Суббота сложилаь не совсем так, как хотелось бы. Нет, без катастроф и потерь, но не так.
Началось всё с того, что занятия у Вики перенесли с 9 на 10 утра. А у меня в 10 собрание в школе. Пришлось просить Леру. А Лера надеялась хотть один день проспать до обеда, пока никого нет дома, поэтому, собираясь и одеваясь ныла похлеще мальчика Димы, у которого сейчас лезут очередные зубы.
В общем, с горем пополам, девы были отправлены на трамвайную остановку. И (о чудо!) успели не на тот трамвай, на который предполагалось, а на его предшественника. В итоге приехали с запасом в полчаса, на протяжении которых старшая дщерь ныла мне пи помощи голосовых сообщений о том, что я слишком рано выгнала несчастных дочерей из дому, да на остановку, а тут в этой студии скучно, холодно, голодно, розетки нету.
Я тем временем успела решить пару заданий по 5-10 рублей, написать текст про вчерашний день и сегодняшнее утро.
Ну и отправилась на собрание.
Собрание мне, кстати, понравилось. Детский сад, в который ходит Вика, пожалуй, можно смело назвать единственным местом, где на собраниях мне даже интересно.
Тем временем, у Вики занятия завершились не в 12 часов, как мы подумали, а в 11. Лера, которую я попросила на всякий случай спросить о том, во сколько заканчивают свою художественную деятельность дети, разумеется, об этом забыла. Она вернулась домой и легла спать, проспав аж до нашего возвращения.
Но вернусь к Вике и её занятиями. Спасибо большое папе её одногруппницы, который просидел с ней почти до 12.
Вообще-то мне обещала помочь и подстраховать на случай затянувшегося собрания, моя обожаемая тётя. Тем более, что в 10:50 утра папа мальчика Димы должен был забрать его на выходные, о чём он клятвенно обещал в четверг и вечером пятницы накануне.
Те, кто читают мой блог не первый день, а месяца два-три, уже, вероятнее всего, догадались. Но для остальных я расскажу, что произошло в 10:50 утра, когда Димончик был уже одет, обут, накормлен, и съевшим под ноль свои любимые пюре. Ничего. НИ-ЧЕ-ГО не произошло. Папа мальчика димы просто выключил свой телефон. Зная, что тётке сразу в 11 бежать за Викой, так как я не успею, зная, что с Димой ей добираться дольше. Просто выключил телефон. Не предупреддив, что не может, не сказав ничего, даже не отправив SMS-ки.
И да, кое-как тётя с коляской и с Димой забрала Вику, доехала до нас на трамвае и передала Вику в мои руки. Я передала еду и подгузники для Димы.
Погулять не вышло, так как ветер был слишком сильный. Да и прохлодно уже. А у Димона в связи с режущимися верхними клыками, насморк и слюни рекой.
Меж тем, пока Дима спал, моя тётя написала сообщение его папе.
Предложила сделать взрослый человеческий поступок. Прийти вечером к ней, сесть всем за стол, рассчитать его, моё время, издержки на Димона, возможности зарабатывать, издержки кроме Димона, всё остальное. И на бумажечке расписать так, чтобы было удобно всем. Насколько это, в принципе, возможно. Потому как если идти по пути, сформулированному твоей мамой, то оба родителя обязаны даже после лишения прав платить алименты не ниже прожиточного минимума, который около десятки. А за двадцатку, простите, можно и няню нанять вместо вот этого всего.
Мол, думай, решай, советуйся, если есть, с кем. Звони. Сообщай, чего решил. Ни за одно решение никто не покусает. Разве что Димон, который это дело любит.
Ну или просто предложила, чтобы папа просто платил 5000 алиментов (это вдвое меньше, чем традиционно присуждается у нас в регионе), и уже не мешался. Чтобы не пытались на него рассчитывать ни ребёнок, никто.
И да, папа SMS-ку получил. И телефон у него включен даже уже. Но трубку он не снимает. По-нормальному, уже мог бы просто попросить отсттать и забыть о нём. Но нет же! Месяца через полтора он соскучится по сыну. Возжелает встреч.
Я никогда себе не прощу, что родила от него ребёнка. Никогда. И любить сына, как люблю девочек, тоже не смогу. Да, это я принимала решения, да это я взрослая. Да, это я дура. И я искалечила жизнь и себе, и девочкам, и мальчику Диме.
Когда-то я была уверена, что никогда не сделаю аборт. Даже если будет ясно, что с ребёнком что-то не так, даже если в жизни начнётся самая чёрная полоса. Оказалось, я никогда не прощу себе того, что не сделала аборт, когда чёрная полоса началась. А ведь это было 2 недели от зачатия. Это даже не аборт, оплодотворённой клетки ещё в матке не было, она где-то заблудилась, пугая внематочной беременностью.
Но с этим надо как-то жить. Я не знаю, как, но я пытаюсь.
И у меня не получается.
Ничего.
Но я же обещала описание дня, а не порцию нытья.
Весь день мы провели дома. Я понемногу работала, запустила стирку, перемыла половину посуды. Девчонки играли друг с другом, Лера пыталась навести порядок в своём шквфу с одеждой. Вика завистлио глядела на платья. Ещё они делали (корявые) капкейки. Вика же мечтает стать кондитером, когда вырастет.
Сейчас Лера ускакала поглядеть издалека на фестиваль фейерверков.
Предложу Викычу тоже сходить.
А вообще, меня поддерживают, дают работу, пытаются помогать, но у меня снова апатия. И всё как-то машинально, хоть и на таблетках.
Я что-то делаю-делаю, а результатов не видно ни в чём. Грустно.
Зато на фотографиях мы почти всегда бодры и веселы. Сегодня просто ветер мешает.
