За мостом, за маленькой речушкой издавна замачивали коноплю. Снопы подвязывали к колышкам, по этим колышкам и узнавали где —чей. Из конопли делали веревки, шили одежду.
Хамит бабай - тощий старик ежедневно ходил за реку и проходил мимо этих снопов, ведь каждый день он выполнял несложную но важную работу - гонял гусей к речке, а на поле привязывал теленка к колышку. Старику была в радость такая работа, работаю, а значит не зря хлеб ем говаривал старик.
И в этот раз бабай, по привычке, после того как миновал поляну, спустился к роднику, умылся, попил ледяной воды. Родник был необыкновенно вкусный, недаром из соседних деревень сюда приезжали издавна. Родниковая вода несколько взбодрила Хамита и даже немного подняла настроение, в голову лезли воспоминания о тех временах когда он был молод и глядел на молодых девушек у родника. Невольно у старика на устах появилась улыбка и приободренный он зашагал к деревне.
Из-за гор Каратау только-только восходило солнце, день обещал быть солнечным.
Так бы он и направился домой, но сегодня его потревожили вороны. Старик повернулся вправо и понял, откуда доносятся крики. Птицы черной тучей носились над колышками, торчащими тут и там над водой.
—Что это такое?
Старик ещё не понял над чем кружились вороны.
—Не спроста же летают проклятые?!
Хамит бабай спустился по берегу вниз и только сейчас заметил, что на снопах что-то белеет и именно над ним кружатся вороны. Старик начал их отгонять:
—Кыш, кыш проклятые твари
Вороны озлобленные тем, что старик мешает их пиршеству начали летать прямо над головой, едва не сбивая старика с ног. Но старик продолжал размахивать палкой, а сам же подвернул широкие штаны и снял старые сапоги и полез в воду, к тому месту где что-то белело.
Вот тут только он увидел то, что белело из далека—это был ребенок, меньше локтя,он, как будто защищаясь, свернул кулачки с розовыми ноготками и прикрыл им лицо и лежал, свернувшись клубочком.
Старик поднял маленькое тельце, удивляясь настолько холодным и тяжелым может быть ребёнок и вышел к берегу. Вороны продолжали кружить и кричать над головой Хамит бабая. Успокоились они только тогда, когда старик завернул маленькое тельце в жилетку и поспешил к деревне.
Было еще рано, народу было немного, но навстречу попался сосед, он поздоровался и весело спросил:
—Хамит бабай, что золото нашел?
—Да,ежика подобрал, внукам несу, — отмахнулся старик и потопал дальше.
Яхья, один из аксакалов, жил неподалёку. Хамит решил сначала пойти к нему. Яхья молча выслушал, лишь изредка вставляя фразы из молитв. Затем велев старухе своей обмыть и завернуть ребенка, он отправил Хамита за Тухватуллой и Шарифъяном, уважаемыми стариками жившими неподалеку
Аксакалы, которые были завсегдатаями мечети, а жили как все; говорившие мало, но вмещающие в эти слова много смысла и, разглядывающие незнакомцев с недоверием, и знакомых тоже, ничего не делавшие, но и сложа руки не сидевшие, говорили как будто про себя:
— Будет шум. Приедет участковый и обвинит нас. Грех какой!
—У нас нет девушек, которые бросают детей.
—Принесли со стороны и бросили…
— Позорят нас. Ай-ай, спаси Аллах
В то время Яхья читал упокойную молитву по ребенку, а когда закончил, то морщинистые руки скользнули по седым бородам единым вздохом.
Через полчаса из деревни по мосту проехала телега, со старшим сыном Яхьи бабая, телегу на ухабах трясло и он свободной рукой черенок лопаты, на другом крае телеги сидел Хамит, у него на коленях тоже что–то лежало, укрытое от посторонних глаз тёплой фуфайкой.