В любом классе, где появляются такие дети, жизнь изменяется – как для школьников, так и для учителей. Социальное разделение обостренно воспринимают не только дети, но и взрослые. Впрочем, у педагогов складываются различные отношения с учениками-мажорами.
Таким детям мало кто симпатизирует. Их одноклассники возмущаются: мажоры хамят учителям и сотоварищам, пропускают уроки по поддельным справкам, пристают к девочкам. А когда школьники хотят разобраться открыто, то привилегированные дети звонят своим родителям. И пострадавшими после таких случаев оказываются вовсе не нарушители спокойствия. В пиковых случаях в виноватых иногда оказывается большинство. В одной из псковских школ мажор в столовой сказал одноклассникам, стоявшим в очереди: «Отошли, мрази». Завязалась драка. Отец наглеца написал заявление в прокуратуру на директора школы, и в результате весь класс поставили на учёт в детскую комнату полиции. А мажор ведет себя еще более раскованно.
Сыновья крупных бизнесменов или топ-инженеров нефтяных компаний по-разному вписываются в общественную жизнь обыкновенных детей. Как рассказал один питерский учитель: «Дочь одного из олигархов перешла в простую школу в шестой класс и увидела потасовку мальчишек. Один из них стукнулся головой о стену, на что девочка заметила: «Добивай его, он нам все равно не нужен». Но через год она изменилась в характере, стала общительной, и оскорбительных слов от нее больше не слышали. Шутки, подкалывания, стебы были, но не более того».
Предложение, от которого стоит отказаться
Другая сторона вопроса состоит в том, что в школах для детей привилегированных родителей все чаще становятся известными случаи, когда школьники унижают учителей, и педагогам вовсе не гарантирована защита. Сотрудников школ дети состоятельных богатых родителей выживают с работы, порой оказывают им непристойные знаки внимания.
Издержки воспитания в таких очень обеспеченных семьях ведут к тому, что родители, в особенности в селах и маленьких городах, лишь потакают антисоциальному поведению своих детей, ополчившись против преподавателей.
Историю одного педагога привела родительница Анна Сколко:«Мы наняли репетитора по английскому языку из одного престижного киевского лицея. В восьмом классе дети приносили на уроки электронные сигареты (вейпы) и пускали пар. Если не табак – значит, можно. Учительница кричит на них, а они смеются».
Учительница одной из школ Святошинского района утверждает, что и в обычных школах можно столкнуться с проблемами с детьми-мажорами. «Я пришла на должность учителя физкультуры после окончания института, и во втором семестре мне дали 11-й класс. Один из учеников оказывал мне неоднозначные знаки внимания и прямым текстом говорил: «Ты мне нравишься и, если я захочу, будешь со мной». Потом он стал распускать руки: мог шлепнуть меня, проходя мимо по коридору. Я пожаловалась директору, но меня защищать не стали, так как отец ребенка занимал пост в областной прокуратуре. Позднее мне позвонил его отец и попросил встретиться с его сыном вне школы – одного свидания будет достаточно, чтобы он успокоился. Я рассказала об этом директору, а мне коллеги посоветовали: «лучше сходи, а то в прошлом году он позвал на свидание нашу учительницу математики, она отказалась, и ей пришлось уволиться». Следующие два месяца до выпускного были для меня настоящим адом: шутки, подколы и шлепки продолжались. Об этом знала вся школа», – рассказала педагог.
Сотрудники правоохранительных органов подтверждают, что тема мажоров актуальна даже для небольших сел. «Ко мне обратилась директор школы одного из сел Бориспольского района, где учился сын одного известного шоумена. Он вел себя настолько развязно, что пришлось вызывать полицию. Ребенок не слушал учителей, бил других детей, швырялся их вещами. И только после скандала его перевели в другую школу. Часто в таких историях учителя оказываются беззащитными, ведь после школы ничто не защищает их от встречи где-то на улице с настроенными против него родителями-мажорами. По закону учителя имеют право на защиту, но им приходиться быть настойчивыми. После каждого инцидента нужно писать докладную директору. А тот обязан проверять такие факты и уведомлять о них органы управления образованием. Вызывающее поведение учеников учитель имеет право снимать на мобильный телефон или попросить старосту, чтобы в момент инцидента другие дети зафиксировали это на видео. Это будет доказательством. Если таких роликов соберется с десяток, будет повод начать разбирательство в отношении родителей за ненадлежащее выполнение родительских обязанностей», – утверждает адвокат Иван Либерман.
По словам многих учителей, дети понимают, что они мажоры, уже к концу шестого класса. Психологи объясняют подобное поведение двумя факторами: издержками воспитания и чрезмерным социальным расслоением на богатых и бедных. При этом учителя в таких историях чаще оказываются незащищенными. «Когда воспитательная функция родителями игнорируется, она порождает у ребенка невосприятие учителя как авторитета. Закрывать глаза на детскую хамовитость ни в коем случае нельзя – это провоцирует дальнейшую безнаказанность. Поставить на место малолетнего мажора может лишь тот преподаватель, который докажет, что он психологически сильнее», – поясняет психолог Тигран Григорян.
Мажор все равно ребенок
Лариса Захарова, преподаватель русского языка и литературы, а также психолог и коуч из Пензы, убеждена: не стоит идти на конфликт с такими школьниками и тем более на открытую конфронтацию с самыми отпетыми оторвами. Дело даже не в привилегированном положении их родителей, просто нужно всегда помнить – перед вами стоит ребенок, со всеми его слабостями.
Из профессионального опыта Лариса знает, даже если такой ученик думает: «я построю эту (молоденькую, хорошенькую, любую) учительницу» – это все равно дитя. И у всех подростков (даже из очень благополучных семей) имеется своя ахиллесова пята, болевая точка. Взрослому человеку нужно ее увидеть и помочь. Перед вами ребенок, даже если ему 16 или 17 лет, и он не соперник взрослому учителю. К слову, у педагога Захаровой только позитивный опыт: она никогда никого из класса не выгоняла, и вопрос дисциплины в ее классах вообще не обсуждается.
Учителям не пристало говорить: «школьники не делают уроки», «на занятиях отсутствует дисциплина», «дети-мажоры» – тем самым они расписываются в своей профессиональной непригодности. Установить дисциплину или привлечь их внимание можно – стоит лишь понизить голос. И заинтересованные, благодарные ученики будут слушать, открыв рот.
В занятиях тренера-психолога Ларисы Захаровой принимала участие дочь заказчика тренинга (мама девочки была директором самого большого лингвистического центра в городе). Ларису попросили с ней поработать, что было нелегко. Подросток казался настоящим ежиком – было сложно наладить даже первоначальный контакт. И все же у любого колючего ежика можно найти «мягонький животик». После года тренинга девочка научилась открыто разговаривать и конструктивно общаться со сверстниками.
В классе у педагога был мальчик, которому на день рождения подарили новенький Ferrari. Ему повезло с родителями, которые позаботились о приличном воспитании. Во время одной поездки всем классом дети зашли в кафе пообедать. Все заказали куриные ножки во фритюре, а мажор — черную икру. Однако сделал он это очень спокойно, без вызова, не кичился своим положением.
В наше время учителя все чаще забывают, что они — соратники и помощники детей. И зачастую полагают, что они – соперники таким детям из очень благополучных семей. Если педагог начинает войну с ребенком, то в этой ситуации взрослый человек выглядит отнюдь не самым мудрым. У школьника нет даже полной ответственности перед государством (административной, уголовной), в отличие от учителя – взрослого человека с высшим образованием, внимательно прочитавшим трудовой договор перед заключением.
Учитель должен всегда помнить, что перед ним ребенок, имея рычаги давления на школьника — поставить двойку или перед классом выставить на смех. Однако лучше войти в положение детей и не доводить ситуацию до крайности. Для этого необходима эмпатия, вчувствование.
В тех случаях, когда дети-мажоры прибегают к помощи своих родителей, это уже объявленная война. «Одно время, – вспоминает Лариса, – у меня была дополнительная нагрузка. Мне дали седьмой коррекционный класс, где были также мажоры. Общее правило гласит, что в таких классах вообще нельзя улыбаться. У таких детей гормональный взрыв на фоне проблем с поведением, воспитанием. Даже крысу в класс приносили, но ничего, сработались».
Ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал и ждите обновлений! :)