Мы сортируем почту, строим замки из песка, складываем паззлы, отделяем зерна от плевел, переставляем шахматные фигуры, собираем марки, составляем алфавитные указатели в книгах, создаем симметрию, сочиняем сонеты и сонаты и ставим на место вещи в своих домах – все это не требует больших затрат энергии, если подходить к таким действиям разумно. Мы проповедуем структуру (не только люди, а вообще все живое). Мы нарушаем тенденцию к равновесию. Было бы абсурдно рассматривать эти процессы с термодинамической точки зрения, но не будет абсурдным сказать, что мы уменьшаем энтропию. Постепенно. Бит за битом.
Это чрезвычайно насыщенная информацией (и цитатами) книга об информации, извините за тавтологию. И одновременно, это одна из самых поэтических книг жанра научпоп из всех, прочитанных мной на данных момент. Возможно, секрет кроется в том, что её автор – писатель и журналист, популяризатор науки, а не ученый (к сожалению, сами движители прогресса не всегда справляются с соблюдением баланса между «науч» и «поп» в своих книгах). И, хотя, назвать «Информацию» книгой для легкого чтения, я при всем желании не могу, на мой вкус она оказалась более чем чудесной.
Обилие цитат в этой книге хоть и превышает местами авторский текст, что несколько затрудняет чтение, все же не является лишним. Глик не прячется за цитатами, просто позволяет говорить другим. Мыслителям, ученым и изобретателям. Переходя от цитаты к цитате, Глик связывает их в неразрывное повествование и ведет читателя вперед, рассказывая обо всем, что может включать в себя понятие «история информации».
Об африканских барабанах и азбуке Морзе. Об одном из первых английских словарей, автор которого оказался столь скромен, что не указал своей фамилии. И, хотя фамилия этого человека, пытавшегося обучить сограждан «правильному написанию английских слов», известна, теперь никто не знает, как она пишется. О демоне Максвелла и энтропии. О машинах Беббиджа и Тьюринга. О том, что не бывает скучных цифр. О том, что такое избыточность языка и информационные паразиты. Почему у названий некоторых холмов, появилось прилагательное «телеграфный». И, в первую очередь – о людях.
О тех самых мыслителях и ученых, теоретиках и практиках. С безмерным уважением ко всем тем, кто продвинул науку вперед, кто сумел измерить то, что нельзя взять в руки и, в конечном итоге сделал мир таким, каким мы его сейчас видим.
Не буду скрывать – эта книга принесла мне небольшой информационный перегруз, но от научно-популярной книги глупо требовать, чтобы она читалась на одном дыхании (хотя и такие книги безусловно есть, и это здорово). Кроме того, я немного забуксовала в математической части (надо было уделять больше внимания точным наукам в школьные годы). Но уж хотя бы то, что в процессе чтения я вдруг поняла, что математика – это не скучно, а также возможность взглянуть на мир как на совокупность информации, с лихвой искупает для меня все затруднения.
май 2017