Я учусь на журфаке одного небезызвестного университета нашей страны. Мне хочется рассказать про моего однокурсника - мальчика Митю. Почему именно про него, ведь со мной учится еще много людей? А все просто: Митя - аутист.
Когда к нам на одну из лекций на первом курсе пришел его лечащий врач и начал объяснять, почему Митя учится с нами и как себя с ним вести, меня обуяла гордость. В нашей не толерантной стране, где любой диагноз приравнивает тебя к овощу и выгоняет из социума, вдруг появился такой замечательный пример прогрессивного общества. Митя якобы учился по экспериментальной программе, которая помогает людям с проблемами, как у Мити, социализироваться и становиться обычным винтиком в нашем общественном механизме. Непонятно было, правда, зачем Митю с его проблемами социализации направили по этой экспериментальной программе учиться на журфак. Но что я смыслю в медицине, тем более такой.
Странным еще был ответ на вопрос, как нам контактировать с Митей. Врач замялся и попросил нас не подходить к нему и не разговаривать, только если Митя сам этого не захочет. Немного не вязалось это с целью эксперимента - научить Митю жить в обществе. Но кто я такая, чтобы спорить с врачами.
С Митей всегда ходил тьютор - женщина лет сорока пяти. Она общалась с нами, спрашивала у старосты, какие пары будут, что надо сделать, когда сдать реферат. В один день Митя, насмотревшись на других студентов, понял, что стыдно ходить постоянно под ручку с какой-то тетей, ведь он уже большой мальчик. И тут начался ад. Он срывал пары, кричал, колотил руками по парте. В некоторые моменты нам просто становилось страшно за свою жизнь. Митя мог спокойно взять стул и кинуть его в тебя. Со счета разбитых им об стену телефонов мы сбились. Но никто не говорил, что будет легко. Мы должны терпеть ради благой цели - толерантного общества, пусть даже и ограниченного нашим курсом.
Конечно, среди нас были недовольные. Некоторые шептались на парах, почему мы должны терпеть это все, кто-то говорил об этом в открытую. И мы постоянно спорили и ругались - толерантные матери Терезы и эгоистичное недалекое быдло. Одна история примирила нас.
Как-то раз, листая новостную ленту, кто-то увидел знакомую фамилию. За фамилией скрывался высокопоставленный чиновник, бизнесмен и просто замечательный парень. Прочитав новость и наведя небольшие справки (журналисты же), мы поняли, что дядя в дорогом костюме и с золотыми часами с фотографии из новости - Митин папа. Вот так все и встало на свои места. Ни о какой толерантности речи не шло. Митя просто ребенок богатых родителей. Такой мажор-аутист.
А затем выяснились совсем забавные обстоятельства этой истории. Когда Митя окончил школу, папа повез его по миру - выбирать университет. Оксфорд, Гарвард, Йель. Денег у папы хватало на обучение в любом заведении. Но Митю привлек именно наш вуз, именно журфак. Как сынок сказал, так и сделали. И если в первом семестре преподаватели просто боялись связываться с этой странной историей и не понимали, что происходит, то во втором семестре нашлись недовольные и среди старшего поколения.
После многочисленных истерик и сорванных пар, Мите поменяли тьютора. С ним теперь ходил мужчина лет тридцати, в ужасном костюме а-ля дорохо-бохато и надменным взглядом. И если прошлый тьютор Мити следила за его учебой и заставляла ходить на пары и даже что-то там делать, то новому тьютору было все равно. На парах он играл в телефон, сидел от Мити подальше, а в свободное время подкатывал к симпатичным девочкам, несмотря на наличие жены и ребенка (опять небольшое расследование недожурналистов).
В сложившейся ситуации у многих преподавателей возникал вопрос - а за что ему ставить зачет? Митя не посещал пары, не сдавал рефераты. И как выяснилось, никакой специальной программы у него нет. То есть по идее, он должен учиться на всех тех же условиях, что и мы.
Волна возмущения преподавателей перед приближающейся летней сессией совпала с нашим пиком негодования. У Мити была еще одна замечательная особенность - он всегда закрывал окна. Как-то в детстве через открытое окно он услышал сирену скорой помощи. И это вызвало у него такой шок, что после этого окна всегда должны быть закрыты. Вы представляете, что это такое? Май, +30, пятьдесят человек в душной аудитории без кондиционера и возможности вдохнуть свежий воздух.
В общем, воодушевившись возмущением части преподавательского состава, мы решили, что пора действовать, и отправились в деканат. Откуда нас... естественно выпнули! "У вас же нет никаких доказательств, что он буянит на парах. Вот снимете на телефон, соберете подписи со всех студентов и преподавателей, тогда и поговорим. А окна, ну уж простите." Нам как бы ненавязчиво объяснили, мол кто вы тут такие, чтобы возмущаться.
Как вы поняли, Митя до сих пор учится с нами. До сих пор срывает пары, кричит, бьет руками по парте. И он сдал все экзамены, даже у самых негодующих преподавателей. Причем сдал с первого раза. Я вот, например, отправлялась на пересдачу. И знаете, в сентябре первого курса у меня была надежда, что у этой страны есть будущее, светлое и прекрасное. Но спустя время, я поняла, что у этой страны одно будущее - аутист Митя, который благодаря богатому папе, возможно, будет вести какую-нибудь программу на Первом канале и точно закончит этот сраный вуз. А вот ты, такая умная и перспективная, со своим обычным папой - не точно.
