К источникам данных относятся:
- воспоминания участников от рядового до высшего командного и штабного состава
- исследования участников событий
- исследования потомков (историков)
- документы
Наиболее доступный исходный материал – это, конечно, воспоминания. Причём воспоминания солдат и командного состава дополняют друг друга, делая картину более цельной.
Однако же воспоминания носят отрывочный характер. Особенно это касается к воспоминаниям командного состава. Кто-то не оставил мемуаров, кто-то погиб во время войны.
Если взять советских высших командиров, то в первую очередь интересны воспоминания Жукова и Васильевского. Первый значительную часть войны был первым замом Верховного главнокомандующего, второй – начальником генштаба. Оба принимали участие в разработке стратегических операций и оба часто бывали на фронтах в качестве представителя Ставки.
Жуков успел покомандовать фронтами в начале и конце войны. Василевский часто выступал как координатор.
Вообще Советские фронты примерно соответствовали группам армий в немецкой системе командования. Если в начале войны было соответствие, то потом фронты стали дробиться.
В какой-то момент (1942г) В Советской системе появился термин «направление», которое стало соответствовать понятию группы армий, но и оно не прижилось.
Зато долго использовался институт представителя ставки.
На этом уровне можно также выделить работку Штеменко «Генеральный штаб в годы войны». Во всех этих работах есть место стратегии, но мало побробностей.
Ещё один источник мемуаров – это командующие фронтами. Среди них стоит выделить Конева, Рокоссовского, Баграмяна, Ерёменко, Мерецкого.
В тоже время многие комфронтами мемуаров не оставили. Среди них: Толбухин (рано умер), Малиновский (стал министром обороны), Ватутин (погиб), Черняховский (погиб), Кирпонос (погиб) Петров (был не в фаворе), Попов и другие.
Поэтому в описании военных действий есть пробелы. Особенно в действиях Советских фронтов в южной Европе.
Похожая ситуация во флоте и авиации.
Есть воспоминания Наркома ВМФ Кузнецова и Главкома авиации дальнего действия Голованова.
Но нет мемуаров Главкома авиации Новикова (репрессирован) и многих командующих флотов.
С немецкой стороны ситуацию похожая.
Многие командующие группами армий были сняты со своих постов, погибли или не оставили воспоминаний. А кто-то был казнён по приговору Нюрнбергского трибунала.
Отдельно стоит выделить воспоминания Манштейна, Фриснера (командующие группами армий на юге советско-германского фронта), Гудериана (командующий танковой группой, позже начальник штаба сухопутных сил), Дёница (командующий немецким подводным флотом), Кёсельринга (командующий воздушным флотом и главком на Средиземноморском театре).
Зато нет подобных описаний про действия в центре и на севере советско-германского фронта.
Остались воспоминания участников более низкого ранга, особенно начальников штабов армий, корпусов, командующих армий. И их воспоминания, по сему, носят довольно локальный характер.
Из воспоминаний подобного рода стоит отметить книгу «Роковые решения» (группа генералов), Бронированный кулак Вермахта (Меллентин).
Вообще немецкие исследования более интересны в силу своей аналитичности. Они более хотели разобраться в том, почему же они проиграли войну.
Советские авторы чаще ссылались на более прогрессивный советский строй, поэтому аналитичности в них меньше.
Но пытались разобраться в причинах советских побед и бывшие союзники.
Одна из любопытнейших работ – «План Барбаросс» (1965) английского историки Алана Кларка.
В целом, чтобы погрузиться в историю второй мировой войны, нужно осилить достаточно большой объём литературы.
Впрочем, похожее относится и к любому другому историческому этапу.