Всякие учения о воспитании совершенно бессмысленны и бесплодны — это видно из всей истории цивилизованного человечества, так как все воспитатели веками пытались достичь и, наверное, по сей день достигают неосуществимой цели: научить человека, служа áду, добиться райских результатов; ухаживая за худым деревом, вырастить добрый плод; живя вдали от Бога, воспитать божественных людей. Это возможно ? Это где-то видано ? Ктó и когда этого достиг ? Всегда достигали обучения, дрессировки, муштровки, уголовного запугивания, но не воспитания, — воспитанием может заниматься только Бог.
Посмотри́те на эти термины: ”коммунистическое” воспитание, ”национал-социалистическое”, ”капиталистическое”, ”религиозное”, ”атеистическое” — человека нет, есть лишь смешение всяческих воздействий, продукты всевозможных влияний, мыслительные детали, изготовленные на разных заводах мировой свалки и собранные в сознании одного существа. Разве удивительно потом, что человек не может найти себя, не знает, ктó он такой, чтó с собой делать, кудá себя девать, на чтó себя тратить, потому что то, чему его учили в одну эпоху, не нужно в другую, то, чтó в него вложили одни люди, презирается другими, то, чем его наполнили в одном месте, вообще не соответствует его Природе, первозданному организму, изначальному устройству. Ведь каждый человек есть особь, принадлежащая к какой-то первозданной природной популяции, семьи, вида, рода, породы, которая должна жить и работать на своём месте на Земле, а в него напихали кучу всяких задач, программ, установок, которые он не может выполнять без вреда для себя и всего Мироздания.
Любое общество во все времена представляло собой более или менее большýю секту. И каждое общество не желало, чтобы в него попадали влияния из других сект. Так что сбродов этих очень много на Земле, и каждый сброд в той или иной степени защищается от влияния другого сброда. Религиозный защищается от атеистического, капиталистический — от коммунистического, социалистический — от националистического, и т.д. Так что, ненавидя сектантов, эти большие сброды сами являются сектами, с той только разницей, что не понимают, что для того, чтобы нормально жить и служить благу, любая секта должна иметь разумные, нормальные, природные размеры. Их же секты слишком велики, чтобы можно было уследить за каждым членом и уделить ему Божественное Внимание, наблюдать за его жизнью, судьбой, поведением и вообще знать, живой он или мёртвый. Ну конечно, малые коллективы не могут удовлетворить великую жадность подлых мира сего, с малых коллективов нет доходов, поэтому создаются гигантские скопления людей в одном месте, чтобы беспрепятственно грабить и законно воровать. Свои же мерзкие цели они всегда прикрывали лозунгами заботы о благе народов, но там, где есть народ, там уже нет ни заботы, ни блага, потому что народ — это слишком большое хозяйство, чтобы в нём даже при всём желании можно было заботиться о человеке, — заботиться невозможно.
Ничего, кроме двух путей в мире нет: или путь заботы о каждой душе в племени, в семье, в стаде, или путь наживы за счёт скучивания племён, стад, семей. Или — нажива или — забота. Забота же не может взять на себя больше забот, чем может: сколько сил дано вожаку, столько душ он может вести, о стольких душах может заботиться. Ни одному вожаку на свете не дано столько сил, сколько имеет людей один правитель у себя в государстве. Поэтому единственное, чем этот правитель занимается, так это только обманом, грабежом и насилием. Но заботой о людях он заниматься не может, потому что это просто невозможно ни физически, ни психически.
Семья чувствуется сердцем и понимается разумом. Государство не чувствуется сердцем и ни вмещается в разум.
Поэтому ни о каком воспитании в таких скоплениях как народ, страна, царство, государство речи быть не может, там может быть только оболванивание человека, задалбывание, запугивание, подгонка под общую гребёнку, изготовление из живой ветви, данной Богом, мёртвой доски в мёртвом заборе, или бревна в частоколе, ограждающем крепости цивилизаций. Выстрогать доску, обтесать бревно — это и называется у них воспитать человека.
Истинное же воспитание начинается только в Боге.
Мы видим, что на Земле уже давным-давно невозможно начать воспитание человека с утробы матери, начать так, чтобы этот процесс был желанной подготовкой, необходимой помощью для истинного воспитания, чтобы отец и мать, пока ребёнок мал, могли заменить для него Бога, Которого он ещё не может видеть. Эта подготовка немыслима там, где ребёнка с первых дней отрывают от матери, уводят от отца, где он с первых дней жизни, а может и раньше, уже принадлежит государству, этому монстру, которому нужны лишь зарегистрированные рабы и солдаты, а не живые и любящие ду́ши.
Поэтому истинное воспитание, то есть воспитание человека Богом уже давно начинается не с утробы матери, а с той минуты, когда человек впервые видит Бога и решает, несмотря на потери и жертвы, следовать за Ним.
Первое, что́ человек видит в отношении к нему Бога — это невыразимую любовь и требование немедленного очищения от всего того, чéм его заразили нелюбящие его люди. И тогда начинается путь очищения. Ибо без очищения, без первоначальной чистоты, без белого листа души не может быть начата новая, чистая, вечная, благотворная, вечнополезная жизнь, а значит истинное воспитание. Воспитание — это внутренняя работа, а не внешняя лакировка. А кто́ может заниматься внутренней жизнью человека, кроме Бога ? А Бог, в Свою очередь, не будет заниматься никакой работой внутри человека, пока место для работы не будет очищено от хлама, которым одарили человека государства и цивилизации.
Вóт почему «кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником», то есть воспитанником.
Невозможно не сказать о том, что уже давным-давно выработался тип людей, которые являются ярыми апологетами государственности, защитниками необозримых мусорных свалок как единственных форм жизни и достойных мест для человеческого существования, фанатиками масштабных идей. Найти своей семьи они не могут, сил на это не имеют, понятия и разумения об этом у них нет, но принадлежать к какой-то общности, быть чьей-то частью они хотят, поэтому с яростью защищают государственность и готовы безжалостно уничтожать его противников. Государство — их родина, всё остальное — чужбина.
Мы хорошо знаем, кáк выглядят отец и мать, у которых пять-десять детей, кáк они выглядят, кáк они себя чувствуют, каково состояние их здоровья и сил. И посмотрúте, кáк выглядят правители и первосвященники мира сего, у которых сотни миллионов подопечных, о которых они, якобы, заботятся, посмотрите на их внешний вид, на состояние их здоровья, сил, настроения, самочувствия, и вы поймёте, о каком количестве людей они заботятся, это количество сведётся только к ним самим. Если человек поистине служит хотя бы одному человеку, от него со временем ничего не остаётся, а они, видите ли, служат целым народам, эти ”слуги народа”, и они — именно они ещё определяют пути воспитания !? Ну !?
Воспитание невозможно в той среде, где царь, правитель, князь, президент выше в глазах ребёнка, чем его родной отец, где правителя боятся больше, чем отца, где дети видят, как правитель может сделать их отца рабом, предателем, холопом, приспособленцем, нищим, беженцем, безработным, калекой. Если всё это отец терпит ради выживания детей, то это ради выживания, но не ради воспитания. Там, где отец боится кого-то, кроме Бога и Совести, ни о каком воспитании речи быть не может. Там, где отцу хоть на иоту в чём-то стыдно за своё поведение перед детьми, а это происходит сплошь и рядом во всех государствах, потому что все государства всегда заставляли отцов делать то, о чём стыдно было рассказать детям, — воспитания быть не может. Чему́ можно учить ребёнка, если сам ты негодяй или размазня ?
Видя такое состояние жизни на Планете, многие Божественные Учителя проповедовали безбрачие и бездетность. В этом нет ничего удивительного, мистического и сверхъестественного, это нормально и естественно для любого существа, которое попадает в тюрьму: оно перестаёт нормально питаться, то есть начинает поститься, голодать, истощаться, а значит перестаёт размножаться. То есть оно там так или иначе умирает, или замирает. В этом положении находились сотни истинных Монахов, Подвижников, Отшельников, Пророков, они как бы ждали, надеялись, что положение изменится и они смогут вернуться в Природную среду, в Волю Бога, где восстановится их нормальная жизнедеятельность, в ту среду, в которой вопросами о воспитании никто не задаётся, потому что там всё происходит само собой, по Божественной Воле.
Безбрачие ещё диктовалось тем, что человек не желал, увидев в себе уродство, подаренное ему уродливым миром, порождать новых уродов, которые, благодаря активной мирской поддержке, превратятся в ещё более страшных уродов, чем он сам. Все понимают человека, пострадавшего от радиоактивного облучения, который боится иметь детей, ибо знает, чтó с ними будет, если они родятся именно от него. Но по сей день в этом мире никто не понимает ужаса нравственной радиации, нравственного распада, которым поражены миллионы изуродованных людей, порождающих новых людей. Поэтому, увидев в себе уродство, нужно обращаться к Богу и просить Его о милости безбрачия для возможности очищения, о средствах исцеления и возвращения к Нему. Если, вернувшись к Богу, вы услышите повеление рождать детей, то эти дети уже будут не порождением вашего полового инстинкта, безразличного к окружающим условиям и к вашему нравственному состоянию, а плодами Божественной Воли, Которая знает, чтó творит, и вашей любви к Ней, которая знает, за Кем идёт, а значит вашей подлинной заботы о будущих поколениях.
Конечно же, большинство людей не способно настолько тонко чувствовать Божественную Волю, чтобы вступать в брак, рождать и воспитывать детей во враждебном окружении по Воле Бога, для этого им нужна община, братство, единоверцы, то есть подобные им люди, ощутимая, видимая и постоянная поддержка. Поэтому в религиозных общинах люди, поддерживая друг друга, хоть в какой-то степени хранят чистоту души и размножаются. Но в одиночестве это невозможно. Тот, кто одинок, вынужден просто похоронить себя заживо, утешаясь тем, что лучше бездетность с добродетелью. Есть, правда, и такие случаи, когда Бог запрещает Своим Сынам вступать в брак и порождать детей, — это всё зависит от Бога, Который видит, когдá, чтό и кому нужно делать на Земле. (Иер.16,2.)
Поэтому человек, который думает о воспитании, о желании даровать детям доброе, разумное, вечное, должен прежде всего думать не о детях, а о том, гдé находится он сам ещё до рождения детей, пригодно ли его местонахождение вообще для жизни в подлинном смысле этого слова, смогут ли дети в этом месте быть и оставаться живыми, то есть смогут ли они верить, надеяться и любить, ибо насколько в человеке есть веры, надежды и любви, настолько в нём есть жизнь. Вóт о чём нужно прежде думать. Потому что нельзя рождать детей на помойке, где они умрут в первые же дни, месяцы или годы своего пребывания на Земле, лишась веры, надежды и любви. Нельзя вступать в брак в инфекционной больнице, на заводе с радиоактивным реактором, на урановых рудниках, в бандитском притоне, в публичном доме, и т.д. Надо сначала смотреть на место, в котором находишься, пригодно ли вообще это место для жизни — для веры, надежды и любви. Птица сначала думает не о спутнике, не о птенцах и не о гнезде, а о месте. Но это, конечно же, вольная птица. А птица, которая в клетке, выбирать не может. Поэтому сначала нужно стать вольной птицей, ибо только с воли — с Воли Бога начинается истинная жизнь и истинное место человека, а значит и его истинное воспитании.
***
Беда и в том, когда тебя не любят,
И в том, когда других не любишь ты:
Нелюбящие в детстве дух твой губят,
А ты уж их наследуешь черты.
Чтоб вырваться из круга ложных судеб
И всех своих потомков уберечь
От нелюбви и равнодушья к людям,
Ты должен в глубине души зажечь
Огонь всепобеждающей молитвы
И пламя обращения к Тому,
Кто за труды духовные и битвы
Даст Смысл жизни роду твоему.
Пускай ты и немногое добудешь,
Зато пред сыном виноват не будешь.