Урок музыки, мне десять лет. Я впервые слышу песню "Yesterday". Beatles цепляют раз и навсегда. Любимый - Леннон, потому что бунтарь. Ему: "Вы не поняли задание". Он: "Вы не поняли жизнь". Хочу понять жизнь, как Леннон. Кем я хочу быть - счастливой.
В десять лет это просто. Слушай Beatles и будь счастливой. Влюбляйся в одноклассника и мечтай. Забей на одноклассника, ну его. Такая фамилия тебе не нужна. Напиши в дневнике и забудь. Учись, радуй маму и папу. Играй с друзьями, будь счастливой. Кушай яблочки, пой песни, будь. И чтобы в семье мир.
В четырнадцать все круто меняется. Это переходный возраст, скажете вы. Это переходное всё, отвечу я. Мир в семье под вопросом. Мир вокруг бросает новые вызовы. Упираешься лбом, а дальше никак. Задаешь вопросы, не получая ответов. Это пустота внутри и поиск. Это "Агата Кристи" в темноте. Ощущение транса и заполнения пустоты. В пятнадцать пытаешься найти ещё. И оно находится совершенно неожиданно.
Идёшь под дождем на остановку. Отдаешь однокласснице тетрадь по математике. Заходишь в магазин, видишь отдел. Среди попсы вдруг замечаешь нечто. Нарисованный подиум, очень откровенные наряды. Холодные взгляды, пустые лица толпы. Арлекина вдалеке замечаешь не сразу. Везде только чёрное и белое. Покупаешь кассету за тридцать рублей. Дома погружаешься в симфонический транс. Жизнь играет новыми черными красками. Lacrimosa становится центром твоего мира.
Собираешь коллекцию кассет, потом дисков. Переводишь тексты песен по ночам. Восхищаешься, боготворишь, благодаришь слепое провидение. Хочешь покрасить волосы - мама против. "Ты Алёнушка из сказки - черный?!"
Волосы не трогай, чулки возьми. Не носить, не на ногах. Пришиваешь к футболке вместо рукавов. Прорези для пальцев в носках. Скупаешь половину ассортимента Over Drive. Прокалываешь уши сама себе иголкой. Вешаешь цепи на пояс джинсов. Юбки только чёрные в пол. Браслеты с шипами и напульсники. Бандана, футболки, серьги, торба, говнодавы. То, чего не купить, шьешь. Носишь летом в плюс тридцать. Люди вслед кричат "Панки хой". Злишься, ведь ты не панк. Потеешь, ведь говнодавы кожаные, зимние.
Гуляешь по кладбищам, делаешь фото. За фото - потом - будет стыдно. В волосах черные ленты, красиво. На шее анк и ошейник. Сшитый из старых сапог, господи. Накидка из старой маминой юбки. Кружевные перчатки из кружевных трусов. Колготки эти ещё на руках. Бомж на выгуле, не иначе. Но с загадочным выражением лица. Бомжу положено думать о печальном. О вечном, о смерти, тлене.
Папа хмурится, ворчит, не понимает. По телевизору говорят: "Готы - суицидники". Папа давится вилкой за ужином. Бабушкам лучше не знать вовсе. Сестра в шоке от футболки. На футболке женщина с пирсингом. Пирсинг в сосках, костюм БДСМ. Такая обложка у альбома Inferno. Между прочим, нарисовано очень красиво!
Мама как будто не замечает. Мама вздыхает и говорит: "Перебесится".
Мама говорит: "Влюбится и пройдет".
Мама говорит: "Зато не курит". Мама говорит: "Зато не пьёт". Мама говорит: "И учится хорошо".
Мама говорит: "Я не парюсь".
Мама парится, но не показывает. Мама уговаривает купить не чёрное. Мама сдается, потому что бесполезно. Продавщицы крутят пальцем у виска. Хочешь плюнуть в них, убогих. Вовремя останавливаешься - мама не одобрит.
Пишешь письма подругам по несчастью. Ждёшь ответов с замиранием сердца. Пишешь стихи и прозу, много. Публикуют в сборниках, нифига себе. Всё ещё хорошо учишься - ЕГЭ. Сдаешь хорошо, поступаешь в ВУЗ. Встречаешь его - искра, буря, безумие. Идёшь на концерт в универе. The Beatles в симфонической аранжировке. Потому что Beatles - это навсегда. Опаздываешь на концерт, он тоже. Говорит, хард сгорел с Лакримозой. Записываешь ему всю свою коллекцию. Круг замыкается, незримые узлы завязываются. Перебесилась, но не перестала восхищаться.
*****
Без малого тринадцать лет спустя.
Lacrimosa едет в юбилейный тур. Вы вместе едете на концерт. Дурь в голове бывает безобидной. Любовь в сердце бывает настоящей. В рассказах бывает пять слов. Пять слов в каждом предложении.