Обложку увидела случайно - как-то меня занесло на сайт продаж, я специи искала. А там всем торгуют: и для кухни тебе приспособы, и книги имеются тож.
Меня привлекли слова "анекдоты", "Хармс", "о писателях". Был июнь, у мужа день рождения в августе, я решила, что успею.
Не-а. Не успела. Книгу доставили только к середине августа. Оказывается, собирали предзаказ.
Но это уже не имеет значения. В моей библиотеке поселилось издание, вызывающее у меня щемящее чувство: печаль о прошедшей юности, снисходительность к шалостям молодых, тоска о встречах с весёлыми ребятами, с которыми могли сочинять всякое с утра до утра...
Эта книга - восстановленная справедливость. Наталья Доброхотова-Майкова и Владимир Пятницкий сочинили свои анекдоты в начале 1970-х. В наш провинциальный Куйбышев, закрытый город, они, может, и дошли - в самиздатовском варианте, само собой. В народе они ходили перепечатанными на пишущих машинках - без иллюстраций и титульного листа с фамилиями авторов. Поэтому и появилось имя Хармса. Я никогда ничего не слышала о том, что "Лев Толстой любил детей". Впервые прочитала об этом вот только что.
Единственная самиздатовская книга, которую я читала в жизни, это "Мастер и Маргарита" - в 1980-е. Мама приносила на одну ночь, как тогда было принято. Нам повезло: это была вполне отчётливая копия, не слепая. Интересно, все ли читающие вот этот текст вообще понимают, о чём речь?! :) Слепая копия, переплёт, сам- и тамиздат наконец?
Когда я взялась читать эти "анекдоты", была приятно удивлена академичностью подхода: тут и предисловие, и сноски, и анализ. И дизайн приятный. Вспомнилось мой филологическое - литературоведческое! - образование. Возникло чувство причастности к чему-то огромному и прекрасному.
Так как я видела эти историйки впервые, то было очень смешно - даже сейчас, в эру интернетной вседозволенности. От авторской лёгкости в обращении с великими именами, от смелости ставить великих - глыбы! светильники разума! - в нелепые ситуации.
Вот сейчас Сеть всё терпит - и гадости про кого угодно, и традиционно непечатную лексику. А тут гадостей нет, а есть абсурд, множество аллюзий, ассоциаций, требующих эрудиции и интеллекта, и просто стёба.
Ибо не создай себе кумира.
Надо же, Пушкин - плагиатор! :) Стих у царя подглядел и за свой выдал! Ай-ай-ай! :) Царь-то, оказывается, не только - но и! :):):)
Анекдоты составляют меньшую часть тома. Остальное - воспоминания людей, знавших их - или не знавших.
Рассказ о том, как этот юмор абсурда помог возникнуть нескольким изданиям - печатному и телевизионному, то есть непечатному, но приличному. :)
Есть ещё интересный кусок книги, оформленный как милый сердцу студенческий конспект. На полях - цитата из анекдота, а в основной колонке рассказ о том, как было на самом деле. Ну там переодевался ли Гоголь Пушкиным и таился ли Пушкин под скамейкой, чтобы выпрыгнуть и напугать. :)
Чуть ли не самым удивительным и неожиданным для меня была встреча со знакомыми именами на страницах. Вот реплика Марьяны Скуратовской - здесь, на Дзене, она ведёт совершенно дивный канал об истории моды.
А вот мини-интервью с Дениской Корсаковым, с которым я работала 10 лет в "Комсомолке". Простите, что я так запросто, но он тогда был так юн, дивно прекрасен, печален огромными очами и так чудовищно талантлив, что вот так вдруг прекратить умиляться я не могу. :) Кстати, словечки "дивный" и "чудовищный" - это любимые слова Дениса, которые прочно поселились у меня в лексиконе. Сначала - как пародия, а потом уже как часть меня самой. :)
Даже и не знаю, рекомендовать ли вам издание. Как часть пласта культуры - да, как часть неоднозначного прошлого - да. Но если вы хотите просто повеселиться, то просто не получится.
Книга, которая намного больше чем книга. Часть истории, кусок воспоминаний.
Фрагмент вечности, наконец.