Продолжение. Начало здесь.
Фейерверки иссякли, сполна отплясав свой трескуче-огненный танец в ночном небе над спящей Двиной.
Хлопанье залпов сменилось расслабленной тишиной и приятным умиротворением в кругу самых близких, за чашечкой чая.
Безумная предновогодняя гонка позади – можно и отдохнуть. Квартиры намыты и украшены, столы ломятся от яств, подарки распакованы, желания загаданы, тосты произнесены.
Можно ослабить поводья и позволить миру вращаться как ему заблагорассудится.
Можно замедлиться и пожить в своё удовольствие. Наконец-то пожить!
Забывая о датах, размеренно плыть по течению праздничных дней, предаваясь неге ничегонеделания. Просыпаться без внутреннего надрыва и проваливаться в сон без нервного тика. Наслаждаться короткой передышкой в сумасшедшем вихре событий, и усмирять зимнюю лютость радостью тёплых встреч, домашним уютом, вкусной едой, огоньками на ёлочках, гирляндами и бокалом вина у потрескивающего огня в камине.
Как это, оказывается, здорово - чаёвничать вдвоём, болтая обо всём на свете, и смеяться – просто оттого, что на душе хорошо, и не хочется расставаться. Ни на миг. Совсем не обязательно куда-то идти – вообще неважно, где быть – лишь бы вместе.
Жалко только, что время захлёбывается минутами – глотает их слишком жадно. Видимо, навёрстывает упущенное за то парение в невесомости, когда его власть исчезает, растворяясь в счастье взаимного узнавания двух влюблённых.
Да, законы мира не писаны для тех двоих, что узнали друг друга в бесконечном людском потоке. Всё отступает на задний план, теряет былую значимость, когда в сердце пробуждается любовь.
Узнавание того самого, единственного, своего человека, не спутать ни с чем. Рядом с ним сердце обретает долгожданный покой – ведь долгий, томительный поиск окончен.
Никого больше искать не надо. Все свои здесь.
Наступает ощущение целостности, законченности – всё встаёт на свои места.
Так чувствует себя уставший путник, вернувшись домой после долгих странствий на чужбине. Дома всё знакомо, всё на месте. И сердце на месте. Можно быть собой и отдыхать душой. Защитные маски, забрала, щиты и копья, дорожные котомки и истоптанные башмаки можно скинуть в прихожей. Смыть дорожную пыль и восстановить утраченные силы. И наслаждаться обретённым душевным покоем. Хождение за три моря окончено.
Юра налил Свете молочный улун в белую тонкостенную чашку – от горячего изумрудного чая поднимались колечки пара, растворяясь в полумраке лаунж-бара. Снова тренькнул его мобильный – на этот раз почти неслышно.
- О, Макс с Дэном с Трафальгарской площади посмотрели фейерверк над Темзой. Сейчас уже в пабе. Будут есть йоркширский пудинг, яблочный штрудель, и пить стаут.
– А что такое стаут?
– Если по-простому, тёмный, элевый сорт пива. Прожаривают ячменные зёрна, добавляют карамельный солод - поэтому у стаута такой, знаешь, вкус жженого солода и холодного кофе. Никогда не пробовала?
– Нет.
– Макс и Дэн когда-то в Ирландии распробовали и с тех пор полюбили...
- Не жалеешь, что не с ними сейчас?
- Нет, что ты. – Карие глаза потемнели, опрометчиво долго задержавшись в глубине прозрачно-голубого взгляда, наполненного тайнами, которые ещё предстоит разгадать. – Мне здесь хорошо. С тобой. Никуда не хочу.
А потом усмехнулся, и, слегка поколебавшись, добавил:
- И вообще, с лондонскими пабами придётся на время завязать.
- Почему это? – Света отпила из чашки в меру горячий чай – тепло приятно разливалось по телу, наполняя его томной негой. Девушка откинулась на спинку кресла, подбодрила собеседника улыбкой – мол, рассказывай – внимательно слушаю.
Лондонец шаловливо сжал губы, как напроказивший мальчишка, и черканул по лобби быстрым взглядом – не развешаны ли где поблизости нежелательные любопытные уши.
Но две клюющие носом старушки уже поднялись из-за стола, собираясь на покой.
Американцы и думать забыли про окружающих – им было совершенно кайфово друг с другом и холодным пивом. Их стало на четверо больше, они объединили несколько столов, заказывали много еды и увлечённо наливались пенным, то и дело взгагатывая на всю округу.
В дальнем углу слева появилась семейная пара средних лет, но они развернули кресла спиной к залу, и завалили стол ворохом бумаг, между которыми официанты пытались втиснуть тарелки с едой и чашки кофе.
Успокоившись увиденным, Юра сделал глоток чая, и добродушно улыбнулся Свете:
- Ты спрашивала меня, откуда взялась ссадина и вот этот синяк. – Он небрежным жестом откинул волосы со лба, на секунду вновь сверкнув хулиганским селезнёвым отливом. - Вообще-то я не должен тебе об этом рассказывать – из соображений деловой этики. Потому что речь не только обо мне.
Парень замялся на мгновение, пытаясь собраться с мыслями. А потом, выдохнув, вдруг фыркнул, метнул в Свету смешливый взгляд и решился:
- Но у меня нет от тебя секретов. Мне хочется, чтобы между нами не было тайн и недомолвок. Я – за полную открытость и доверие. А ты?
- Конечно. И мне не хочется никаких тайн. Наоборот. Я так рада, что наконец-то появился тот, кому можно рассказать обо всём, и не бояться, что меня не поймут или осудят.
- Значит, и ты меня не осудишь? Даже если тебе не понравится то, что ты услышишь?
- А кто я такая, чтобы осуждать других? Разве я идеальна? – Усмехнулась девушка, пожав плечами. – Мне кажется, других чаще осуждают как раз те, кто сами ещё больше грешат. Тайком. Или в мыслях. Не существует идеальных людей. Так что, осуждать других – глупое и бессмысленное занятие. С собой для начала следует разобраться…
- Ты права. Но не многим рискнул бы я рассказать эту историю. – Юра хмыкнул и опустил глаза – тени от длинных ресниц улеглись на высокие скулы.
- Я не ханжа, Юр. Давай уже, рассказывай, не томи! – Света заёрзала на месте, не сводя с парня горящего любопытством взгляда.
- Но тогда обещай, что всё, что расскажу, останется между нами. Хорошо?
- Само собой! Мог бы и не предупреждать. Ну, так что ты натворил?
- Надеюсь, что ничего страшного. Хотя пострадавшие есть. И если руководство компании об этом узнает, то полетят головы. Ты уверена, что всё ещё хочешь услышать историю про синяк? – Шутливо понизил голос Юра, чтобы он звучал зловеще.
Света, в тон ему, прошипела:
- Уверена, что если сейчас же не расскажешь, то у тебя появится ещё один.
Оба прыснули, ещё немного подурачились, и, наконец, угомонившись, Юра допил чай и начал свой рассказ.
Продолжение здесь.