Писать об этом сражении Первой мировой войны сложно не столько из-за достаточно высокой популярности материала, поскольку чаще всего ассоциативно возникает именно это сражение при упоминании Первой мировой в целом, и не столько из-за огромного количества одинаковых статей, а именно по причинам скорее личным, ибо целью было освещать битвы малоизвестные или забытые.
Но – если в продолжении изучения истории раскрывается и эта страница, что же, прочтем и её.
"Брусиловский прорыв", быть может, самая известная военная операция России в Первой мировой войне, а Алексей Алексеевич Брусилов навсегда войдет в историю как один из лучших полководцев, по гению сравнимый разве что с Суворовым. Именно это победа окончательно разрушила военные планы Германии, перевесив силы на сторону Антанты, что сделало победу Англии, Франции и России действительно неизбежной.
«Брусиловским» этот прорыв стал называться после революции, до этого в газетах и военных хрониках он фигурировал под двумя названиями: «Луцкий прорыв» или «Четвертая галицийская операция».
Для оказания помощи Франции, теряющей тысячами своих солдат под Верденом, российский Генштаб решил ускорить наступления на Юго-Западном фронте с целью заставить Германию перевести часть своих войск на другой фронт. Для выполнения этой задачи командующим всем Юго-Западным фронтом был назначен генерал Брусилов.
Сам прорыв произошёл на территории Западной Украины, на Волынской земле, где, по подсчетам историков, располагались войска Австро-Венгрии и Германии в количестве 1 061 тысячи солдат. Им противостояла армия Российская в количестве 1 732 тысячи человек.
22 мая 1916 года ночью по хорошо оснащенным вражеским оборонительным линиям начался массовый артобстрел российской артиллерией. Длился он до 24 мая, после чего почти шестьсот тысяч российских солдат бросились в атаку, 7 июня были заняты города Луцк и Дубно, 18 июня был захвачен хорошо укрепленный город Черновцы.
Так обстояли дела на Южном фронте, на Западном же фронте, где командовал генерал Эверт. Из-за его нерешительности наступление все время откладывалось, а единственная крупная операция под Барановичами, случившееся 20 июня, полностью провалилось, Западный фронт потерял 80 тысяч убитыми.
28 июля Юго-Западный фронт продолжил массивное наступление, в результате фронт продвинулся ещё на 10 километров, захватывая территории противника.
К 7 сентября российской армией были захвачены вся Волынь, часть Галиции и часть Буковины (сейчас это территории на границе Украины и Румынии).
При всем своём великолепии, стоит добавить несколько широко неизвестных фактов для более тонкого восприятия этой баталии. Среди них факт применения химического оружия. 2 июня 1915 года генерал Янушкевич, начальник Генерального штаба обратился к военному министру Сухомлинову о необходимости обеспечение Юго-Западного и Северо-Западного фронтов химическим оружием. В августе 1915 года на территории Российской империи стали строиться специальные заводы. Для управления новым военным подразделением был создан специальный «Химический комитет», во главе которого стоял генерал-майор Владимир Игнатьев, химик по образованию.
В 1916 году российская армия стала использовать специальные 76-мм снаряды. Их был два типа: удушающие (хлорпикрин с хлористым сульфурилом), действие которых вызывало раздражение дыхательных органов и глаз в такой степени, что пребывание людей в этой атмосфере было невозможно; и ядовитые (фосген с хлорным оловом, венсинит,) действие которых вызывало поражение организма и в тяжелых случаях смерть.
Приказ о применении химического оружия именно во время «Брусиловского прорыва» издал генерал Эверт, и 6 сентября 1916 года на отрезке фронта длиной с километр началась газовая атака со стороны русских войск. Было применено 500 больших и 1700 малых баллонов, наполненных 33 тоннами хлора.
К концу 1916 года армия была полностью удовлетворена пополнением таких снарядов, получив 95 тыс. ядовитых и 945 тыс. удушающих. Такие снаряды «оказали большую услугу армии», так как после их использования «неприятельские батареи быстро умолкали».
В ясный тихий день 22 августа 1916 г. на позиции у Лопушаны в Галиции (на Львовском направлении) одна из русских батарей вела огонь по окопам противника. Неприятельская батарея 15-см гаубиц с помощью специально высланного самолета открыла по русской батарее огонь, который вскоре стал очень действительным. В этом направлении одним взводом русской батареи был открыт огонь, но слабить огонь батареи противника не удавалось, несмотря, по-видимому, на правильное направление огня взвода и правильно определенный угол возвышения. Тогда командир русской батареи решил продолжать обстрел неприятельской батареи химическими „удушающими“ снарядами. Стрельба химическими 76-мм гранатами велась по площади за гребнем, за которым был обнаружен дым от выстрелов батареи противника, протяжением около 500 м, беглым огнем, по 3 снаряда на орудие, скачками через одно деление прицела. Минут через 7–8, выпустив около 160 химических снарядов, командир русской батареи прекратил обстрел, так как неприятельская батарея замолчала и не возобновляла огня, несмотря на то, что русская батарея перенесла огонь по-прежнему на окопы противника и отчетливо выдавала себя блеском выстрелов…
Всего во время «Брусиловского прорыва» такими снарядами было убито и отравлено около 200 тысяч человек.
В самом прорыве важно ни его военное значение, а, скорее, политическое. Не смотря на огромные потери с обеих сторон – 500 тысяч со стороны России, 1,5 миллиона со стороны Австро-Венгрии и Германии, и немецкие историки называли прорыв всего лишь «широкой разведкой», тем не менее, впечатление сам прорыв произвел впечатление. В войну на стороне Антанты вступила Румыния. Из-за переброса войск Германии с Итальянского фронта ситуация на Сомме улучшилась, и это помогло итальянской армии спастись от полного разгрома.
Но важнейшим стал окончательный переход стратегической инициативы на сторону Антанты, а так же разработана новая тактика прорыва одновременно на нескольких участках фронта, что в последствие успешно использовалось в годы Великой отечественной войны.
Но из-за слишком великих потерь в ходе этой операции, были израсходованы последние ресурсы российской армии, а моральный дух солдат был подорван, помимо этого дальнейший план военных действий после прорыва разработан не был, по сути, «Брусиловский прорыв», великолепно исполненный, для русской армии никаких целей не преследовал, а служил только для помощи стран-союзниц, сохранявшим за счет потерь русских своих собственных солдат.