Я уже писала, что не люблю ходить на кладбища. И ездить куда-нибудь с мамой.
Пришла пора рассказать, почему.
***
Первые 10 лет моей жизни мама была замечательной: выучила меня читать и писать в 4 года, растила и кормила. Но стоило ей увлечься религией, как у нее в голове словно потерялся какой-то ключевой болтик, на котором держались нормальные человеческие чувства и логика.
Когда я в ответ на ее упрашивания сходить с ней в очередной раз на кладбище упомянула об этой истории, она сказала, что ничего такого не помнит. И вообще, меня тогда бог спас исключительно по ее святым материнским молитвам.
Ей, конечно, виднее…
Как и у бабушки (о ней я расскажу позднее), у мамы со временем открылась страсть к путешествиям по родным. Приедет, на уши с молитвословом присядет, расскажет, какая она святая, за всех молится и всем помогает, а потом выморщит у них себе денег и подарков за свою святость и поедет их раздавать по другим родственникам, рассказывая им ту же историю. Мы с папой шутили, что она как та безобразная девочка из анекдота, которая всюду ходит с привязанной котлеткой на шее, чтобы ее хотя бы собачки любили.
Иногда в эту поездку брали нас с сестрой, но после поездок с бабулей я уже научилась избегать таких рискованных путешествий: во мне с каждым годом все громче говорил инстинкт самосохранения.
Но однажды он все же оплошал.
В этот раз мама взяла меня и бабушку. Ибо ей приснился ее отец и посетовал, что у него на могилке так и нет приличного памятника. Меня, как всегда, привлекли в качестве бесплатной тягловой силы. Тянуть я могла до 15 килограммов, а если на голове, то и все 20. Про чемоданы с колесиками тогда никто не слышал, и я обычно тащила весь ее бесконечный дорожный запас иконок, книжек, свечек, платков и подарков родичам. Поскольку мне предстояло ещё и свою сумку тянуть, под конец поездки я поняла, что и шагу уже не могу ступить. Все же организм не железный.
Но маме было мало. Она уже с места в карьер загорелась прогуляться на могилку к своему отцу. Поэтому, побросав все сумки, мы дружной толпой вместе с хозяйкой дома и ее внучкой Нюркой направились к кладбищу.
Прогулка, мягко говоря, не принесла мне удовольствия. Внучка была очень глупа и избалована. Достаточно сказать, что она заставила меня играть с ней в догонялки, а в разгар бега кинула мне под ноги палку, чтобы я об нее запнулась и упала. Когда все блестяще осуществилось, она даже не поняла, что я из-за ее дури могла переломать себе ноги.
Шли мы долго, так как кладбище было общим на несколько деревень. Поэтому к нему шло много дорог. А от нашей деревни до него было километра три, как минимум.
Мамина подруга с дочкой пошли по своим делам, а я, бабуля и мама пошли искать могилку моего дедушки. Искали долго, но все же нашли и принялись разгребать старый хлам и мусор.
Мне могилка понравилась: вся поросла травой, посаженная сбоку сирень укрывает ее от солнца и ветра – тишина и благодать. А вот бабушка сразу решила, что сирень здесь расти не должна! Ибо она корнями пролезет прямо в гроб мужу. Поэтому она решила ее выкопать. «В добрый путь!» – синхронно сказали мы с мамой и удалились выкинуть мусор. Мы знали, что бабушка, она как бульдозер, останавливать ее бесполезно.
Когда мы вернулись, бабушка, пыхтя и кашляя, выкопала уже полутораметровую яму. Однако и сирень не хотела сдаваться почем зря и изо всех сил цеплялась за матушку-землю оставшейся половиной корня. Наши увещевания и уговоры оставить деда в покое хотя бы после смерти ожидаемо ни к чему не привели, и бабушка принялась рыть ещё ретивее. Пыль стояла столбом. Посмотрев на это грустное зрелище, мы с мамой решили подождать ее у ворот кладбища.
Прошла четверть часа, полчаса. Я как раз прочихалась от пыли. Мама забеспокоилась: «Пойди-ка посмотри, где бабушка. Вдруг с ней что-то случилось? А если она от жары в обморок упала?» Я побежала снова искать могилку деда.
С учетом того, что я на этом кладбище была первый раз, а кладбище служило погостом для трех деревень, я чуть не заплутала, но все же нашла нужную могилу по свежевырытой земле. Рядом печально лежала выкопанная сирень. Бабушки не было.
С этим я вернулась к маме. Мама в ответ послала меня искать второй выход с кладбища, поскольку бабушка могла выйти через него. Это было в духе нашей бабушки – удивлять семью. Поэтому я помчалась искать второй выход. С горем пополам я набрела на него и увидела двух сидящих на скамейке мужиков.
– А вы не видели тут женщину? Волосы темные, курчавые, несла лопату, одета в желтое платье, – сказала я.
– Это Таисью Михайловну-то? – спросил один из мужиков.
– Ага! – обрадовалась я, вспомнив, что бабуля – местная уроженка и ее тут знает каждая собака.
– Видали. Она полчаса назад тут проходила.
С этой новостью я вернулась к маме, снова пробежав через все кладбище.
Мамы не было.
Я покрутилась вокруг, но спрятаться ей было негде.
И тут я поняла, что ситуация намечается веселая: я стою на кладбище, вокруг никого нет; как дойти до дома маминой подруги, я не имею понятия, плюс не знаю даже, как эту подругу зовут!
Привычным маршрутом я помчалась к мужикам, знавшим мою бабулю. Может, они мне что подскажут?
Скамейка была пуста, мужики ушли.
Я вернулась на могилу деда и высказала ему все, что думаю о его жене и дочери!
Дед молчал... Думаю, он был полностью со мной согласен.
Солнце уже перевалило за полдень, жара стала спадать. На кладбище было тихо: иногда лениво граяли вороны, а к могилкам в поисках остатков еды начали собираться местные бездомные собаки. Пора было уходить, пока не пришли какие-нибудь алкаши или ещё кто похуже.
Я поплелась к первому выходу, обдумывая свое положение. Ничего не поделаешь, искать дорогу обратно мне придется самой. Благо я уже не малый ребенок. Я посмотрела под ноги и увидела, что дорога с кладбища одна. Повезло. Я пошла по ней, как Элли в Изумрудный город по желтому кирпичу. Главное было никуда не сворачивать, это я уже поняла. А там будем решать проблемы по мере поступления. Все-таки я уже большая, мне целых 12 лет.
Брела я долго. Солнце начало клониться к закату.
И тут дорога разделилась на три дорожки. Вот это номер! Я встала на перекрестке, как рыцарь на распутье. Ясно было, что дороги вели в три деревни, но какая из них моя? Никаких указателей не было. До каждой деревни ходу километра два, проверить все из них я не могу. Что делать?
Я ковыряла песчаную землю носком босоножки и напряженно думала. Наконец меня осенило. Когда я шла на кладбище, солнце светило мне в правый глаз. Значит, сейчас я должна стать точно так же и развернуться на 180 градусов! Я так и сделала. Однако в ту сторону дороги не было.
«Точно! – подумала я. – Солнце-то на месте не стояло! Мы шли утром, а сейчас вечер». Я начала расчеты. Посмотрела, куда падает моя тень, отмерила угол примерно в 100 градусов, развернулась на него и пошла по выбранной дороге.
Сначала я часто останавливалась, поглядывая на остальные две дорожки. А вдруг я ошиблась? А что если я сейчас пройду 2 километра, а потом надо будет возвращаться обратно? Но потом мне стали попадаться на глаза знакомые вещи: вот у этого забора я сорвала с березы сережку, здесь мы чистили обувь у вбитой в землю железной скребницы. Этот нарядный дом с резным палисадом нам показывала мамина подруга, здесь живут ее родичи. Вот те самые большие розы в саду, а там дальше ржавая водокачка, а издали виднеется знакомая красная, приметная крыша.
Я все шла и думала: «А что я буду делать, когда все приметы кончатся?»
И вдруг так и случилось! Дальше я уже не помнила, куда идти. Тем временем солнце скрылось и начало темнеть.
Если бы я хотя бы оглянулась на тот двор, из которого мы все вышли. Но нет, меня тогда отвлекла эта чертова Нюрка с ее палкой! Задумчиво ходила я кругами вокруг того места, где потеряла след. Забор был высокий, во дворах никого не было видно, кое-где лаяли собаки. Если я буду кричать хозяев, вряд ли они мне помогут: я не знаю ни имени хозяйки, ни фамилии. Почему мама не пошла за мной? Не стала меня искать? А что если она тоже заблудилась? Или упала на кладбище в обморок и до сих пор там лежит?
И вот уже в тот момент, когда я готова была сдаться и зареветь во весь голос, я увидела мамину подругу, которая вышла на крыльцо с встревоженным лицом и, увидев меня, облегченно вздохнула:
– Фантагиро! Это ты! Наконец ты пришла!
Первое, что я спросила: «А моя мама?»
– Пришла! Давно уже! И бабушка твоя пришла, они вместе сидят и чай пьют.
– А она обо мне не спрашивала?
– Это я у нее спросила: не надо ли тебя искать. А мама твоя сказала, что ты дорогу знаешь и сама доберешься!
Комментарии излишни.
***
Когда мы приехали домой, я подошла к отцу и поблагодарила его за то, что он с самого детства выучил меня ориентироваться по компасу и запоминать приметы. Он знал! Он знал!!!
П.С. Забыла дописать. Потом выяснилось, что, пока мама ждала меня у кладбища, мимо нее прошла ее старая подружка, мама с ней заболталась и решила проводить ее до самой деревни. Ведь это куда важнее, чем дождаться дочь.
