Моя история любви с первого взгляда началась почти 10 лет назад, когда я впервые увидела зеленые холмы с деревянными домиками и сказочно голубое небо с пушистыми барашками облаков. Это была зима. Терпкий морской бриз, десять градусов тепла и апельсиновое яркое солнце. Таким я запомнила первые минуты вне самолета. Такой я до сих пор люблю Новую Зеландию. Дважды прилетая сюда в июле, посреди местной зимы, мне она по духу. Дожди зимой уже не раздражают, а за год жизни ни разу не пользовалась зонтом, его даже дома в принципе нет. В ураган поломанные зонтики ёжиками торчат из мусорных корзин, а если ветра нет, то и дождь, как правило, романтичный, нежный, влюблённый.
Даже в третий, окончательный раз, мы прилетели в первый день весны – 1 сентября, когда ещё были холодными ночи, а днём улицы заполнял запах распустившихся магнолий, нарциссов и роз.
Не было никаких других объяснений ни мужу, ни друзьям, ни самое главное – себе. Я не хотела переезжать никуда, кроме Новой Зеландии. Здесь с первой встречи, я ощутила дом. И мне понадобилось вернуться ещё раз, спустя 8 лет, чтобы убедиться в том, что мне не показалось, как думали многие, и в свои 16 лет я сумела разглядеть среди чудесных пейзажей любимого “Властелина Колец” не только домики хоббитов, но и то, как тихо бьётся сердце от запахов, звуков и природы этого места. Ведь мы, возможно, любим не просто какое-то место или человека, а то, какими становимся в этом месте и рядом с этим человеком. В Новой Зеландии я любила себя и в первый, и во второй, и в третий прилёт, хотя физически и духовно бывала здесь совершенно разной. Сегодня же я не просто люблю себя здесь – я черпаю вдохновение отовсюду, что окружает, и это чувство я называю домом.
Вначале я прилетела учить английский язык
Мне было 16 лет, и я совершенно ничего, кроме хоббитов, об этой стране и не знала. Прилетев, сразу же, в первые выходные поехала в Хоббитон, тогда ещё скромно оформленный, так как съёмки “Хоббита” ещё не начались, а “ВК” только закончились. Цены на всё были ниже, курс доллара тоже, а на улицах было меньше высотных зданий и иммигрантов. Я жила в хоумстей: в семье одинокой женщины, которая принимала у себя интернациональных студентов. Она накормила меня невкусным тыквенным супом, который я смогла полюбить лишь недавно, и отвезла на пляж: бродить по чёрному песку и застывшей лаве, а после мы встречали закат на потухшем вулкане Маунт Иден. По иронии судьбы, именно здесь я теперь и живу. Там, где встретила свой первый закат на этой стороне земного шара много лет назад.
Сумбурные впечатления первых дней сменились стойким желанием объехать всю страну и, как могла, я брала экскурсии в каждые выходные и старалась постоянно убегать после уроков в парки, резорты и на вулканы.
Окленд – город на сорока восьми потухших вулканах, с некоторых из них можно не только сделать фото умопомрачительной красоты, но и спуститься вниз кратера. Но в такие, как наш Иден спускаться не советуют – слой земли невелик, а кто знает, как ведут себя эти потухшие вулканы… Помимо города, Окленд — это ещё и название вулканического поля, состоящего из холмов. Результатом последнего извержения в этом регионе стало образование чудесного Рангитото, на который ежедневно ходят катера из центра города, там нет ни отелей, ни кафе. Абсолютно дикий, пристально охраняемый и экологически чистый остров на расстоянии часа от города. Прошлой весной мы ходили в трек на полдня компаний с нашими друзьями, вид сверху открывается прекрасный, а город, как на ладони.
Английский в свой первый прилёт я на самом деле впитывала, как губка, было много общения, разнообразной практики и постоянные тесты, домашние задания и знакомства. Никогда после, такого интенсивного прорыва в знаниях языка я не делала, хотя был и репетитор, и Школа во Владивостоке, и самостоятельные попытки.
Самое главное – именно здесь я влюбилась в этот ненавистный по школе язык и долго потом не могла перестроиться на русский. Даже теперь такого со мной не случается и приходя с работы домой я сразу же могу свободно говорить на русском. Кстати, что любопытно, в первый приезд я даже думала на английском, размышляла перед сном и видела сны на нем же. Теперь это скорее редкость.
Именно по этой причине и на своём личном опыте, я советую всем друзьям не тратить средства на изучение языка в частных школах в России или с репетиторами. Это скорее, как аппарат поддержания знаний или база, с которой потом можно купить билет в англоговорящую страну и провести там хотя бы полтора-два месяца, сколько я и прожила в Новой Зеландии в свои шестнадцать. Так мало, кажется мне теперь, но так много, думала я тогда, возвращаясь домой абсолютно другим человеком.
Кстати любая подработка баристой или официантом по вечерам пару раз в неделю уже заметно скажется на вашем английском.
Единственный минус живого общения — это незнание письменного английского, поэтому чтение книг и статей перед сном не менее важно. Например, сейчас, работая не только рука об руку со стоматологом, а еще и заполняя массу бумаг и форм, принимая звонки от пациентов и заполняя электронные истории болезни, я благодарю «Гарри Поттера» и «Поющие в терновнике» за то, что они случились со мной в оригинале в этот год. Визуальная память работает безотказно, когда одно и то же слово повторяется десятки раз, вы просто механически пишите его верно. Ну, и спасибо латыни с греческим, чуть затронутыми в годы мед.университета, потому что они тоже очень выручают.
К вопросу о фильмах на английском – нет, мы дома их почти всегда смотрим на русском. Это расслабляет, и даёт просто насладиться фильмом. Конечно, в кинотеатре мы смотрим всё на английском, ролики на youtube от англоговорящих блоггеров, тоже, и да, даже «Игру Престолов» мы смотрели на русском! Хотя, очень смешно, когда сквозь перевод слышится английский вариант реплики и он очень забавно преподнесен на русском.
Отдельная беседа про акцент – кто-то считает, что акцент отражает индивидуальность и работать над ним не стоит, если тебя и так прекрасно понимают, а другие наоборот стремятся раствориться в совершенстве языка и быть один-в-один с носителями. Выбирайте сами, но, как я вижу по своей работе, здесь никто особо не уделяет этому внимания и все с уважением относятся к акцентам, часто даже шутят про англичан с их оканьем и всё это по-доброму, без издёвок. Мы стараемся просто убрать излишне твёрдые нотки русского, но, если не получается, то и ладно.
Такими мы были только прилетев, я – в третий раз, а мой муж – во второй. Озадаченные английским, поисками работы, а я – ещё и учёбой на неродном языке в чужом коллективе.
У меня был годовой курс, по сути – десятимесячный, с тремя каникулами и учёбой три дня в неделю.
Изучала я Health Care Management, аналог в России найти трудно, так как наша система здравоохранения от местной отличается разительно. Предметов было немного, по каждому мы писали курсовую, некоторые были индивидуальными, а некоторые – групповыми. Самым запутанным предметом для меня оказался accounting (бух.учёт), но к концу цикла я ощутила, что получаю удовольствие, роясь в блокнотике с формулами, орудуя розовым калькулятором и с умным видом производя расчёты. Изучали мы и маркетинг, и промоушен, и законодательство и даже немного языка Маори. Если вкратце, то можно свести обучение и работу в сфере здравоохранения к аксиоме, что это один из самых, если не самый, лучший бизнес в мире, и подходы к нему должны быть, как к бизнесу.
Учиться было интересно, но под конец немного заскучалось, потому что после трудностей медицинского в России, этот курс оказался слишком лёгким и, привыкнув к языку и сокурсникам, учиться стало непринуждённо и весело.
Потом была работа и много чего интересного, но об этом в следующий раз.
Сейчас довольна и счастлива, чего и всем желаю!
