Рассказ о Белом море ( см. Статью «На Черном море – черные ночи, на Белом море белые ночи и белый песочек») будет неполным без рассказов о местных жителях – Поморах.
Кто такие Поморы? Считается что это те же русские, пришедшие на Кольский полуостров 9-15 веках и смешавшиеся с местными народностями (саамами, лопарями, а проще - финнами). История формирования этнической группы Поморов долгая и сложная, кому интересно, в интернете есть много статей на эту тему.
Выделим главное. Поморы – жители крайнего Севера России, основным занятием которых всегда являлась ловля рыбы и собирательство. Это люди, привыкшие к суровым условиям жизни, мореходы и кораблестроители, торговцы и глубоко верующие люди. В отличие от соседей норвежцев главной ценностью Поморы считали не комфортное проживание, а духовное богатство и жизнь в гармонии с окружающей природой.
Например, они никогда не бросали мусор ни в море, ни в реку, чтобы не навредить кормильцам.
Лоции, составленные поморами были гораздо подробнее европейских, но официально они не были признаны. Зато сами Поморы испокон веков пользовались только своими «чертежами».
Среди них много известных исторических личностей: М.В. Ломоносов, Семен Дежнев, Ерофей Хабаров, В. Атласов, А. Баранов, Ф. Шубин, Иоанн Кронштадтский.
Изучая историю Беломорья, я наткнулась на очень любопытные события, которые произошли в 1743-1749 годах 18 века:
На остров Эдж (архипелаг Шпицберген) на промысел ушла артель на ладье под руководством кормчего А. Химкова. Приблизившись к острову, ладья была зажата между глыбами льда. А.Химков и с ним еще три человека решили по льду добраться до острова (его русское название Малый Брун). Взяли с собой небольшое снаряжение и отправились на берег искать какое-нибудь зимовье. На Шпицбергене и других островах, где велся промысел, в обязательном порядке строились дома и ставились кресты, так что поиски рыбаков увенчались успехом. Поморы благополучно заночевали, а утром обнаружили, что льды растаяли и ладьи нет, ночью ее унесло бурей. Так они оказались одни на необитаемом острове без судна и с минимальными запасами: одного ружья, 12 пуль, небольшого количества пороха, топора, маленького котла, ножа, 20 фунтов муки, огнива, трута и пузырька с табаком. Причем, в отличие от Робинзона Крузо, необитаемый остров располагался не в тропиках, а на суровом Крайнем Севере.
Что они стали делать? В первую очередь они заново законопатили избу, подремонтировали печь. Затем отправились изучать окрестности, обнаружили железный крюк. Спросите, для чего? Соорудив самодельный горн, Поморы выковали наконечники для стрел, пуль-то ведь для мушкетов было мало (всего 12). Сделали себе луки и начали охотиться, причем охота велась с учетом предстоящей зимовки. Мясо надо было как-то хранить. И тут Поморы не растерялись, стали добывать соль, выпаривая морскую воду.
А из шкур животных они научились делать себе одежду, попутно осваивая новое ремесло скорняков. Зная обычаи северных народов, чтобы избежать цинги, пили оленью кровь. Так А.Химков с товарищами прожили на острове 6 лет и 3 месяца.
Но и это еще не все (пишу прям как в рекламе), когда на Шпицберген прибыл русский корабль, на котором плыла комиссия для описания острова и передачи его в концессию, их встретила группа заросших бородатых людей во главе с кормчим А. Химковым. Судно забрало Поморов- Робинзонов, и вместе с ними «50 пудов оленьего жира, 210 медвежьих и оленьих шкур и более чем 200 шкурок белых и голубых песцов». Так что А.Химков со своей поморской артелью не только благополучно прожили на Шпицбергене 6 лет, но и хорошо заработали. Кстати, считается, что остров Шпицберген открыл голландский морепроходец В. Баренц, хотя русским морякам этот остров был давно известен и имел название Грумант.
И еще для сравнения приведу воспоминания летописца третьей экспедиции Виллема Баренца — Геррита Де–Фера 1596-1597 г.г., когда они вынуждены были зимовать на Новой Земле на протяжении 10 месяцев:
«До декабря время проходило сравнительно сносно, но с 7 декабря наступили сильные холода; мороз не давал возможности дыму выходить через трубу, и мы едва не задохнулись в жилом помещении. В конце концов пришлось прекратить топку, и тогда в комнате сделалось сразу холодно; скоро стены и пол покрылись снегом и льдом; виноградное вино замерзло, и мы решили, что неминуемо должны замерзнуть. Не зная, какими средствами защититься от холода, мы собрались все вместе, полузамерзшие, и совещались о том, что предпринять. Кто?то предложил зажечь каменный уголь, который был принесен с судна. Вечером был разведен огонь, быстро согревший комнату. Чтобы сохранить тепло как можно дольше, мы заткнули дымовую трубу и заделали дверь. Ободренные теплом, впервые после долгих мук, улеглись спать почти в домашних условиях. Хорошо, что мы еще немного побеседовали. Внезапно некоторые из нас почувствовали головокружение и дурноту. Самые сильные поднялись со своих лежанок, с трудом открыли трубу и дверь. Но отворивший дверь тут же упал в обморок на снег; увидя это, я поспешил поднять его. Потом — принес уксус и тер ему лицо до тех пор, пока он не очнулся».
Мне кажется, что в наше не простое и тревожное время очень полезно будет обратиться к опыту наших предков, который научит нас всех, как правильно относиться к жизни, к окружающим нас людям, к месту, в котором мы живем, к нашей Земле-Матушке.