Немецкий таблоид Bild в 2017 году обратил внимание на подозрительные смерти российских дипломатов за рубежом. В список попали и Чуркин, и Карлов, и Кадакин, и Маланин, и другие. Немного подробнее об этом писали здесь. Самый полный список составил ТАСС.
Если суммировать всё сказанное, то получается такая картина: российские дипломаты умирают один за другим при, порой, слишком странных и непонятных обстоятельствах, которые потом списывают на проблемы со здоровьем.
Работа посла где-то ещё пару веков назад была делом хоть и денежным, но опасным - могли прибить, как того же Грибоедова. Сейчас это поле деятельности едва ли можно назвать синекурой, но сложно отрицать факт заботы государства о здоровье собственных представителей. А в случае с послом медицинские услуги оказываются персонально и по высшему разряду. Поэтому массовые смерти от естественных причин выглядят слишком неправдоподобно.
Да и работу послов едва ли можно назвать нервной - достаточно вспомнить хотя бы трансляции из ООН и кулуарные беседы и разговоры представителей различных стран, беседующих и смеющихся в непринуждённой обстановке с иностранными коллегами. Это народ, чувствующий себя членами одного элитарного сообщества, которые видят в окружающих не противников и соперников, а всего лишь коллег по цеху.
В 2018 году ушли из жизни послы России в Португалии, Судане и Непале.
Если в случае посла в Португалии, Олега Белоуса, МИД ограничился дежурной фразой о "скоропостижной кончине", то посол в Судане Миргаяс Ширинский скончался от сердечного приступа 23 июля 2018 года. Его нашли в бассейне в собственном доме. Посол России в Непале Андрей Будник умер 10 августа 2018 года из-за оторвавшегося тромба.
Многие эксперты и аналитики усматривают в происходящем некие следы как зарубежных спецслужб, так и отечественных и увязывают всё в в рамки выстраивания отношений между Россией и её зарубежным партнёрами.
Правда, редко вспоминают о том, что любой государственный чиновник, занимающий мало-мальски резонансный пост, по своей сути является так называемой "живой консервой", которой можно пожертвовать для нагнетания обстановки - как, например, было в случае с Чуркиным и Карловым.
Кроме возможности стать "живой консервой" весьма высок риск пострадать в результате межклановых разборок. Реальность такова, что все государственные чиновники объединены не по ведомственному или партийному признаку, а только по клановому. А кланы между собой периодически конкурируют весьма жёстко.
То, что российские дипломаты стали умирать с завидной регулярностью, заметно уже даже за рубежом. В каждом конкретном случае необходимо смотреть на то, чем конкретно взятый дипломат занимался последние несколько месяцев.
Однако в большинстве случае показательна реакция МИДа, который заминает смерть то одного посла, то другого, буднично и обыденно публикуя очередной некролог. По большому счёту, МИД мямлит и не даёт никогда внятной информации о произошедшем.
Российский дипломат может умереть достаточно просто. Только едва ли причиной смерти будет инфаркт или тромб.