21 августа - День рождения Вии Артмане
...Она мечтала, чтобы у ее могилы люди не плакали и не грустили, а отдавали дань творчеству и вдохновению. Именно поэтому памятник на могиле некогда всенародно любимой латвийской актрисы Вии Артмане выполнен в виде полукруглой сцены с партером и занавесом. Это ее последний персональный маленький театр...
Текст: Алла Березовская, фото предоставлено автором
Она ушла девять лет назад. С тех пор в годовщину ее рождения (21 августа) и смерти (11 октября) на Покровском кладбище в Риге собираются родные, друзья и почитатели таланта Вии Артмане. Они занимают места в единственном первом ряду, читают стихи, поют песни, зажигают свечи, возлагают цветы, одаривают исполнителей аплодисментами, как того и хотела самая титулованная латышская "Королева сцены", "Мать-Латвия", "Королева с русской душой"... Как ее только не называли!
НЕ ДОПУСТИТЬ ЗАБВЕНИЯ
Сегодня официальные власти о Вие Артмане почти не вспоминают, посвященных ей театральных мероприятий или творческих вечеров в Латвии не проводят. Не говоря уже о том, что даже в день ее смерти в 2008 году первые лица Латвийской Республики не сочли нужным выразить соболезнования семье великой актрисы. Это сделал президент России...
Вот и на ее 88-летие на Покровском православном кладбище у могилы актрисы, сыгравшей только в кино более 70 ролей — от девушки-крестьянки до Елизаветы Английской и Екатерины Великой, — собрались русские поклонники ее творчества. Почему?
"Мы приходим сюда и в августе, и в октябре последние пять лет — такая традиция, — рассказывает координатор рижского Клуба любителей поэзии и музыки Наталья Лысякова. — А идея, между прочим, принадлежит школьнице Камилле Никитюк, которая пишет стихи, есть среди них и посвященные Вие Артмане. Девочка узнала про нее от своей бабушки, посмотрела несколько фильмов с участием актрисы, в том числе и драму "Эдгар и Кристина", которая тронула ее до глубины души... Мы все, как представители Русского мира Латвии, помним и чтим память нашей замечательной землячки, считаем своим долгом не допустить ее забвения".
"Я был начинающим артистом много лет назад, а Вия Артмане — председателем Латвийского театрального общества, — вспоминает актер Виктор Мишин. — Парадокс судьбы заключается в том, что именно из этого общества спустя двадцать лет ее исключили за неуплату членских взносов... Я, будучи комсомольцем, принимал участие в конкурсе исполнительского искусства и должен был читать стихи латышской поэтессы о красных стрелках. И когда по окончании конкурса Вия Артмане, как председатель жюри, вручала мне диплом и книгу "Латышский детектив", то тихонько, с присущей ей легкой иронией сказала мне на ухо: "Юноша, читайте лучше латышский детектив!"... Для нас она всегда была символом театрального искусства и советского кино. Я не знаю, кого еще из наших актеров можно поставить рядом с ней. Артмане была ярчайшей индивидуальностью. И такой она всегда останется в нашей памяти".
"Мы с Вией всегда были на одной волне, часто встречались, много общались, — рассказывает актриса Рижского русского театра им. Чехова Нина Незнамова. — Многие роли играли параллельно, я — в своем театре, она — в своем. А потом расспрашивали друг у друга, как публика реагирует на те или иные реплики. Наши дочери вместе учились в училище, обе стали художницами. И у меня, и у нее помимо работы в театре была общественная нагрузка. Я семнадцать лет была депутатом Рижского самоуправления, а Вия работала по партийной линии, вместе заседали мы и в театральном союзе. Обычно по четвергам вели приемы граждан... Вия помогала очень многим людям — ей ведь никто из начальства не рискнул бы отказать. Сама была свидетельницей, как на улице к ней подходили люди и благодарили за помощь, которую она когда-то им оказала... Сейчас цветы покупала у женщин на ближнем рыночке, так они сразу догадались, что я к Виечке иду — помнят ее, любят...".
Красивый памятник, вокруг которого собрались друзья и почитатели великой актрисы, тоже появился на Покровском кладбище благодаря зрительской любви. И увы — не латвийской... Спустя год после смерти Вии Артмане на ее могиле побывал приехавший в Ригу белорусский предприниматель Андрей Павлович. Здесь он увидел небольшой холмик с цветами и деревянным крестом. Узнал, что, несмотря на все призывы, семье Артмане не удалось собрать деньги на памятник. Добрый человек протянул руку помощи и оплатил все расходы. В России заказали уникальный коричневый гранит — "бурый медведь", работы вел тот же мастер, который реставрировал другую "Мать-Латвию" — памятник Свободы. Благодаря этим двум людям — щедрому белорусу Павловичу и мастеру-латышу Гунтису Пандарсу — через год на могиле Вии Артмане стоял великолепный памятник.
ТРИ ИМЕНИ — ОДНА ЖИЗНЬ
Родители назвали ее Алида, большую часть жизни она прожила с именем Вия, а умерла как Елизавета, приняв православие почти в 70 лет...
Будущая театральная звезда Латвии родилась на хуторе в Тукумском уезде в 1929 году в крестьянской семье. Жили бедно, отец, выходец из прибалтийских немцев, умер за несколько месяцев до ее рождения. Матери пришлось батрачить, скитаясь по богатым хозяевам. Новый брак оказался для нее ужасным — супруг был пьющим и грубым человеком, женщине пришлось уйти от него, спасаясь с маленькой Алидой на руках. Когда девочка чуть подросла, она начала помогать маме и в 10 лет уже пасла коров и овец на хуторах. Перебравшись в Ригу, мама устроилась прислугой в богатую рижскую семью. Одна из дочерей хозяев занималась в балетной школе. Однажды она увидела, как Алида, думая, что она одна в доме, самозабвенно танцевала. Девушка обучила дочку служанки нескольким балетным движениям.
Потом мать Артмане работала на радио уборщицей, дочка опять была ее помощницей. А помимо этого Алида занималась в рижской школе танцев, мечтая стать артисткой. После окончания школы она поступила в драматическую студию при Художественном академическом театре имени Я. Райниса, в 1989 году переименованном в театр "Дайлес". Здесь талантливую студентку приметил основатель труппы Эдуард Смильгис, которого называют иконой латышского театрального искусства. Для Вии — это имя она тогда взяла себе в качестве сценического псевдонима — он стал главным учителем в жизни. В 19 лет юная артистка уже блистала на сцене его театра, играя Джульетту, Офелию, Елизавету Английскую...
ПАРОМЩИЦА СОНЯ И ДРУГИЕ
А вот современниц ей впервые удалось сыграть в кино. Одна из первых киноролей — паромщица Соня в фильме "Родная кровь" (1963) — сделала молодую актрису знаменитой на весь Советский Союз. Фильм посмотрело более 35 миллионов человек! Артмане назвали лучшей актрисой года, ей писали письма с признаниями в любви со всех уголков страны. А дальше удачи следовали одна за другой. Героическая Она в паре с Донатасом Банионисом в кинодраме литовской киностудии "Никто не хотел умирать" (1966), красавица Кристина в мелодраме Рижской киностудии "Эдгар и Кристина" (1966) и еще десятки блестящих ролей, среди которых, конечно же, нельзя не упомянуть Лидию Лисовскую из киноповести о советском разведчике Николае Кузнецове "Сильные духом" (1967), "очаровательную негодяйку" Джулию Ламберт в "Театре" (1978), секретаршу Аглаю Андреевну из фильма "Человек свиты" (1987). Кстати, эту роль сама актриса считала одной из своих лучших киноработ, но в постсоветские годы в Латвии ее не раз укоряли за участие в этой советской картине... Дважды ей доводилось играть роль российской императрицы — в 1978 году в исторической дилогии "Емельян Пугачев" и в 2003-м — в российской исторической драме "Золотой век". Это была последняя роль Вии Артмане...
В советские годы, совпавшие с периодом расцвета ее артистической карьеры, Вия Артмане, можно сказать, купалась во всенародной любви. В неполные 40 лет она была удостоена звания народной артистки СССР, была награждена орденами, в 1980 году ей вручили Госпремию Латвийской ССР... Это не считая множества дипломов и призов за исполнение женских ролей в театре и кино.
Вия Артмане довольно рано вышла замуж за актера, который был старше ее на четырнадцать лет — Артура Димитерса, игравшего с ней в одном театре. Он был ее первым Ромео на сцене, мужем и другом в жизни. Они прожили вместе 27 непростых лет, иногда отчаянно ругаясь и думая о разводе, но всегда поддерживая друг друга. В браке у них родились двое детей — сын и дочь. По рассказам сына Каспара, отец был для мамы Станиславским — они могли с ним после спектакля до утра разбирать пьесы и бесконечно спорить. Когда в 1986 году его не стало, она сильно сдала...
У СЕБЯ НА РОДИНЕ В ИЗГНАНИИ...
Смерть мужа стала только первым тяжелейшим ударом. В постперестроечные времена "Королеву Английскую" и "Императрицу Российскую" в Латвии ожидали тяжелые и унизительные испытания. Как она сама говорила с горечью, ей как будто напомнили, что она всего лишь батрачка, случайно оказавшаяся на хозяйском месте. А в 1993 году настоящие хозяева, а точнее, те, кто выдавал себя за их потомков, объявились в Риге и потребовали в рамках объявленной в стране реституции вернуть им благоустроенную квартиру в центре города, в которой сорок лет жила Артмане с семьей. Она пробовала ходить по инстанциям и по влиятельным знакомым, но новые хозяева дома, особо не церемонясь с местной примадонной, отключили ей отопление, электричество и резко повысили квартплату — в наказание за строптивость. В латышской прессе также началась бессовестная травля немолодой уже актрисы за ее нежелание безоглядно поддерживать новый идеологический курс страны. От дальнейшего ведения боевых действий Вия Артмане отказалась, перебравшись с дочерью Кристианой и маленькой внучкой за 40 километров от Риги в свой "зарижский домик", в поселок Мурьяни. Отсюда народная и заслуженная артистка еще несколько лет ездила на автобусе на спектакли в свой любимый театр.
...С тех пор в этом небольшом и весьма скромном дачном доме в Мурьяни мало что изменилось. Он стоит неподалеку от шоссе, утопая в буйно разросшемся саду. Пока жива была Вия, здесь было много цветов, даже вся терраса была заставлена ими. В школьные годы Вия подрабатывала помощницей садовника, тогда и научилась ухаживать за растениями. Глядя на заросший и по-осеннему печальный большой сад, где еще недавно царила Королева театральной сцены, на столетнюю яблоню с треснувшим стволом, вспоминаешь бессмертный чеховский "Вишневый сад"... Впрочем, вишен здесь уже давно нет, их спилили...
Навстречу выходит высокая молодая женщина с золотой копной вьющихся волос. Художница и иллюстратор книг Кристиана Димитере — дочь Вии Артмане, та самая, которую в двухмесячном возрасте в 1965 году мама возила с собой в Литву на съемки фильма "Никто не хотел умирать" и сам Донатас Банионис носил и грел на печи для нее воду. Сегодня печь в доме повзрослевшей дочке Артмане приходится растапливать самой, причем даже летом — в комнатах сыро. Как-никак этой постройке уже более ста лет, когда-то она принадлежала известному латышскому композитору, построившему домик аж в 1906 году! По советским меркам свой дом с участком за городом считался огромной удачей, но в молодости Вия с большей охотой отдыхала с детьми в Юрмале, снимая дачу у моря. Вряд ли она думала, что последние годы жизни ей придется коротать в старом домике с печным отоплением...
"Мы перебрались сюда втроем — с мамой и моей дочкой — в 1990-е годы, когда нас окончательно выдавили из рижской квартиры, — рассказывает Кристиана Димитере. — Правда, после того как мой старший брат, Каспар, в ответ на травлю мамы в прессе, опубликовал статью "Сколько стоит Вия Артмане?", власти все же смилостивились и выделили ей взамен отобранной квартиры другую — сгоревшую после пожара, без ремонта. Мы взяли большой кредит и общими усилиями привели ее в порядок, но в итоге квартиру пришлось продать. Просто не смогли на свои мизерные заработки выплачивать банковские проценты... Поселились здесь".
Как жила здесь "Королева в изгнании", как однажды ее назвали в газетной статье? По словам дочери, мать никогда никому не жаловалась. Хотя пережитые неприятности сильно отразились на ее здоровье. Вия Артмане перенесла два инсульта, инфаркт... У нее часто болели ноги, тем не менее она не бросала работу ни в театре, ни в кино. В театре ее считали человеком с железным характером, но новых ролей уже не предлагали. Уйдя из театра "Дайлес", где она блистала пятьдесят лет, Артмане еще два года играла на сцене Нового Рижского театра у режиссера А. Херманиса.
...Утром на кухне Вия Артмане заваривала себе в турке кофе по-ковбойски — заливала кипятком, а потом добавляла ложку холодной воды. Она любила сидеть в саду, часто разучивала здесь роли. Кристиана вспоминает, что самым любимым занятием мамы было вязание. Она вязала в перерывах на репетициях, у себя в гримерке, в ожидании рейса в аэропорту, во время пауз на киносъемках. Дети и вся их ближняя родня были "обвязаны" с ног до головы. Близких подруг среди актрис у нее не было, но Вия Артмане со всеми была в хороших отношениях. В гости приезжала ее хорошая коллега и приятельница Лилита Озолиня, бывали здесь и Мирдза Мартинсоне, и Эльза Радзиня, и Раймонд Паулс с женой. В советские годы в театре коллеги всегда выдвигали Артмане вперед, когда требовалась помощь: "Вия, иди — тебя обязательно послушают!" И она шла и добивалась — кому квартиру, кому путевку на лечение в санаторий, кому трубы в доме поменять... Кто мог отказать Королеве? Депутату и члену Советского комитета защиты мира?
Рассказывают, что однажды на гастролях, когда ее увидел режиссер Сергей Параджанов, он упал перед ней на колени, сраженный красотой Вии Артмане. Она даже снялась в пробах для его нового фильма, но картину закрыли, а режиссера посадили. Вия писала ему письма в ссылку, отправляла передачи в тюрьму... Бытует легенда, что поначалу и Сергей Бондарчук роль Элен в "Войне и мире" предложил латвийской кинодиве, но потом все-таки выбрал свою жену. Кристиана уверена, что из Артмане получилась бы великолепная Элен...
"Она очень тепло относилась к своим русским коллегам, — вспоминает Кристиана. — Мама их уважала за талант, и я видела, что и они к ней также относятся с большим почтением. Она обожала Наталью Гундареву — это была ее любимая российская актриса, наверное, потому, что они обе чем-то похожи... Очень тяжело переживала разрыв Латвии с Россией, нападки на русских считала величайшей глупостью... Сейчас я вспоминаю мамины размышления о том, как нам надо было устроить нашу жизнь в новые времена — по уму, без национальной истерии, и понимаю, что она была во многом права...".
ЖИЗНЬ В КРАСКАХ
В августе 2007 года мне довелось наблюдать встречу Вии Артмане и экс-президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги. Они обе приехали на юбилей главврача санатория "Яункемери". Я видела, как экс-президент, заметив в актовом зале известную актрису, спустя некоторое время все же подошла к ней, фальшиво улыбаясь, сказала какую-то, видимо, дежурную фразу. Вия Артмане сдержанно кивнула, вежливо улыбнувшись в ответ. Жаль, не было в этот момент ни одного фоторепортера рядом, чтобы запечатлеть этот редкий кадр. Все прекрасно знали, что Вике-Фрейберга недолюбливала самую знаменитую латышскую актрису, называя ее "высокопоставленной коммунисткой". А Вия Артмане считала бывшую канадскую гражданку обычной мещанкой, случайно попавшей на трон.
В доме у известной актрисы всегда было много цветов Кстати, экс-президент Вике-Фрейберга даже не выразила соболезнования семье Артмане в связи со смертью актрисы в октябре 2008 года. Вместо нее это сделал президент России. Выступая на латышском радио, госпожа Вике-Фрейберга посчитала, что Россия в лице ее главы помянула Артмане не как актрису, а как... деятельницу компартии!
Но когда Латвия хоронила свою подлинную Королеву, тысячи людей вышли на главную улицу Риги — Бривибас, провожая в последний путь народную любимицу — от православного кафедрального собора, где Елизавету—Вию отпевал митрополит Рижский и всея Латвии Александр, до ее театра, а оттуда — под аплодисменты — до Покровского кладбища.
В доме все осталось так, как было при жизни Артмане. В гостиной — круглый стол с коллажем из множества фотографий, в спальне у кровати стоит ее стул из театра, напротив — старинный платяной шкаф, на стенах висят ее портреты, на полках — коллекция сувенирных кукол. Вия Артмане собирала их по всему свету, где бывала на гастролях или на международных конференциях по защите мира. На веранде стоит то самое плетеное кресло из телефильма "Театр", подаренное съемочной группой Вие Артмане на юбилей. В большом бабушкином сундуке хранится огромный мамин фотоархив — все аккуратно разложено по папкам. Вот фото из фильма "Театр", вот из спектакля "Елизавета, королева Английская", вот — из "Родной крови"...
"А вы знаете, что у мамы был редчайший дар, а может быть, даже пограничное состояние — музыкально-цветовая синестезия, — неожиданно говорит Кристиана. — Как Чюрлёнис видел музыку в красках, так и моя мама видела в красках свои роли. Она об этом писала в дневниках. Беатриче была у нее в оранжевых тонах, Настасья Филипповна — фиолетовая, Джульетта — зеленая, Офелия — серая... Она никогда не боялась играть некрасивых героинь. Помню, для роли отрицательного персонажа, комендантши детского приюта, мама засунула картофелины за щеки, нарисовала себе усики, придумала ужасающий парик и кошмарный макияж. Она вообще смело играла с гримом, придумывала с художниками сценические наряды. Для себя часто сама шила очень красивые платья, у меня одно даже попросил российский историк моды Александр Васильев для своей коллекции, так оно ему понравилось...
ОНА ПРОСТИЛА ВСЕХ...
В 2007 году три журналистки из еженедельника "Суббота" — Кристина Худенко, Маргарита Трошкина и редактор газеты Ольга Авдевич — задались вопросом, почему самая популярная в мире актриса Латвии до сих пор не награждена орденом Трех Звезд, обладателями которого за годы независимости стало более полутора тысяч человек. Оказалось, никто за двадцать лет и не выдвигал Артмане на представление к высшей награде Латвии. В 1999 году от министра культуры актрисе была вручена почетная грамота и небольшая денежная премия. Это все. И тогда журналисты сами выдвинули заслуженную народную актрису на орден Трех Звезд. Дело было уже при президенте Валдисе Затлерсе. Хирург по профессии, он отлично знал Артмане и как актрису, и как свою бывшую пациентку. Она была приглашена на его инаугурацию. Из рук нового президента Латвии орден, хотя и самой низшей, четвертой степени, от своей родины Вия Артмане все-таки получила. За год до своей смерти... Она была искренне рада.
Кристиана считает, что я не совсем права, когда говорю, что латвийское общество старается дистанцироваться от своего прошлого, вот и ее маму сегодня редко кто вспоминает. А вот нет! Оказывается, три года назад в театре "Дайлес" была выставка, посвященная ее памяти. Кристиана тоже приняла в ней участие, создав художественную инсталляцию "Скоро встретимся, мама!". Художница по моей просьбе вытаскивает из хранилища главную часть своей работы — картину, выполненную на деревянной оконной ставне их дома. В центре символической композиции — женщина в белом коконе. По смеющимся глазам можно угадать Вию Артмане — в юности. Какой ее помнят миллионы зрителей... Дочь поясняет, что образ был навеян иконой Успения Богородицы, на которой Христос держит душу Марии, завернутую в белое покрывало, как в кокон. Она увидела ее на выставке русских икон, когда мама в очередной раз попала в больницу и ее даже готовились соборовать. Кристиана в тот день вымолила у Богородицы спасение для матери, Вия выздоровела.
Почти за десять лет до своей смерти по совету близких людей, в том числе и сына Каспара, Вия Артмане приняла православие и получила новое имя — Елизавета. Вот как она сама об этом рассказывала: "Я попала в такую незаслуженную ситуацию в жизни, но сама себя не могла спасти. Из этой ямы меня вытащили главным образом люди православные. И я стала думать — почему так случилось? И стала их благодарить про себя... От общения с русскими я преобразилась. У русских открытая душа, уникальное восприятие человека. Латыши другие. Русские очень близки мне... Когда я приняла православие, то, как мой сын говорит, стала как ребенок, сбросив с себя все свои тяжести. В этот момент слезы потекли из моих глаз, мне стало намного легче. И я простила всех за то, что со мной сделали..."
ПОЭТ, МУЗЫКАНТ, БУНТАРЬ
Сын Вии Каспар Димитерс — известный в Латвии поэт, музыкант и исполнитель, автор более 300 песен и композиций. У него есть альбом пронзительных песен на русском языке, посвященный матери. По характеру он — бунтарь. Говорит, когда его мама была им беременна, то во время спектакля "Играл я, плясал я" по Райнису, танцуя на сцене, упала в оркестровую яму. Поэтому он и родился таким неугомонным. За резкую критику новых порядков латыши называют его "агентом Кремля". Он не раз выступал в русскоязычной прессе с призывами к объединению русских и латышей, высказывался за предоставление гражданства русскоязычным негражданам Латвии. Года три назад, в знак протеста, сын Артмане даже объявил об отказе от латвийского гражданства и желании стать "негражданином фейк-страны с ее фейк-независимостью", но потом вместе с двумя сыновьями и супругой уехал в глубинку Латвии, занялся реставрацией православной церкви. Уже несколько лет он не выступает с концертами, творит дома, благо современные технологии это позволяют. Пишет песни, стихи и либретто к пьесам. Из добровольной ссылки почти никуда не выезжает, поддерживая связь с обществом только через Интернет. Неподалеку живет старший сын Каспара — строитель, плотник, каменщик и мастер на все руки. Здесь, в тиши и на природе, растут две маленькие правнучки Вии Артмане — Эстер и Мадара...
"Иногда у людей не хватает сил, чтобы вынести все испытания, которые им выпадают в жизни. Мне в этом плане помогла вера, я обрел ее в православии, благодаря своему духовному наставнику, — говорит Каспар Димитерс. — Спустя время он стал духовником и моей мамы, как и всей нашей семьи. Я очень рад, что мама успела сделать такой важный шаг в жизни, это облегчило ее страдания. Она часто посещала женский Свято-Троицкий Сергиев монастырь в Риге. С благословения матушки игуменьи Магдалины у нее там даже был свой стульчик, чтобы мама с ее больными ногами могла сидеть на нем во время службы... Вы спрашиваете, почему ее память сегодня почитают в основном русские люди? Для латышей Вия Артмане была советской актрисой. Для русских — она была великой актрисой... Сегодня демонизирован не только Русский мир, но и весь остальной. Все пропитано политикой, все подчинено ей — культура, история, наша жизнь. Люди радикально другие, уже нет таких, которые стояли на баррикадах — ни среди латышей, ни среди русских. Хотя русским Латвии все же легче — у них за спиной историческая и нынешняя мощь России. А нам на кого надеяться? Только на Бога... Не может быть Латвии для латышей, как нет Германии для немцев или Норвегии для норвежцев, России для русских. Везде давно коктейли. Если этого не принимать и не понимать, все кончится "коктейлями Молотова", как на Украине...
Хотя все же в Латвии еще все не так плохо. Да, люди ослабли духом, но Бог нас хранит. Удивляюсь терпению латышей и русских! Сколько энергии, ресурсов вложено, чтобы нас поссорить, но пока как-то все, слава богу, спокойно, особенно на окраинах. Думаю, это от любви. Любят русские латышей, и латыши любят русских... И то, что на могиле Вии Артмане читают стихи и поют русские песни — это ведь новая традиция, доселе у нас неизвестная, в которой тоже есть надежда. Когда-нибудь все встанет на свои места!.."
