Глава 1 Артём.
Эпиграф
Женщину надо любить!
И любить так, чтобы остальным
мужчинам было мучительно больно,
что они так не умеют.
Ринат Валиуллин
Открыв глаза, я понял, что немного дремал, посмотрев в иллюминатор, подумал, что дома буду ещё нескоро. Час назад я со своей американской подружкой Келли Тейлор, вылетел из аэропорта Денвер и Боинг 777, взял курс на Россию. Девушка мирно спала на моём плече, я опять закрыл глаза и стал представлять, что изменилось дома за два года, что я не был в России.
Я Артём Зарецкий, учился в московском университете. Отличное знание английского и компьютера, позволили мне последний год учёбы закончить в Штатах. После этого мне предложили работу, что бывает крайне редко с такими молодыми специалистами, как я, но мне повезло.
Школу я окончил с серебряной медалью, несмотря на это проблем со мной было много. И курил, и травку пробовал и вермут из бутылки. Отец чувствовал, что я качусь по наклонной и однажды мне сказал
– Я понимаю, сын, в жизни хочется попробовать всё. Я тоже не сразу стал генеральным директором, сам прошёл через это: пьянки, драки, девочки. Здесь, главное, остановиться вовремя. Если не затормозишь, считай, что на обочине окажешься. А с такой головой как у тебя – это было бы очень обидно.
Сказал и ушёл. Странно, но я всё понял. После того как стал отказываться от пойла под названием вермут и пробовать травку, друзей поубавилось. Зато остались самые верные, с которыми и поступил в универ. Я гордился собой, потому что всё сделал сам, без помощи отца.
Мы тогда с ним уже жили без мамы. Когда я был меньше, он говорил, что мама лечится, скоро будет дома. А когда стал старше и однажды припёр его к стенке, ему ничего не осталось, как признаться, что она ушла к его другу. Меня отец ей не отдал. Поэтому у нас был мужской союз. Отца я обожал, за его ум, звериное чутьё. Он знал, куда можно вложить деньги, чтобы не прогореть и как это сделать правильно.
До отъезда в Штаты у меня была девушка, Светка Шувалова. Она мне очень нравилась. Если бы она сказала, что подождёт меня годик, я бы вернулся сразу. Но эта красавица поставила мне условия: или она, любовь и всё, что с этим связано или Штаты.
Помню, мне тогда это очень не понравилось, и я выбрал Америку. Отец меня поддержал в этом решении, сказав, что в моём возрасте рано думать о семье, надо смотреть уверенно в будущее, а потом уже и семью заводить. Я был согласен с такой постановкой вопроса. Отец вообще со мной не церемонился
– Тём, мне некогда готовить разносолы, я очень много работаю, чтобы обеспечить нам с тобой достойную жизнь. Поэтому будь мужиком. Сам почисти картошку, макарошки свари, пиццу закажи, за собой убери. Где деньги лежат, знаешь.
И я привык быть самостоятельным, это помогло очень в американской жизни
В Штатах я никому не был нужен. Считалось за счастье получить работу, а дальше, малыш, давай выплывай сам. Помню, отец поддерживал и морально , и материально. Конечно, я бы не умер, может быть даже пришлось устроиться на вторую работу.
И квартиру пришлось бы снимать на троих, а то и на четверых. Что это были за люди, один бог знает. А так я снял комнату на втором этаже недалеко от места работы, поэтому тратиться на транспорт не приходилось, и вёл достаточно скромный образ жизни, пока не появилась Келли.
Но к этому времени, я уже и сам зарабатывал, но на оплату жилья присылал отец. Келли сразу стала жить со мной, как жена. Утром варила кофе, внизу в кондитерской покупала на завтрак свежие булочки, потом мы разбегались на работу. Я к себе в офис, а она в юридическую контору к отцу, где он был хозяином.
Она немного была безалаберная. Иногда ругались, когда уже не оставалось чистых вилок и ложек, я сам наводил порядок на нашей малюсенькой кухне. Потом принимался мыть полы, тогда Келли отнимала у меня швабру и домывала сама.
Она была младше меня на один год и ей было 22! Мы сразу договорились, что дети пока нам не нужны.
– Не переживай – ответила она мне – я принимаю таблетки. На этом вопрос был закрыт.
Сейчас она что-то бормотала во сне, впрочем, как всегда, а меня это веселило. Это было похоже на то, как мамы ругаются со своими детьми, когда те не слушаются.
Работа моя была трудной. Глаза к концу дня так болели, будто в них бросили горсть песка. Мне почему-то всегда давали самые сложные задания, иногда так уставал, что к вечеру имени своего вспомнить не мог, не то, что внимание уделять Келли. Она очень обижалась, дула свои и без того пухлые губы и грозилась бросить меня.
Артём Зарецкий был красив и избалован женским вниманием. Всегда подтянут, причёсан. Видно было, что он следил за своим телом, оно было накаченным и из под плотно прилегающей майки, были видны все восемь кубиков. Последнее время он стал носить бороду, аккуратно постриженную, ему очень шла небритость, это делало его таким мачо, но вместе с тем прибавляло пару-тройку лет.
Это его мало волновало. Уходя на работу, он бросал взгляд в зеркало и удовлетворённо кивал своему отражению. Его глаза цвета морской волны смеялись изображению в зеркале, он махал ему рукой и бежал на работу, чтобы через восемь часов прийти домой и опять не вспомнить своего имени.
Продолжение
Рассказ написан и опубликован мною на канале Яндекс.Дзен
© Copyright: Лариса Колчина, 2020
Свидетельство о публикации №220091000212
