На самом деле ее звали Елена Леонидовна Быкова. И это была самая загадочная женщина из нашего с мужем окружения. Он-то проработал рядом с Майей-Еленой пару десятков лет, а я только о ней слышала. Впервые, конечно, от мужа…
Мы только-только поженились. Домой Миша приходил после работы без опозданий. Это была его «фишка». А моей «фишкой» стал вовремя приготовленный ужин. Но однажды Миша не явился вовремя; минули полчаса, час. Я заволновалась. В 1991 году не существовало мобильных и других привычных нам сегодня гаджетов, чтобы сообщить: «Дорогая, задержался, скоро буду. Люблю-целую».
Миша появился дома через два часа. Он сиял, как начищенный червонец. Сообщил с порога: «Ты не представляешь, кого я встретил на Новокузнецкой! Елену Леонидовну Быкову! Мы с ней вместе работали!».
Мне ничего не говорило это сочетание – Елена Леонидовна Быкова. Поэтому я действовала, как в сказке: мужа за стол усадила, напоила-накормила, расспросила…
Миша рассказал, что Елена Леонидовна после перестройки уехала к родне в Америку. Все думали, что там и останется. Но нет, вернулась тихо, без помпы. На Новокузнецкой была она в небывалом для себя образе – вся в черном, отсутствовали на пальцах диковинные перстни (а ведь полжизни их носила), не было яростных кудрей (позже я узнала, как знакомые говорили о ее прическе – «медузогоргоньи» волосы). В общем, Америка не согрела душу Майи-Елены, и шла пожилая дама по замызганной улице Новокузнецкой с сумкой – искала продукты.
…Мы быстро все забываем. И поэтому, конечно, начало 1990-х растаяло в нашей памяти сереньким миражом. А ведь было и такое: ходили по московским улицам в надежде урвать хоть что-то без талонов…
Еще Миша рассказал, что у Елены Леонидовны было второе имя, псевдоним «Майя Луговская». Она была гражданской женой знаменитого в свое время поэта Луговского. У них была разница в возрасте почти в двадцать лет, и когда Майя-Елена спросила Мишу обо мне, его последней жене и нашей разнице в возрасте, тоже двадцать лет, - она от восторга чуть не захлопала в ладоши: «Ой! Как мы с Владимиром Александровичем!». И потребовала, чтобы мы пришли в гости!
Как я жалею, что не поднялась и не помчалась к Майе-Елене в гости в ближайшее время!
…Елена Леонидовна работала с моим мужем в одном научном институте, была гидрогеологом, геохимиком, кандидатом геолого-минералогических наук, ездила в экспедиции и вообще была звездой научного мира.
Да, она везде была звездой!
В кругу Владимира Луговского блистала! Собирала домашние застолья, кормила многочисленных гостей! Предсказывала судьбы, умела понимать сны и бреды! Если у человека было сомнение в каком-либо повороте судьбы, он спешил к Елене Леонидовне, и она все четко ему растолковывала.
Майя-Елена прекрасно знала поэзию и литературу. Приятельствовала со всем Домом Литераторов.
Писала стихи, рассказы.
Ее портреты писал Анатолий Зверев.
Она была притягательна в любом возрасте.
Жила свободно и ярко даже в заскорузлые советские периоды, когда решения партсобраний были слаще слов жен и матерей, когда ради процветания Родины люди шли и совершали трудовые подвиги со святым огнем в очах.
Майя-Елена обходилась без партийного фанатизма. И оставалась во все времена – Женщиной.
…Обо всем этом я узнала после лета 1993 года, когда ее не стало.
А потом я попала в Дом Литераторов на вечер ее памяти. И всё, волна восхищения, удивления и прелести подхватила меня и понесла, понесла…
Однажды Майя-Елена с коллегами-геологами оказалась в туркменской степи. Луговскую увидел пожилой чабан, долго оценивающе разглядывал, потом подошел к начальнику экспедиции и попросил отдать ему пятидесятилетнюю Майю-Елену в жены, а он расплатится двадцатью пятью баранами. Начальник экспедиции был шутником, поэтому предложил жаждущему уз брака туркмену молодую лаборанточку. Но тот отказался, указав коричневым пальцем на Майю-Елену: «Только эту!»… Когда Майя-Елена узнала, что сделка не состоялась, она искренно расстроилась: «Что же вы!... Отдали бы меня в жены чабану, взяли бы баранов, а я бы от него убежала!».
У Майи-Елены в Петербурге жила подруга, которая долгие годы любила капитана дальнего плавания. Он ее тоже любил, но не хватило ему сил, желания, напористости оставить холодную семью и соединится с любимой… Так случилось, что когда Майя-Елена была в служебной командировке (геологи говорят «в поле»), капитан умер. Приехала Майя-Елена в Петербург осенью, помянули они с подругой ее ушедшую любовь, и тут Луговская спросила: «Где его похоронили?». Подруга ответила: «В семейной могиле, на таком-то кладбище». «Ты что? – возмутилась Майя-Елена. – Забыла, как он сто раз тебе говорил – развейте мой прах над морем?». Дело кончилось тем, что Майя- Елена и ее подруга приехали на кладбище, вынули урну с прахом капитана из могилы, увезли ее к Финскому заливу, а там, наняв катер, уплыли к горизонту и развеяли прах усопшего над морскими волнами.
…С поэтом Владимиром Луговским Майя-Елена состояла в гражданском браке около двенадцати лет. Официально она вышла за него замуж после его смерти. Это было нужно для наследственных и бытовых дел. Два свидетеля, поход в суд, и вот ты уже официальная жена… После этой процедуры Майя-Елена оказалась с геологической экспедицией на Дальнем Востоке. Пограничники собрали у геологов паспорта, таков был порядок, изучили документы, а наутро вызвали начальника экспедиции и сообщили ему: среди геологов находится самозванка. Не может быть Елена Леонидовна Быкова женой поэта Луговского! Тут все на заставе любят стихи знаменитого советского поэта, знают дату его кончины – 1957 год, так как же товарищ гидрогеолог Быкова могла стать женой поэта Луговского в 1958 году?
Разговор с пограничниками был долгим. Начальнику геологической экспедиции удалось убедить бдительных стражей границ СССР, что Майя-Елена не самозванка, а самая что ни на есть последняя жена поэта. Заключительным и самым весомым доказательством прозвучал вечер памяти Владимира Луговского на заставе, где несколько часов подряд Майя-Елена читала его стихи…
Я рассказала несколько эпизодов из жизни Елены Леонидовны Быковой. Только лишь наметила загадку по имени «Майя Луговская».
Друзья считали ее доброй ведьмой.
Я думаю, она относится к тем манящим мистическим личностям, которые всегда будоражат воображение людей.
Когда я писала эти заметки, то решила, что легко найду кучу фотографий Быковой-Луговской в интернете. Но оказалось… в интернете есть единственная плохенькая фотография Майи-Елены. Единственная! Это ли ни мистика?
P.S. В следующий раз я расскажу о том, как умерла Майя-Елена и как спустя десять лет друзья-геологи поехали почтить ее память в тихий российский городок… И что случилось там, но… Все по порядку!
Не пропустите!