Мириады изменений претерпела жизнь русского народа со времен, когда Россия еще именовалась Русью и не существовало еще централизованного государства, сейчас занимающего больше 31 процента Евразии. Изменились многие традиции, формы государственности, быта, экономики, культуры, язык наших предков дошел до нас в качественно новом состоянии.
Но пылким рыболовам или просто людям, интересующимся эволюционными процессами движения истории, будет интересно узнать: как же изменилась рыбная ловля со времен князя Олега и Владимира Мономаха, как завоевывал свои позиции этот вид хозяйственной деятельности, как и чем ловили, что и как ели давным-давно наши древние (Не дремучие! В чем вы непременно убедитесь) соотечественники, и многим ли они отличались от нас в этом вопросе?
Охота – не конкурент! Конечно, плоды охоты гораздо калорийнее и питательнее, нежели достижения многочасовой рыбалки, однако во времена наших предков, охота представляла собой сравнительно более трудоемкий, опасный процесс, требовала переходов на большие расстояния и кочевания. Ловля рыбы же полностью отвечала требованиям оседлой жизни, была локализована рядом с домом.
Среди кочевников-скотоводов, базировавшихся на юге европейской части нашей страны, рыбный промысел оказывался особенно востребованным в самые кризисные периоды истории. По свидетельству Ипатьевской летописи, половецкий хан Сарчак, разгромленный Владимиром Мономахом, отступив в Придонские степи, «рыбою оживши». Скорее всего, лишившись большей части скота хану пришлось перейти на рыбную диету.
Цитадель рыболовства сложилась на месте греческих колоний на побережье Черного и Азовского морей. В развалинах Херсонеса, Оливии, Фанагории, где мы так любим путешествовать, до сих пор сохранились остатки каменных ванн для засолки рыбы. Изображений головы осетра на монетах из курганов Северного Причерноморья было больше, чем профилей римских императоров и скифских царей.
Арабские путешественники засвидетельствовали в свою очередь возникновение в VIII—IX веках в низовьях Дона поселений славян, занимавшихся как хлебопашеством, так и рыболовством. На востоке славяне, так сказать, эмигрировавшие из Центральной Европы, дошли до междуречья Волги и Оки, на севере и северо-западе — до земель, где обитали финно-угорские племена, для которых охота и рыбная ловля были основным занятием. Покровитель рыбного промысла в мифологии саамов - человек-рыба Аккрув – генетически близок образу современной русалочки. Голова и верхняя часть его тела были человеческими, а нижняя часть - рыбьим хвостом. Видный русский ученый-ихтиолог К. М. Бэр отмечал, что славяне заслуженно пользовались славой искусных и отважных рыбаков.
Все, наверное, помнят меню царского застолья из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», где под звуки музыки проносят осетра, головы щучьи с чесноком, икру черную, конечно, несравнимую с заморской, баклажанной. В фильме, конечно, историческим фоном служат события 16 века, но со времен Древней Руси почтительное отношение к рыбе нисколько не изменилось.
В начале X века легендарный князь Олег, покоривший Царьград, в переговорах с греческими царями, по свидетельству «Повести временных лет», поставил среди прочих такое условие: «Когда приходят русские, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а если придут купцы, пусть берут довольствие на 6 месяцев: хлеба, вина, мяса, рыбы, плодов».
С принятием на Руси христианства, возникновением монастырей и появлением в жизненном укладе русичей постов, потребность в рыбе возросла, обозначив новый этап в эволюции рыбного промысла. Рыбное дело приобрело черты профессиональной направленности. Некоторые рыболовецкие артели — ватаги —доходили даже до побережья Ледовитого океана.
Как первые крупные рыболовные угодья на Руси прославились озера Чудское, Ладожское, Ильмень, среднее течение Днепра. Позднее большей популярностью стали пользоваться рыбные запасы Новгорода и Пскова, что подтверждает заключенный в X веке договор между новгородцами и варягами о разграничении местных рыбных и звериных промыслов.
Владение водоемами и рыбными ловлями (то есть наиболее удобными для промысла участками рек и озер) распространяло право собственности и на прилегающую прибрежную территорию.
Как известно, жители Новгородской республики сами выбирала себе князя, которому давали особые договорные грамоты на право пользования рыбными ловлями. Рыбу для князя ловили высококвалифицированные ловцы, в чьи обязанности входила поставка рыбы к княжескому столу. Вспомнить хотя бы Федота-стрельца из сказки Л. Филатова, который ходил для князя на охоту.
Сфера услуг тех времен пополнялась даже услугами наемных ловцов. А у некоторых рыболовных угодий были даже, можно сказать, «акционерные общества». Природными дарами владели и распоряжались сообща несколько компаньонов, у каждого из которых была своя доля улова – свои дивиденды.
От Князей и знатных бояр рыбные ловли принимали монастыри. Помимо самих монахов, в промысле были задействованы также монастырские крестьяне, в чьи повинности входило - «ез бить и рыболовные снасти исправлять». Езом называли частокол или плетень, располагавшийся поперек реки в качестве препоны, преграждавшей рыбе путь и собиравшей ее в одном месте, облегчая вылов. Заграждение же во всю ширину реки именовалось заездком.
Стоит несколько подробнее остановиться на тех способах ловли, которые были распространены на Руси в средние века.
Удочка могла сгодиться только для развлечения и отдыха, даже сейчас это атрибут преимущественно любительского лова. Но кто будет так отдыхать? От результатов рыбалки зависело довольство и благополучия крестьянина и его семьи! Главной целью было наловить как можно больше рыбы, чему способствовало и само отсутствие каких бы то ни было регламентирующих документов, законов, призванных контролировать процесс использования природных ресурсов. Русская же знать, в отличие от западноевропейской, всегда предпочитала охоту рыбной ловле, почитая последнее плебейским занятием, что предало удочку полнейшему забвению на долгие годы.
Ловили при помощи уже упоминавшегося еза: устанавливали его весной, а зимой убирали силами сотен людей. Рыбу, собравшуюся у изгороди, цепляли баграми, били острогами, вылавливали неводами.
О внушительности самого сооружения можно судить по следующей записи: «А в том езу двадцать восемь козлов, а входило в тот ез лесу большого на козлы восемьдесят дерев семи сажен, да на грузила и на суповатики среднего лесу девяносто дерев семи сажен, да на переклады к навалу сто двадцать дерев двенадцати сажен, а в клетки выходило семьдесят бревен дву сажен, а мелкого лесу на задовы тысяча четыреста пятьдесят жердей».
Так что вполне оправдано, что один только езовый улов великому князю составлял несколько десятков осетров и несколько пудов черной икры. Да и сами ловцы, принимавшие участие в такой трудоемкой работе, получали заслуженное вознаграждение.
Для ловли небольшого количества рыбы на малых речках и ручьях люди приноровились изготавливать всевозможные ловушки, сплетенные из прутьев, — ловили вершами, мордами, вандами. Ну и конечно, подобно старику из сказки А. Пушкина, закидывали невод. По мнению К. М. Бэра, в Европе невод был впервые применен славянами, а затем уже от них заимствован другими народами. Как пишет русский ихтиолог В. И. Вешняков, «славянский невод... разрешался во владениях Тевтонского ордена лишь по особым привилегиям».
Точную датировку появления невода указать невозможно, но К. М. Бэр не сомневался в том, что «он существует уже несколько веков, именно с тех пор, как производится лов снетка в пресных водах».
Снеток – это 10-сантиметровая рыбка, озерная разновидность широко распространенной в северном бассейне корюшки. Чистки, потрошения эта рыбка не требует, снетка сушили и запасали впрок, варили с ним супы, добавляли в качестве начинки в пироги.
Когда наши древнерусские соотечественники заинтересовались питательными достоинствами снетка, оказалось, что для его промысла не подходят распространенные на тот момент объячеивающие сети, будь то ставные (устанавливаемые на одном месте) или плавные (перемещаемые в толще воды). Крохотная, нежная рыбка просто запутывалась в ячеях —и ее невозможно было достать, не повредив. Вероятно, тогда и настал момент явиться миру неводу, у которого ячеи настолько малы, что даже снеток в них не запутается.
Вот так путем долгих исканий, освоений, осмыслений, зачинался на Руси рыболовный промысел, приобретший уже в наше время статус экономически важного, наукоемкого, технологически впечатляющего процесса!