Меня, как и всякого русского человека, долгое время не оставлял в покое вопрос: является ли Россия колонией (полуколонией, квазиколонией и т.п.) или у нас все так потому, что она, Россия, сама такая. Или, по-другому, управляет ли нами наше собственное правительство, являющееся, так сказать, «плотью от плоти», или же «заокеанский обком»?
После долгих размышлений, наблюдений и исходя из собственного опыта я в конце концов пришел к выводам, которые и представляю ниже. Некоторые излагаемые мной идеи, вероятно, могут показаться давно известными, даже тривиальными. Однако главная моя цель была не в том, чтобы пооригинальничать, а том, чтобы набросать некую более-менее стройную «теорию», которая бы позволяла максимально просто и логично описать то, что у нас происходит. Надеюсь, что мне это удалось.
Итак, СССР развалился. Именно развалился. Сам по себе. В силу внутренних причин. Не важно каких – пусть другие (например, будущие историки) разбираются. И Америка тут, к сожалению (или к счастью), не при чем. Хотя, конечно, она этим развалом воспользовалась по полной и продолжает пользоваться. Например, скупив по дешевке российские предприятия – а то и целые отрасли, – «пустив» российский (украденный у народа) «капитал» на Запад – и тем самым «привязав» к себе российскую «бизнес-элиту» и «политиков».
Не знаю, есть ли у США какой-то «зловещий план» по поводу дальнейшего подчинения (развала, устранения) России. Наверняка. Потому что такой план должен быть у любой уважающей себя страны в отношении всех ее возможных или действительных соперников. Проводит ли она такой план в жизнь? Возможно. Однако, как мне кажется, вероятнее всего мы можем наблюдать (и чувствовать на себе) просто попытку более-менее структурированных, согласованных действий по захвату и удержанию нового «рынка», недопущению «возрождения» глобального соперника и т.п., то есть, простое, естественное преследование своих (кстати, довольно прозрачных и нехитрых) интересов. Не «национальных», разумеется, а интересов американских («западных», «транснациональных») политических и бизнес-элит. Если кому-то хочется называть это заговором – называйте.
Соответственно, нынешняя российская власть вряд ли является «колониальной администрацией», как считают некоторые «горячие головы». Власть эта – наша, своя, родная. Но никакая – в плане смелости, решимости, готовности отстаивать интересы страны, народа. Почему такая? Возможно потому, что сегодняшняя Россия – это просто продолжающий развалиться Союз, и постоянное понижение качества управляющих кадров – это просто одна из составляющих этого процесса.
Хочу особо подчеркнуть, что я далек от мысли, что все наши беды – исключительно из-за «неумелой» элиты. Дело во всем народе в целом. Он такой, который все «это» допустил, который этому попустительствует, который это терпит. И который не может породить «из недр своих» никакой альтернативы, никакой «контрэлиты». Хочу также заметить, что под народом я понимаю все население России. Нынешняя российская власть – это тоже представители народа. И контрэлита вовсе не обязательно должна сформироваться «внизу». Она может сформироваться где угодно. Короче говоря, то, что сегодня управляет страной – это не нечто, упавшее с неба, это представители нашего же народа, нас с вами, так сказать, плоть от плоти…
Однако если нынешняя российская власть не является «колониальной администрацией», почему же тогда политика, ею проводимая, все время наводит на мысль, что является?
Думаю, лучший термин, который позволяет объяснить действие сегодняшней АП РФ и прочих национальных управленческих структур – это самоцензура.
Американцам не нужно говорить российскому руководству, какие «красные линии» нельзя переступать – оно само прекрасно это знает (ощущает, чует животом и т.п.). Это опять же не означает, что у российского руководства нет амбиций – они есть, в том числе и в плане бросить вызов США и вообще «восстановить суверенитет» и т.п. Однако все это бросание и восстановление может происходить лишь в очень узких пределах. Причем еще неизвестно, расширяются ли в результате таких телодвижений эти пределы или нет. Попросту говоря, события 90-х задали некие рамочные ограничения для «свободы воли» российской «элиты». Она пытается их расширить, но удается ей это – если и удается – лишь в очень малой степени. Скорее все ее попытки лишь укрепляют всех мыслящих наблюдателей в том, что эти ограничения существует, и что они достаточно жесткие.
Однако что же это за ограничения, чем конкретно создан «каркас», ограничивающий российский суверенитет?
Естественно, самый первый фактор, приходящий на ум – это включенность России в мировую экономику. Я бы даже сказал, впутанность. Причем на очень невыгодных условиях. В 90-х Россия с одной стороны так или иначе лишилась многих отраслей, производств, технологий, а с другой – оказалась поставщиком сырья для мировой экономики. Причем за последние 20 лет ситуация не изменилась. Скорее стала еще хуже. Конечно, не без «помощи» США и вообще иностранного капитала. А что ж мы хотели – пустили козла в огород…
Отсутствие своего производства и кадров для его создания/восстановления, очевидно, не позволяют России всех «послать» (и тем самым «восстановить суверенитет»). Зато наличие природных ресурсов позволяет обеспечить правящей олигархии роскошный, а народу минимально терпимый уровень жизни – причем без необходимости скорейшего создания/восстановления собственного производства (а значит и суверенитета) – порочный круг, более известный под названием «ресурсное проклятие». Что правда, это «проклятие» действительно стало проклятием лишь недавно – в конце 80-х-начале 90-х.
Другой элемент вовлеченности России в мировую экономическую (а значит и политическую!) систему – возможность вывоза российских капиталов за рубеж и размещения их в иностранных банках.
Не знаю, было ли это «хитрым планом» ЦРУ или все само так получилось – подозреваю, что все-таки второе – однако факт остается фактом: сердце российской олигархии находится не в России, а значит – поскольку Россией правит олигархия – правит она всегда с оглядкой на тех, кто так или иначе контролирует те банки, в которых хранятся ее капиталы. Обо всем этом много писали без меня, поэтому я не стану об этом распространяться. Скажу лишь, что и смерть российской (сиречь советской) экономики, и «ресурсное проклятие», и вывоз капиталов за границу – все это звенья одной цепи, элементы одной системы, системы, которая и заставляет российское руководство вести себя так, что уже даже у самых недалеких россиян все чаще возникает подозрение, а не является ли эта самое руководство просто-напросто колониальной администрацией (или ликвидационной комиссией).
Однако экономика – это, конечно, не единственный фактор. Может быть, даже не главный. Ведь как уже говорилось выше, ресурсное проклятие России стало проклятием лишь сравнительно недавно. Для СССР в течение почти всей его истории газ, нефть, уголь и проч. природные богатства проклятием не были, а были просто ресурсами для построения государства, экономики. Скорее, экономика становится проблемой, когда пропадает или ослабевает что-то другое. Назовем это верой, духом, пассионарностью.
События 1991-го года, очевидно, были настолько травматичными, что надолго выбили наш народ из колеи. Его главный в 20-м веке проект потерпел полный крах. Дух народа ослаб (прошу прощения за такой «ненаучный» термин), он потерял веру в себя, в свое будущее. Хотя может быть и наоборот: именно потому, что дух народа ослаб, ослабла его вера, и случился 91-й год. В любом случае, связь между состоянием народного духа и событиями конца 80-х-начала 90-х на лицо, и, вероятно, ни у кого не вызывает сомнений.
Можно предположить, что все или большая часть экономических ограничений, о которых только что шла речь, перестанут действовать, когда проснется/окрепнет «дух народа». Тогда станет совершенно безразлично, кто контролирует российские банки, кто владеет российской промышленностью, сколько капитала вывезли за рубеж и т.д., и т.п. Потому что банки можно закрыть, предприятия – национализировать, доллары – запретить к хождению на территории России и т.д., и т.п.
Кто-то, может быть, подумает, что здесь я хочу плавно перейти к разговору о революции или даже начну к ней призывать. Однако нет. Точнее, несколько слов о революции я, конечно, скажу – особенно в связи с ожиданиями в прошедшем 2017 г. – но никак не в плане призывов к ней.
Мысль моя по этому поводу такова. Действительно, то, что необходимо сделать для «спасения» (можно и без кавычек) России, по своим масштабам, безусловно, напоминает революцию. По крайней мере, преобразования, которые должны произойти – это действительно преобразования, которые принято называть революционными. И в этом смысле я действительно «выступаю за революцию» – как, подозреваю, и большинство трезвомыслящих людей в России (что правда, таковых, похоже, с каждым годом остается все меньше и меньше).
Такая «революция» могла бы иметь любую форму – именно поэтому я и взял это слово в кавычки. Форма здесь по большому счету не существенна. Главное, чтобы революционные изменения произошли. Однако они, похоже, – и это сейчас самое важное – в ближайшее время не произойдут. Не произойдут же они потому, что ни у кого сегодня в России нет воли и решимости их осуществить – ни «наверху», ни «внизу», нет веры в некий «проект». Включая тех, кто все время пишет и говорит об их необходимости. И я, разумеется, не исключение. Все мы так или иначе находимся в состоянии замешательства, «потерянности», все мы – а поэтому и страна – «забуксовали».
Отсюда, кстати, и все это копание в прошлом, и та негативная повестка, которая ныне господствует в нашем «информационном пространстве».
Можно было бы предположить, что не последнюю роль в отсутствии реальных революционных преобразований как раз и играет отсутствие некоего «позитивного проекта» «новой России». Однако, как мне кажется, появление «проекта» – а также тех, кто готов «продвигать» его несмотря ни на какие усилия и жертвы – всегда совпадает, коррелирует, подразумевает начало пробуждения народа, его духа, воли. То есть, просто предложить какой-нибудь очередной проект «возрождения Великой России» – а их уже накопилось немало – не гарантирует вообще ничего. То же самое касается и пресловутой национальной идеи.
Непосредственным следствием отсутствия решимости является все та же самоцензура. Только теперь уже не во внешней политике, а во внутренней. Именно она, самоцензура, очевидным образом определяет политическое поведение многих российских так называемых оппозиционеров.
Дело не в том, что, как многие предполагают, таких оппозиционеров непосредственно контролирует АП, а в том, что «оппозиционеры» знают (чувствуют, ощущают, догадываются), на что нельзя «покушаться», чего нельзя делать, говорить, чтобы не вызвать слишком «резкой» реакции власти (а кто не знает, не чувствует, тот, что называется, «нарывается» – однако таких, похоже, немного). Реакция власти им важна как раз потому, что они не готовы «идти до конца». Не готовы же они потому, что не верят. Однако ситуация в России сегодня такова, что 1) ее, ситуацию, не исправить «полумерами», 2) исправление ее подразумевает решительные – действительно решительные – действия.
Короче говоря, самоцензура в России – как власти по отношению к «Западу», так и «народа», «оппозиции» по отношению к российской власти – является следствием отсутствия у нас, в нас достаточной решимости, стремления, энергии, необходимых для действительно коренной ломки ситуации в любом смысле, в любой сфере. То есть, значительного снижения пассионарности народа, нашей пассионарности, упадка нашего духа, того, что все мы так или иначе находимся в замешательстве и проч. (под народом, повторю, я понимаю не только «податное сословие», но вообще всю нацию, от президента до последнего бомжа).
Причем самое неприятное во всем этом то, что никто не знает – и не может знать – «пробудится» ли «народный дух», «воспрянет» ли народ, и если да, то когда.
У многих в связи с только что сказанным наверняка возник вопрос: а можно но ли как-то интенсифицировать процесс выздоровления, «стимулировать» дух народа? Отвечу на него другим вопросом: а кто станет это делать? Кто станет «стимулировать», «пробуждать» и проч.? Американцы? Или это опять должны быть мы сами, которые как раз и находятся в замешательстве, которые как раз и не знают, что делать?
На память в этой связи не приходит ничего, кроме басни барона Мюнхгаузена о том, как он вытянул себя и своего коня из болота за косичку собственного же парика. Для материальных объектов это, конечно, невозможно, но в духовном плане – это вполне обычная практика. Иначе как бы общество развивалось, как бы развивался человек, как бы он становился больше себя.
А, да, так колония Россия или не колония? Честно говоря, даже не знаю. Сами решайте.