже знакомую ей бабушку не обращала внимания.
После очередного посетителя под разочарованные возгласы всех остальных окошечко снова захлопнулось. Алина взглянула на часы:
– Скоро двенадцать. Кошмар какой. Мне ребёнка надо кормить.
Баба Люба порылась в своей сумке:
– Она печенье будет?
Алина отказалась. У нас есть с собой обед. Я думала, нас сразу пропустят.
– Да кому мы тут нужны? Это сынкам нашим передачку подавай. Сидят там, ни о чём не беспокоятся. А мы, как приговорённые… – ещё одна раздражённая женщина выкладывала на стол колбасу, печенье, огурцы. – Ты давай, вперёд меня отдай свои документы, а то ребёночка жалко.
Алина с благодарностью кивнула. Когда приём возобновился, она протянула паспорт и заявление:
– Длительная к Свиридову, два человека.
– Ждите!
– Долго ждать?
– Сказано, ждите, значит, ждите. Комната ещё не освободилась.
Алина, прижав к себе начинающую капризничать дочку, села на скамейку. Воздух в комнате стал, словно густой кисель. У Лики закончилось терпение. Даже присказки бабы Любы её не успокаивали.
– Солнышко моё, потерпи немножко. Сейчас тётя нас запустит. Жарко тебе, моя хорошая? Давай кофточку снимем.
Лика уже окончательно раскапризничалась. По раскрасневшимся щёчкам стекали слёзки, она выгибалась и пыталась расстегнуть молнию на маминой курточке.
– Заинька моя, кушать хочешь. Сейчас, сейчас…
Алина расстегнулась, дав ребёнку доступ к груди.
– Ты только не спи, радость моя.
Но просить об этом совершенно уставшую малышку было бесполезно. Только добравшись до самой вкусной в мире еды, она, не обращая на перебранку взрослых, на жару и духоту, закрыла глазки.
Прошло ещё часа полтора. Вот уже и тётя Люба предала посылку своему сыну. Но, желая помочь Алине, не торопилась покидать территорию исправительного учреждения. Лика уже оторвалась от маминой груди и мирно спала на её коленях.
– Давай подержу, – предложила тётя Люба.
Малышка перекочевала на её колени. Теперь она была в одной футболочке розового цвета, на которой было написано: «Мой папа самый лучший». Тётя Люба взглянула на Алину. Конечно, она поняла, что ребёнка так одели совершенно не случайно.
Алина не поймала взгляда своей помощницы. Она стояла у окошка и кричала на сотрудницу учреждения:
– Вы нас запустите, в конце концов? Уже три часа дня! Сколько можно ждать?!
Видимо, это возымело своё действие. Через 20 минут услышав «Свиридовы, проходите», Алина бросилась к своим бесчисленным сумкам. Тётя Люба помогла ей донести багаж до пропускного пункта, где и рассталась со своей случайной знакомой. Но долго потом ещё она вспоминала их: красавицу Алину и ангелочка Лику в футболочке с надписью «Мой папа самый лучший»...