Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «Калейдоскоп истории и жизни».
Как известно, суровые времена требуют суровых мер. А островное положение средневековой Англии и бурное развитие торговли способствовали тому, что у берегов «Туманного Альбиона» стали собираться целые пиратские флотилии.
Соседство корсаров английских королей не радовало: пираты мешали Англии торговать с континентом. А если ещё учесть то, что морские разбойники нередко совершали набеги на окрестные деревни и монастыри...
Причины и история появления «Лиги пяти портов»
Британские монархи без устали боролись с пиратством и во время правления Эдаурда II, прозванного Королём Морей, достигли в этом неплохих результатов. Но в 1327 году Эдуард II был убит, а английский торговый флот, притесняемый пиратами, вскоре пришёл в упадок.
Купцы поняли, что раз уж на королей надежды мало, значит, им самим придётся принять меры против пиратов, действуя по принципу «спасение утопающих - дело рук самих утопающих».
Представители торговых домов из пяти крупнейших на то время британских портов - Гастингса, Дувра, Ромнея, Сандуича и Хайта на собственные средства создали полицейскую флотилию, обязанностью которой стала защита купеческих кораблей от морских разбойников.
Эта организация получила название «Лига пяти портов», которое осталось неизменным несмотря на то, что позднее к Лиге присоединилось ещё два города - Рай и Уинчелси.
Английская корона, желая поддержать торговцев в их начинании и в благодарность за то, что купцы взяли на себя часть финансовых расходов, которые раньше шли на борьбу с пиратством, предоставила Лиге некоторые специальные полномочия. В частности, вооружённые корабли из её флотилии имели право обыскать любое судно, идущее через Английский канал. Это право было закреплено специальным королевским эдиктом.
«Джентльменское» соглашение с пиратами
Но вскоре обнаружилось, что этот указ привёл к самым неожиданным и при этом неприятным последствиям. Полицейские суда флотилии «Лиги пяти портов» вместо того, чтобы защищать своих хозяев, принялись грабить корабли их конкурентов.
В королевскую канцелярию хлынул поток жалоб ограбленных торговцев из городов, не входивших в Лигу. Но король и его чиновники оказались бессильны им помочь.
И тогда купцы, не имеющие отношения к «Лиге пяти портов» обратились за помощью к пиратам и заключили с ними деловое соглашение, согласно которому морские разбойники за деньги должны были охранять то или иное купеческое судно. Каждый же пиратский корабль получал «свой» пункт приписки, куда он мог заходить для погрузки продовольствия или ремонта. А в случае необходимости мог воспользоваться этим портом и в качестве убежища.
Так вот и получилось, что примерно с середины 14 столетия у каждого британского портового города, не входившего в Лигу, был свой пират-покровитель.
Это соседство с корсарами торговцев ничуть не тяготило, а, наоборот, было выгодным для них. Да и государственные чиновники, в обязанность которых входила борьба с пиратством, снисходительно смотрели на эти альянсы купцов и морских разбойников, поскольку видели в них определённые преимущества и для себя.
Набеги на вражеские побережья
Во время Столетней войны правительства Англии и Франции не только не препятствовали пиратам совершать грабительские вылазки, но и поощряли их набеги на вражеские порты.
В 1399 году французские корсары ограбили британский порт Дартмут. В отместку англичане во главе с Джоном Хоули, купцом, не пренебрегавшим и пиратским промыслом и «крышующим» Бристоль, Плимут и пострадавший Дартмут, напали на побережье Нормандии и Бретани. Их добычей стали 34 французских корабля, которые британцы забрали себе. За этот «подвиг» король удостоил Хоули звания вице-адмирала английского флота.
Гарри Пэй - другой «герой» того бурного времени, был уроженцем английского города Пула. В 1406 году он во главе 15 не то военных, не то пиратских судов захватил 120 французских торговых кораблей. Грабил он и побережье в Северной Испании, в Галисии, за что и заслужил лютую ненависть испанцев, которые в отместку разорили и сожгли его родной город Пул.
А вообще в средневековой Англии были целые поселения, жители которых жили за счёт пиратства. Как, например, богатый порт Фауэй на полуострове Корнуолл, считавшийся самой настоящей корсарской базой.
Генрих VII и его каперские грамоты
Британские власти пытались бороться с морским разбоем, но все их меры, направленные на борьбу с «джентльменами удачи» приводили лишь к ещё большему разгулу пиратства в прибрежных водах.
Ко времени правления Генриха VI (1421-1471) дело дошло до того, что морская торговля перестала окупаться. Всё меньше купцов отваживалось снаряжать экспедиции, так как риск потерять товар и корабли на море был очень высок.
И вот, когда на престол вступил Генрих VII, он придумал, как ему казалось, идеальное решение проблемы: каперские грамоты, дающие английским торговцам право на время самим стать пиратами.
Суть этой грамоты была такой: если британский купец нёс убытки в связи с тем, что французские (или испанские, португальские, да вообще какие угодно) пираты ограбили его на сумму в 500 фунтов стерлингов, английские власти выдавали ему патент, дающий право реквизировать товар этой же стоимости у любого корабля страны, «обидевшей» купца.
Но авторы этого указа не слишком хорошо понимали, что каперская грамота - палка о двух концах. С одной стороны она помогала торговцам восполнить убытки и «восстанавливала» справедливость. С другой же стороны давала английским купцам право самим беспрепятственно заниматься морским разбоем.
При этом далеко не все каперы в точности соблюдали условие, обязывающее грабить суда исключительно той страны, которая их «обидела». Нередко их жертвами оказывались корабли союзников Англии, а то и свои же собственные соотечественники.
Самым ярким историческим примером «неправильного» каперства стал шотландский купец Эндрю Бартон, обманом заполучивший каперскую грамоту и занявшийся морским разбоем.
Он сообщил английским властям, что его отец, якобы, стал жертвой португальских корсаров и попросил позволить ему за счёт каперства компенсировать убытки. Но вместо того, чтобы отправиться к берегам нищей в то время Португалии, Бартон отправился в богатейшую Фландрию, где принялся грабить все встречные суда, в том числе и шотландские, принадлежавшие его же соотечественникам.
Дело дошло до того, что английскому королю Генриху VIII (да-да, тому самому, который жён как перчатки менял) пришлось отправить против Бартона чуть ли не весь британский военный флот.
В ожесточенном морском сражении, развернувшемся у берегов Гудвин-Сэндс, Бартон был убит, а его корабли стали частью английского военно-морского флота. Сама же история об этом битве легла в основу сюжетов нескольких британских баллад.
Морской разбой в Новом Свете и рынок испанских дворян
Во второй половине 16 столетия между Англией и Испанией началось неприкрытое противостояние за господство на морях и океанах. Но эпицентр битвы был уже не в Европе: он переместился в Новый Свет, где в то время пиратством занимались почти все суда вне зависимости от того, под чьим флагом они шли и кому принадлежали на самом деле.
Главными базами пиратов стали прибрежные островки и потаенные бухты, расположенные поблизости от основных морских путей, по которым из заморских колоний в Европу проходили целые караваны, перевозившие золото, драгоценности и пряности.
Особенно полюбились английским каперам многочисленные заливы Азорских и Канарских островков, где они нередко устраивали засады на испанские суда, возвращающиеся из Нового Света.
А что же «Лига пяти портов»? Она ещё существовала в то время и вполне успешно сотрудничал с известнейшими пиратами той эпохи. В Дувре, например, процветал самый настоящий рынок испанских дворян, которых посредники даже не торгуясь скупали чуть ли не толпами. Каждый хорошо одетый испанец, за которого полагался неплохой выкуп, мог стоить до 100 фунтов стерлингов.
Одним из главных «поставщиков» испанского «живого товара» был Генри Мейнуэринг, некогда окончивший Оксфорд, но вместо наук занявшийся пиратством. Он оставил потомкам мемуары, в которых утверждал, что все без исключения мореплаватели его времени занимались разбоем на морях. И что не было ни одного первооткрывателя новых земель, которых хоть единожды не ограбил бы чужое судно.
Сам же Мейнуэринг был прощён за пиратство. Более того, король пожаловал ему высокие придворные титулы, а со временем назначил губернатором дуврского замка. Этот пост фактически означал звание главы «Лиги пяти портов».
Сложилась абсурдная ситуация: место лидера организации, созданной для борьбы с морским разбоем занял бывший пират.
Но Мэйнуэринг и в самом деле оказался неплохим администратором. Он приказал заново выстроить укрепления подведомственных ему портов, организовал пополнение оружейных и пороховых складов. Да и вообще сделал очень многое для обеспечения безопасности Дувра и прилегающей к нему территории. Король высоко оценил заслуги бывшего корсара и даже впоследствии сделал его членом английского парламента.
Вместо заключения
С тех пор прошло неполных сто лет и в мае 1703 года от берегов Британии в дальнее плавание отправились два корабля - «Святой Георг», названный в честь небесного покровителя Англии, и «Пять портов», штурманом на котором был Александр Селькирк, позже ставший прототипом Робинзона Крузо.
А возглавлял эту якобы научную, а на самом деле пиратскую экспедицию Вильям Дампьер - адмирал, литератор, гидрограф и корсар по совместительству.
И снова круг замкнулся: кораблю, названному в честь организации, веками боровшейся в Англии с пиратством, предстояло вскоре заняться морским разбоем. Такая вот ирония судьбы.
P.S. «Союз пяти портов», в который входит уже 14 городов, существует и в наши дни. Но сейчас он выполняет в основном хозяйственные функции, осуществляя взаимодействие между портовыми городами на юго-востоке Англии.
---------
На этом пока всё, до новых интересных встреч.
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал и оставляйте комментарии, если вам есть, что сказать по поводу этой публикации.