Подражай, если сможешь

Великий англо-ирландский сказочник, богослов и реалист, автор “Путешествий Гулливера”, чье 350-летие отмечали во всем мире, оставил потомкам о своей жизни множество вопросов, ответы на которые едва ли удастся найти.

Лето 1697 года Джонатан Свифт, уже десять лет служивший личным секретарем сэра Уильяма Темпла - писателя, дипломата и хранителя Ирландского судебного архива, - проводил в поместье патрона близ Лондона.

Прогуливаясь с приятелем, Свифт увидел старый вяз, верхушка которого засохла и лишилась листвы.

Печально покачав головой, он произнес: “Вот так и я - начну умирать с головы”.

Приятель отнесся к этим словам как к очередной остроте, но Джонатан и не думал шутить: его уже начали беспокоить приступы странной болезни, которая и в наши дни считается редкой, а медицина XVII века не знала о ней ничего.

Только через два столетия французский врач Проспер Меньер изучит это заболевание, которое назовут его именем.

ДЛЯ СПРАВКИ

Синдром Меньера - негнойное воспаление среднего уха, вызывающее увеличение объема эндолимфы и, как следствие, внутричерепного давления. Последствия: снижение и даже потеря слуха, головокружения, обмороки и другие вегетативные расстройства; в тяжелых случаях - необратимые заболевания головного мозга. Причины заболевания неизвестны.

Болезнь подкрадывалась незаметно: Джонатан вдруг начинал хуже слышать, терял ориентацию, постепенно стала притупляться память, случались обмороки. К счастью, недуг развивался не так стремительно - Свифт проживет еще 47 лет, напишет несколько выдающихся романов и множество остроумных памфлетов, будет честно служить настоятелем собора Святого Патрика в Дублине и пользоваться невероятной любовью всей Ирландии. Но в последние годы жизни тяжелое душевное расстройство станет очевидным для окружающих.

За три года до кончины он потеряет слух, речь, рассудок и умрет без видимых страданий 77-летним стариком. Но накануне резкого ухудшения здоровья у него достанет сил и ясности ума распорядиться состоянием: он оставит деньги на строительство дома для психически больных. А еще напишет эпитафию на свою кончину - ее найдут среди бумаг о наследстве. Его похоронят в центральном нефе его собора, рядом с Эстер Джонсон, его тайной женой. А на надгробии появится эпитафия: “Здесь покоится тело Джонатана Свифта, декана этого собора, и суровое негодование уже не раздирает его сердце. Ступай, путник, и подражай, если можешь, тому, кто мужественно боролся за дело свободы”.

ПОДБРОШЕННЫЙ ШЕДЕВР

Странности в поведении Свифта отмечают все биографы. Большинство из них объясняют чудачества писателя его гениальностью, но в последнее время становится очевидно, что давала о себе знать болезнь. Например, он мог зайти в кафе, сесть в одиночестве за столик с чашкой кофе и начать произносить фразы вроде бы для самого себя. Но вскоре его слова становились афоризмами и передавались из уст в уста - так они были глубоки и оригинальны.

Или история со знаменитой тетралогией о Гулливере. До сих пор неизвестно, когда и в какой последовательности были написаны части его путешествий. Не найдена рукопись, с которой был отпечатан первый тираж. Более того, сам Свифт никогда не утверждал, что именно он - автор шедевра. Немало загадок таит и появление рукописи в доме издателя Бенджамина Мотте. Обстоятельства его станут известны через двести лет, когда наследники Мотте опубликуют письмо некоего Ричарда Симпсона, который предложил издателю записки своего кузена Лемюэля Гулливера. Письмо прилагалось к свертку с бумагами, которые неизвестный оставил на пороге дома издателя осенним вечером, позвонив в дверь. Записки так понравились Мотте, что он сразу отправил их в типографию, не выясняя, кто их написал. Но авторство недолго оставалось тайной: перо Свифта уже хорошо знали и в Ирландии, и в Англии. “Гулливер” принес ему невероятную славу, в его честь устраивали уличные шествия и фейерверки, хотя он сторонился шумихи и тихо нес свою духовную службу. Джонатан Свифт вообще не любил людей, как он не раз признавался, и не питал относительно человеческих достоинств никаких иллюзий. Хотя его современники были иного мнения: если б он не любил людей, то не трудился бы всю жизнь над исправлением их пороков.

ДВЕ ЭСТЕР

Необъяснимо ничем иным, кроме прогрессирующего недуга, вел себя Свифт и в личной жизни. Совсем молодым человеком поступив на службу в дом Темпла по просьбе своей матери, он станет учителем воспитанницы хозяина, как потом выяснится, его незаконнорожденной дочери Эстер. Девочка влюбится в него уже тогда, он же сознается в своей к ней мужской симпатии лишь через десять лет, но не сделает ничего, чтобы узаконить отношения. После смерти сэра Уильяма Эстер получит щедрое содержание, что и станет признанием отцовства Темпла. Джонатан навсегда уедет в Ирландию, получив назначение в собор Святого Патрика. По приглашению Джонатана Эстер поедет следом, но он поселит ее с компаньонкой в доме поблизости. Будет часто навещать, приглашать на светские мероприятия, которые посещал по долгу службы, но не более того.

В Лондоне, куда Свифт ездил по церковным делам, он посещал дом вдовы бывшего мэра Дублина миссис Ваномри. Но вовсе не ради миссис Ваномри - его интересовала ее дочь, по иронии судьбы тоже Эстер. Чтобы не путать девушек, он стал называть одну Стеллой, а другую, Ваномри, - Ванессой. Между Джонатаном и Ванессой росла симпатия, противостоять которой юная леди не могла. Чего нельзя сказать о Свифте: почуяв угрозу своей свободе, он вернулся в Дублин. Ванесса забрасывала его письмами, узнала про Стеллу и писала ей, потом и вовсе приехала в Ирландию, чтобы поселиться неподалеку от Свифта. Но он не определялся в своих отношениях ни с одной из них.

СЛИШКОМ ПОЗДНО

В мае 1723 года Эстер Ваномри умрет от скоротечной чахотки. То ли она заразится от больной сестры, то ли сгорит от неразделенной любви, что в те времена случалось часто. Перед кончиной она изменит завещание, по которому все ее движимое и недвижимое должно перейти Свифту, и распорядится опубликовать посвященную ей поэму “Каденус и Ванесса” и письма к ней Свифта. Ее воля будет исполнена, что принесет немало горя Эстер-Стелле. К сожалению, письма будут утеряны, и сегодня мы не знаем, что в них содержалось.

Через пять лет умрет от чахотки и Эстер Джонсон. Очевидцы оставят свидетельства, что, умирая, Эстер на какую-то просьбу Джонатана тихо ответит: “Не надо, слишком поздно”. Они же будут утверждать, что Свифт хотел обнародовать факт своего венчания с Эстер, но это уже не имело смысла. Почему не раньше? Существуют воспоминания доктора Дилени, записанные им со слов дублинского архиепископа Кинга, который в 1716 году якобы тайно венчал Джонатана и Эстер. Но в день свадьбы Свифт получил документ из Дублинского архива, согласно которому Джонатан являлся незаконным сыном сэра Уильяма Темпла, а значит, сводным братом Эстер. Никаких других отношений, кроме платонических, между ними быть не могло. А венчание понадобилось для того, чтобы прекратить преследования Ванессы. История в стиле фантасмагорий самого Свифта, в которых много вымысла, но есть и правда - горькая правда о страстях человеческих.