После Второй мировой войны пришло время европейцам расставаться со своими колониями. Иногда они делали это почти добровольно, порой сопротивлялись. Французы дрались за Алжир так, как в 1940 году не сражались за Париж. И все равно проиграли. Но не на поле боя, а на политической арене.
К своим колониям французы относились по-разному. Одним странам они навязали протекторат, то есть при фактическом управлении из Парижа сохранялась видимость автономии, а то и старая правящая династия. Так, к примеру, обстояли дела с Марокко и Тунисом.
Одна страна - один народ
Большинство колоний в Африке, Азии и Америке были причислены к так называемому Французскому содружеству. Они получали статус заморских территорий и становились чем-то вроде государств в государстве. А вот Алжир ждала другая участь. По конституции Четвертой республики (так назывался послевоенный политический режим во Франции) он был разделен на три провинции и считался неотъемлемой частью самой Франции.
Это означало, что там не могли действовать никакие местные законы, учитывающие национальные особенности. Всем распоряжались непосредственно французские чиновники. Даже местные языки преподавать было запрещено. Однако при этом французскими гражданами считались примерно 13% населения - только белые колонисты, которых алжирцы называли черноногими (за то, что они носили обувь, как правило, сапоги).
«Черноногим» принадлежало почти 60% сельскохозяйственных земель, причем самых хороших. Остальные 87% алжирцев, несмотря на особый статус их страны, имели гражданство Французского Союза. В силу этого они не могли занимать должности даже среднего звена, служить в полиции, владеть земельным участком больше определенного предела.
Французы строго придерживались своего принципа: «Одна страна - один народ», не замечая и не признавая национальные меньшинства. Правда, они сохранили в Алжире институт племенных старейшин, которые отвечали за членов общин. Но иначе пришлось бы истребить половину населения страны.
Три четверти алжирцев были неграмотными против 0,05% неграмотных среди белых колонистов. Более 60% аборигенов жили за чертой бедности. За одну и ту же работу алжирцу и белому платили по-разному. По закону они имели право претендовать на французское гражданство, но «черноногие» были консервативны и препятствовали любым реформам и послаблениям.
Неуместные предложения
После окончания Первой мировой войны президент США Вудро Вильсон обнародовал свое видение основ будущей системы международных отношений. Там было довольно много расплывчатых формулировок о правах народов и справедливом улаживании колониальных споров. Во Франции и в Англии эта декларация, названная «14 пунктов», вызвала настоящую истерику. Как оказалось, вполне обоснованно, ведь в колониях многие мыслящие люди заговорили как минимум об автономии и самоуправлении.
С середины 1920-х годов в Алжире начали появляться националистические и освободительные кружки. В основном это были аморфные сообщества интеллектуалов и исламских богословов, занимавшиеся бесконечной болтовней. Однако в годы войны алжирцы всецело поддержали французские власти (например, массово записывались в армию) и теперь полагали, что заслуживают ответных реверансов.
8 мая 1945 года в городе Сетиф прошла стихийная демонстрация. Она была реакцией на известие об окончании войны в Европе, но в ней приняли участие и националистические элементы. Один из жандармов застрелил молодого человека, несшего старинный алжирский флаг. После этого демонстрация переросла в погромы.
Однако «черноногие» и полиция в долгу не остались. На алжирцев были брошены танки, авиация и артиллерия. Не стояли в стороне и колонисты, ответившие стихийным применением силы. Оценки числа жертв сильно разнятся, но о 10 000 или 15 000 убитых говорить можно со всей определенностью.
В Алжире установилось внешнее спокойствие, но зато у многих организаций появились вооруженные отделения. В первую очередь это Демократический союз Алжира и Организация за достижение демократических свобод. К 1953 году боевики накопили достаточно оружия и резервов, чтобы перейти к вооруженной борьбе.
Территория страны была разделена на шесть военных округов во главе с командующими. Общее руководство осуществлялось с территории соседних Туниса, Марокко и Египта. 1 ноября 1954 года был создан Фронт национального освобождения (ФИО), который принял решение начать вооруженное восстание.
Ситуация накаляется
Время для радикализации конфликта алжирцы выбрали удачное. Франция находилась в весьма затруднительном положении. Послевоенное восстановление шло гораздо медленнее, чем даже в побежденной Германии. Внутреннее положение отличалось крайней нестабильностью - ни одна политическая сила не могла на выборах добиться решительного большинства.
Все еще живы были воспоминания о поражении 1940 года. Франция после этого хоть и оказалась в числе держав-победительниц, но союзники посматривали на нее свысока. Хуже того, буквально накануне начала боевых действий со стороны ФИО Франция потеряла богатейшие колонии в Индокитае. Произошло это из-за унизительного поражения при Дьенбьенфу весной 1954 года, когда вьетнамцы окружили и взяли в плен элиту войск Четвертой республики. При этом самые боеспособные части все еще находились в Юго-Восточной Азии, ожидая эвакуации на родину.
Впрочем, моральное состояние французских солдат и офицеров было далеко не радужным. Считалось, что эффективно воевать в состоянии разве что Иностранный легион и... части, набранные среди местного населения арабских стран.
Но и алжирские боевики не представляли собой грозной силы. Ветераны колониальных войск не спешили выступать против метрополии, предпочитая пользоваться правом на получение французского гражданства. ФНО на первом этапе боевых действий мог рассчитывать примерно на 1000 боевиков, не вполне подготовленных к тактике партизанской войны. Так что до конца лета 1955 года активных действий никто не предпринимал. Французы ограничивались полицейскими операциями, а алжирцы оборудовали схроны, изредка обстреливали патрули, уничтожали имущество «черноногих» и запугивали местное население, сотрудничавшее с колониальными властями.
В августе 1955 года отряды ФНО решились на проведение крупной акции. Около двух сотен боевиков ворвались в город Филиппвиль, где убили 124 человека, из которых 71 были французами. Ополчение «черноногих» ответило карательными рейдами немедленно, даже не дожидаясь помощи регулярных войск. Вряд ли среди тысяч погибших алжирцев был хоть один боевик. Ситуация накалилась до предела.
Военные против политиков
События в Филиппвиле рас-кололи французское общество. Зверства повстанцев поставили их вне закона с точки зрения военных. Тех, в свою очередь, стали все ак- Щ тивнее осуждать либеральные круги как в самой Франции, так и за ее пределами. Расправа, учиненная ополченцами без суда и следствия, изменила и образ мысли алжирцев. Теперь они все охотнее вступали в ряды ФНО или как минимум поддерживали партизан.
Во Франции этот инцидент привел к смене правительства во главе с Ги Молле. Его политика в отношении Алжира заключалась в том, чтобы сначала выиграть войну, а затем проводить реформы. За два года сменились три премьера. Про реформы они предпочитали не говорить вообще, полагаясь на силу оружия.
Меры по увеличению армейского контингента в Алжире вывели войну на общенациональный уровень - численность французских войск в стране возросла с 50 000 человек в 1954-м до более 400 000 человек в 1958 году. Сначала контингент пополнялся за счет ветеранов из Индокитая. Позднее Алжир стал местом дислокации одного из самых боеспособных французских подразделений - Иностранного легиона. Наряду с парашютно-десантными частями именно легион стал ударной силой колониальной группировки.
Бойцы ФНО, понимая, что не в состоянии выдержать открытого столкновения даже с обычными регулярными частями, не говоря уже о десантниках, усовершенствовали партизанскую тактику. Теперь они действовали даже не батальонными группами, а ротами и даже взводами. Нападали на отдельные патрули и посты, уничтожали мосты и склады, запугивали местное население.
В ответ французы разделили всю страну на квадраты. Каждый из них закрепили за отдельным подразделением, которому помогали ополченцы. Парашютисты и легионеры вступали в дело, если в каком-либо квадрате обнаруживали достаточно крупное подразделение партизан или их временную базу. Для переброски войск командование французов массированно применяло вертолеты. Позже этот опыт учтут американцы во Вьетнаме.
Повстанцы ответили террором в городах, чтобы привлечь внимание мировой общественности. Ситуацию в Алжире даже обсудили в ООН, но без результата. Зато французы усилили работу с местным населением и многих привлекли на свою сторону. Но тут на помощь ФНО неожиданно пришли парижские политики. Они предоставили независимость Тунису и Марокко. Произошло это очень быстро, практически без всяких условий.
Теперь повстанцы могли без опасений держать склады и лагеря на сопредельной территории, тренировать и набирать там боевиков, лечить раненых и т. д. Все усилия ФНО сосредоточил на столице страны - городе Алжире. Однако французское командование смогло вычислить и разгромить почти все повстанческие ячейки. При этом применялись облавы, внесудебные расправы, провокации и пытки. Во Франции это вызвало волну возмущения. Офицеры колониальной армии, в свою очередь, презирали парижских политиков.
Герой и его свита
На международной арене Франция постепенно становилась I изгоем. Жестокость ее военных в Алжире не прошла даром. Теперь повстанцам помогали не только арабские страны (ФНО развернул борьбу за введение законов шариата), но и коммунистические режимы (к ФНО примкнула компартия Алжира).
Французы воздвигли на границах с Тунисом и Марокко неприступные линии укреплений, а их флот патрулировал побережье. Так они стремились отрезать от Алжира боевиков, оказавшихся на сопредельной территории. Однако в Париже слегка легкомысленно относились к суверенитету своих бывших колоний, что привело к крупному скандалу.
На границе с Тунисом в засаду попал патруль легиона. Было много убитых, а партизаны скрылись в горах на границе. По их предполагаемой базе был нанесен авиаудар, накрывший территорию Туниса. Погибли более 70 мирных граждан, разбирательство дошло до Совбеза ООН.
Союзники Франции начали прозрачно намекать Парижу, что горячую фазу военных действий пора сворачивать. США и Британия предложили свое посредничество в переговорах с ФНО и свои войска в качестве миротворцев. Французский премьер Гайяр взял паузу для раздумий.
Спустя пару дней в военные круги просочилась информация, что он готов принять предложение. Общество ответило взрывом негодования: никто не желал допускать иностранное вмешательство во французские дела. Тем более что победа была близка как никогда. Париж поразил острейший политический кризис.
Гайяр ушел в отставку, а его место занял умеренный социалист Пфлимлен. Этот политик вообще не скрывал своего намерения пойти на прямые переговоры с повстанцами, полагая, что предыдущему правительству просто не хватало на это смелости.
В лагере правых все это вызвало форменную истерику, а руки большинства генералов потянулись к оружию. В самом Алжире демонстрации в память погибших солдатах переросли в беспорядки. Был сформирован Комитет национального спасения во главе с генералом Раулем Саланом, захвачены арсеналы, сформированы две десантные бригады, которые можно было в считаные часы перебросить по воздуху в Париж.
Мятежные генералы выдвинули президенту республики ультиматум, согласно которому правительство должен был возглавить герой Второй мировой войны Шарль де Голль. Несмотря на то что все это было похоже на путч, кандидатура устраивала все стороны. Де Голль находился в отставке и не участвовал в «сдаче» Индокитая и Северной Африки. Он считался образцом французского офицера, не замаранного жестокостями алжирской войны. И 1 июня 1958 года де Голль занял премьерское кресло.
Он подключил к решению проблемы не только военных, но и экономистов. Был разработан пятилетний план развития Алжира, подготовлены проекты реформ, которые должны были сократить социальное неравенство. Чтобы потрафить правым политикам и генералам, де Голль пообещал масштабное наступление на ФНО и прекращение войны.
«Чемодан или гроб»
Де Голль выразил готовность амнистировать арестованных активистов ФНО и начать мирные переговоры. Руководство фронта идею переговоров отвергло, рассчитывая кампанией террора вынудить противника к безоговорочной капитуляции. Тогда в феврале 1959 года новый командующий французскими войсками генерал авиации Морис Шалль начал поочередно очищать от партизан квадрат за квадратом. Район окружали, а затем прочесывали. Эффект был ошеломляющим.
Повстанцы не могли перебросить в Алжир никаких подкреплений. Французы укрепили границы такой линией обороны, что прорвать ее до конца войны так никто и не смог. ФНО потерял почти всех командиров округов, половину офицерского состава и до двух третей боевиков. Любые действия партизан силами крупнее взвода стали невозможны. К началу 1960 года французы практически одержали в Алжире военную победу.
Однако де Голль видел, что затишье может быть только временным. Стоит убрать войска, и «черноногие» с алжирцами снова вцепятся друг другу в горло. Однако уклончивое заявление премьера о возможности предоставления Алжиру права на самоопределение было воспринято в штыки. В некоторых городах даже появились баррикады. Бунт был спровоцирован правыми, а настроения остальных французов резко изменились.
В 1961 году правительство провело в метрополии референдум, 75% участников которого поддержали идею независимости алжирцев. Начались переговоры с лидерами повстанцев. Генералы ответили неудавшимся путчем в самом Алжире, а офицеры ультраправых взглядов объединились в Секретную вооруженную организацию (ОАС). Ее целью было развязать кампанию террора как в Алжире, так и во Франции, чтобы заставить правительство прекратить переговоры с ФНО.
К весне 1962 года только на самого де Голля было совершено 10 покушений. Более 5000 терактов провели в Алжире, почти 700 - во Франции. Но правительство не дрогнуло, а в обществе правые стали восприниматься как законченные маргиналы.
19 марта 1962 года были подписаны Эвианские соглашения о прекращении военных действий. В начале апреля 90% алжирцев на референдуме высказались за независимость. Началась эвакуация французских войск, чиновников, полиции. Активисты ФНО тут же ринулись устанавливать справедливость, как они ее понимали. Их позиция по отношению к французам и «черноногим» была сформулирована предельно просто: «Чемодан или гроб». За месяц около миллиона белых алжирцев оставили свои дома и бежали во Францию.
© Марк Альтшулер
Поддержите пожалуйста канал. Ставьте класс и подписывайтесь!
Война Европы против Турции
10 знаменитых дуэлей