(подробности по тегу "закреп")
Я, размышляя, прибавил шагу, идя по гальке едва ли не вдоль самой кромки берега, и Жанна, подумав, последовала моему примеру.
- Куда ты так сорвался? - спросила она, догоняя меня на ходу — Боишься, что старик Пенс убежит от нас, едва мы до него доберёмся?
- Боюсь, что его придётся долго уговаривать, - пробормотал я, вновь отклоняясь от берега в сторону самого дома-сарая лодочников — Он, мне кажется, знает, что будет с погодой в ближайшие два часа куда лучше, чем мы...
- В каком смысле?
- В смысле — посмотри на юго-запад, - произнёс я, продолжая взбираться вверх по пологому склону, ведущему непосредственно к «парадному входу» в помещение станции... Который, кстати говоря, уже был открыт, и железная проржавелая дверь, скрипя на ветру, вибрировала и чуть ходила из стороны в сторону.
В глубине лодочной станции слышалась какая-то возня и тихая, но довольно-таки злая ругань. Действовал всего один человек, судя по голосу, но шуму от него было предостаточно, он явно торопливо — и при этом весьма старательно - искал там что-то. Я подошёл к раскрытой двери, настороженно заглянул внутрь и увидел, что источником всех этих шума и ругани является один человек, тщательно переворачивающий вверх дном всё то, что находилось внутри этой части лодочной станции. Приглядевшись и поправив очки на носу, я увидел наконец, что это и есть её владелец, главный лодочник Франсуа Пенс, и, кроме того, он явно находится в весьма дурном расположении духа.
Я осторожно постучал в косяк двери. Лодочники были далеко не самым важным и уважаемым звеном в иерархической системе Санхилл, но они обладали правом отказать в своих услугах большинству из его обитателей, если вдруг они сочли бы, что текущая ситуация не даёт им возможности оказать таковые. Право решения насчёт текущей ситуации, само собой, оставалось за ними, и они широко им пользовались, выпрашивая у своих «клиентов» чаевые, особенно хорошо это удавалось им с учениками, некоторые из которых даже не понимали, что их водят за нос, а некоторые просто не решались спорить с куда более взрослыми, чем они сами, людьми. В моём случае Пенсу даже не пришлось бы занимать себя долгими раздумьями для того, чтобы подобрать более-менее правдоподобную причину для своего отказа, так как причина существовала и без него и маячила над потемневшими океанскими волнами, будто овеществлённый дамоклов меч, нависший над нашими с Жанной планами. На всякий случай я нащупал кошелёк в кармане своего пальто, заранее готовясь к выплате щедрой мзды явно и без того находящемуся в дурном расположении духа Пенсу, а затем, подумав, и вовсе вытащил его наружу, и спрятал его за спиной.
Пенс всё ещё не слышал моей до крайней степени вкрадчивой и острожной азбуки Морзе, которую я выбивал из дверного косяка едва ли не костяшками пальцев, и продолжал переворачивать вверх тормашками всё содержимое своего пыльного сарая, при этом не забывая поливать всё это на чём свет стоит, при этом так старательно и красноречиво, что невольно возникало впечатление, что он пытается настигнуть таким образом некоего давнего врага, притаившегося где-то среди куч этого невообразимого барахла. Я решил, что мои позывные были чересчур для него не очевидными, и я решил объявить о своём присутствии несколько более активно, на сей раз постучав не по холодному и твёрдому металлическому косяку, а в дверь, тоже металлическую, но вовсе не твёрдую, а гулкую и гнущуюся, как бочка из-под бензина. На сей раз Пенс услышал мой стук так, как надо, и, хотя возня его не прекратилась, ругать неизвестно что и неизвестно по каким причинам он всё-таки прекратил, и продолжал некоторое время осматривать свои владения молча.