Наследие пандемии нельзя спрогнозировать, зацикливаясь на мрачных прогнозах ВВП.
В более нормальные времена многие экономисты и аналитики отправились бы в ежегодный тур по конференциям. В этом году все немного по-другому. Вместо этого они проводят серию виртуальных мероприятий. Но, как обычно, все они пользуются возможностью, чтобы отойти от повседневных приливов и отливов на рынках и рассмотреть некоторые из более крупных сил, которые будут формировать мировую экономику в ближайшие годы.
На этот раз темой анализа стало экономическое наследие пандемии.
Большинство анализов, как правило, сосредоточено на непосредственной форме восстановления после вируса – будет ли оно V-образным, U-образным, L-образным или даже K-образным? Но более интересные вопросы касаются более долгосрочных последствий.
Некоторые утверждали, по данным altesso в отзывах, что пессимизм по поводу влияния на долгосрочный рост может быть преувеличен. В отличие от финансового кризиса 2008 года, кризис Covid 2020 года может не привести к снижению ВВП через десять лет.
Однако это не означает, что вирус не оставит экономического наследия – это просто означает, что наследие проявит себя способами, которые могут быть не сразу очевидны в таких показателях, как ВВП. Так где же нам искать?
Поведение потребителей и предприятий - разумная отправная точка. Один урок из анализа предыдущих пандемий заключается в том, что, хотя они и не вызывают поведенческих изменений «внезапно», они все же имеют тенденцию ускорять происходящие изменения. В мире после коронавируса нам следует ожидать большего количества работы из дома, большего количества покупок в Интернете и меньше деловых поездок.
Это, в свою очередь, повлияет на отраслевую структуру экономики. В то время как некоторые сектора, особенно цифровые технологии, вероятно, будут расти, другие – сократятся.
Последствия этих сдвигов будут серьезными и будут ощущаться на различных рынках активов, особенно на рынках акций и собственности. Правительствам необходимо будет решить, какую часть перехода оставить рыночным силам, а на какую - активно влиять.
Это подводит нас к другой области изменений: размеру и роли государства. Вирус расширил полномочия правительства, но также изменил то, что избиратели ожидают взамен. Общественное здравоохранение, по-видимому, является высшим общественным благом. Состояние может уменьшиться по мере прохождения вируса, но, скорее всего, этого не произойдет.
Если так, то возникнут сложные вопросы о том, как финансировать правительства. Скорее всего, придется повысить налоги для финансирования постоянно растущих государственных расходов, хотя и только после того, как мы вернемся к полной занятости.
Но преобладающее среди экономистов мнение о том, что, помимо этого, требуется дополнительная доза жесткой экономии для снижения уровня государственного долга, может быть ошибочным. Для некоторых стран сочетание экономического роста, низких процентных ставок и времени может быть достаточным для постепенного уменьшения долгового бремени. Кроме того, правительства и центральные банки могут не просто стать более терпимыми к высокой инфляции, они могут активно ее таргетировать.
Наконец, последствия вируса, вероятно, усилят отпор глобализации и многосторонности, который создавался до начала вспышки. Уже бросается в глаза отсутствие скоординированной политической реакции на вирус. Но, по информации altesso в отзывах, пандемия увеличивает разрыв между Китаем и остальным миром. Это станет моментом, когда разъединение станет необратимым и глобализация начнет отступать.
На данный момент ключевым моментом является то, что мы не должны зацикливаться на узком - и пессимистическом - взгляде на посткризисную траекторию ВВП. Вместо этого нам следует искать более широкое наследие пандемии. Некоторые аспекты будут отрицательными, а другие - положительными. И все это нелегко выразить одной буквой.